Постепенно, таким образом, квартал за кварталом, за полгода весь Город был зачищен. И сразу почти опустел. В нём осталось не больше четверти населения, которое скопилось здесь к концу Войны. Целые жилы комплексы, особенно у границ Зоны Безопасности стояли практически пустыми.
Тогда окрыли самый большой checkpoint на когда-то восьмиполосной магистрали, соединявшей в своё время Центральный и Северный округа, и шедшей дальше к авиа-хабу. Вдоль этой трассы, восстановленной строго до конца зачищенной нейтральной полосы, за границей Зоны безопасности, выстроилась пара десятков уже хорошо знакомых всем жителям Города автобусов. Но скоро большую часть этих автобусов убрали, потому что желающих заявить свои права на жизнь в Городе оказалось не так уж много. Да и тех по большей части после проверок направляли в фильтрационные пункты.
Затем в открытом международном доступе была выложена база данных всей невостребованной в Городе жилой и бизнес недвижимости с указанием её владельцев на начало Войны и с предложением этим владельцам в течении полугода заявить на эту недвижимость свои права. И кое-кто из бывших хозяев действительно объявился.
Одновременно возвращались в Город и те, кого когда-то направили в Центр Временного размещения, и чьи претензии на ту или иную городскую недвижимость были подтверждены.
Но Город всё равно продолжал стоять полупустой.
Его стали заселять остальными бывшими жителями Города, выселенными в Центр временного размещения, которых сочли по результатам проведённых обследований и тестов способными начать свой бизнес или имеющими достаточное образование и квалификацию, чтобы быть востребованными на рынке труда Города. Одним предоставлялись такие же, как и всем, льготные кредиты. Других после дополнительных профориентационных тестов, заносили в соответствующие категории центров занятости, выдавали временные Социальные Потребительские Модули с предупреждением, что в случае последовательного пятикратного отказа от предложенных вакансий, эти Потребительские Модули будут отобраны, а их самих направят в фильтрационные пункты.
Когда Центр временного размещения почти опустел, оставшаяся жилая и деловая недвижимость была выставлена на отрытые международные аукционы. И население Города стало постепенно пополнятся разношёрстной публикой из Европейских стран, преимущественно южных, Турции и Ближнего Востока. Кто-то хотел здесь расширить своё дело, кто-то – начать новое, кто-то «искал себя» или приключения на разные части своего тела. Все они тоже проходили соответствующие проверки на лояльность, платёжеспособность и профпригодность. – Процедуры новомодных «лояльной мультикультурности» и «структурной социальной политики», которые к тому времени стали привычными в европейских странах, тоже переживших непростые, хотя и не столько катастрофически опустошительные, катаклизмы.
После этого Город, наконец, был причислен Всемирным Экономическим Советом (мирминэкономразвития, как его называли многие) к достаточно высокой категории по безопасности, социальной комфортности и инвестиционной привлекательности. И вот тогда Город стал заполняться представительствами крупных компаний и «мировых брендов», офисами международных и общественных организаций. В Городскую и Региональную Администрации хлынули толпы «консультантов», «специалистов» и «экспертов» со всего мира.
Но вся эта солидная и респектабельная публика селилась тогда не на нынешней территории Города, а на противоположной стороне Реки, которая хоть и была уже тогда не судоходной, но в районе Города достигала в ширину метров сорок-пятьдесят, а по фарватеру её глубина достигала пяти-шести метров. Так что по ней тогда вполне можно было совершать путешествия на речных яхтах приличных, «представительских» размеров. А на левобережье за рекой ещё сохранилось несколько довольно больших озёр, питаемых подземными источниками.
Эта левобережная территория, зажатая между руслом реки и плотно застроенным и густозаселённым Южным округом Города, до Войны была занята благоустроенной «рекреационной зоной»: парками, дорогими ресторанами, фешенебельными клубами и отелями с полями для гольфа, множеством кортов и прочих спортивных площадок и, даже, своим гребным каналом на самом крупном озере и яхт-клубом на берегу Реки. На окраине этого Острова Красивой Жизни возвышался большой, вполне современный для того времени, стадион, построенный лет за двадцать до Войны.
Вся эта левобережная зона за время Войны подвергалась многократным разграблениям и была почти полностью разрушена. Устоял только Стадион. И то в основном потому, что там, едва началась Война, внутренние войска в его мощных наземных и разветвлённых подземных сооружениях обустроили «укрепрайон», надёжно прикрывавший Центр Города с юго-востока.
И вот в этом районе, так богатом водой – ценность которой уже тогда не просто все понимали, а уже любой свой источник природной воды рассматривали как предмет роскоши, – почти круглый год укрытом густой зеленью, новая «элита» Города и решила поселиться.
В несколько месяцев все старые постройки были снесены, и на их месте был возведён новый фешенебельный район. Его защитили собственной линией безопасности, хотя вся его территория находилась в пределах Зоны Защиты, обустроенной вдоль ЮЖДК и автотрассы, которые – тогда ещё раздельно, – шли от Города дальше на юг. Этот район жители самого Города тут же обозвали vipvill или просто VV, ви-ви, очень забавляясь этим похожим на собачью кличку названием, хоть как-то, таким образом, компенсируя неприязненную чёрную зависть, которую они испытывали к тем, кто в этом районе стал жить.
Первые годы Город богател и расцветал, перекачивая через себя мощные товарные и финансовые потоки и «собирая дань» с шести Особых Экономических Зон, созданных на территории Региона. Особенно, после того, как ЮЖДК была реорганизована в ЕТМ и была построена эта современнейшая, высокоскоростная и «высокопропускная», надёжно защищённая от природных катаклизмов, универсальная транспортная артерия. Даже пришлось расширить первоначально определённые границы Города.
Но затем город на многие годы накрыла «чёрная полоса» бедствий и неурядиц: стремительное превращение в пустыню южных и юго-восточных территорий Региона, землетрясения и «взрыв моря», «убившие» ЕТС, война с Южным наркокартелем, фактическое отделение горных районов, постоянно меняющиеся и враждующие между собой «князьки» которых заявляли монопольные права на природные источники воды…
Город опять стал усыхать и хиреть, ощетинившись всё сужающейся Линией Защиты. Наводнившие его в предыдущие годы всевозможные «амбициозные» деятели разных сфер приложения стали постепенно его покидать. VV у быстро мелеющей Реки и уходящих под землю озёр скоро опустела. Брошенные там здания стали было заполнять беженцы, которые волнами накатывали на Город. Тогда этот «элитный» район в очередной раз сравняли с землёй, а в Стадионе организовали большой Фильтрационный центр.
Самим этим толпам беженцев Город вполне успешно противостоял, применяя опробованную и отработанную систему фильтрации: пропуская через Линию Безопасности тех, кто успешно прошёл проверку на лояльность, платёжеспособность и профпригодность, и направляя всех остальных в Фильтрационные пункты.
Когда потоки беженцев становились слишком большими, особенно после «взрыва моря», – приходилось, даже, негласно отступать от «норм гуманности», установленных для таких процедур. На подступах к Городу создавались две-три линии полевых фильтрационных пунктов, за которыми располагали заградительные отряды, которые рассеивали не самыми гуманными способами большие скопления беженцев, прорывавшиеся мимо фильтрационных пунктов. Последствия применения таких жёстких средств, как правило, списывали на банды, которые в такое время тоже появлялись в большом количестве и с которыми, тем более, особо не церемонились.
Благодаря такому постоянному пополнению новыми жителями, в Городе сохранялся достаточно стабильный размер населения в триста-четыреста тысяч. Но качество жизни заметно ухудшилось. На прежнем когда-то установленном вполне высоком уровне его удавалось поддерживать лишь в паре десятков кварталов вдоль Главной улицы и Бульвара. А само население Города превратилось в скопище групп, группок, общин, разделённых обычаями, предрассудками, традиционными сферами жизнедеятельности…, и почти ничем между собой не связанными, почти никак между собой не взаимодействующих. Их соединяли лишь очень своеобразные законы и нормы «лояльной мультикультурности», не менее своеобразные «экономические отношения», «система социальных гарантий». Но, главное, общее представление о «стандартах жизни». Да, порой, ревнивое, настороженное, опасливое, но, чаще, завистливое, враждебное любопытство к «чужакам».
