Фавер кивнул, однако сомнение в его взгляде осталось. Но спорить он не стал.
Когда маг явился за ним и отвел в комнату к «птичкам», Фавер выполнил указания советника со всем старанием. Он слегка — очень тихо — застонал, когда одна из девиц сняла с его предплечья окровавленную повязку, и болезненно, но мужественно морщился, пока рану смазывали каким-то бальзамом, а руку обвязывали платком.
Перевязка перешла в беседу, «птички» слушали рассказ рыцаря, восхищенно вскрикивая в нужных местах повествования и не сводя с него горящих глаз. Конечно, подумал Фавер, теперь «птичник» наверняка распустят, и девушкам придется разъезжаться по домам, так и не получив приданого, так что он, Фавер, для них — последняя возможность романтического приключения; но потом рыцарь напомнил себе, что выполняет важное задание Леора, и перестал отвлекаться на ерунду.
Правда, к вечеру он узнал не слишком много.
Улов Леора был гораздо богаче.
За три дня до смерти короля во дворце и вправду произошло нечто необычное. И неприятное.
Советнику рассказала об этом посудомойка с королевской кухни. Леор отправился туда, чтобы чего-нибудь перекусить. Благородный господин отправился к красоткам, сказал Леор повару, а о нем, о своем секретаре, естественно, забыл.
Так всегда бывает, сказал повар. Благородные к простым людям относятся как к предметам — попользовался и выбросил. А что, спросил повар, молодой рыцарь и вправду служит в Имперском Коллегиуме? Это он будет искать того, кто короля убил?
Леор стал рассказывать, обитатели кухни собрались вокруг него — не часто им доводится послушать человека из самой Империи, да еще столько попутешествовавшего…
— У вас тут скучно, наверное, — сказал Леор.
— У нас скучно? — обиделись кухонные работники. — Да у нас, если хотите знать, господин хороший, столица, между прочим. И такое иногда происходит, что…
— Ну что такое у вас может произойти? — не поверил Леор. — Поварята подрались?
— И подрались! Не поварята, а паж ее величества с приезжим этим подмастерьем скульптора. И не подрались, а сразились в поединке. По-благородному!
— С подмастерьем по-благородному? — снова усомнился Леор. — Паж-то, как я понимаю, из дворян, а подмастерье…
— Тоже, оказалось, из дворян! Он же с мечом ходил с самого начала. Девки из «птичника» болтали, что он последний из братьев, ему не досталось даже титула… Но дворянин. Сцепился из-за девки с пажом, не поделили, значит, за железяки схватились. Стонг, который паж, решил, что с подмастерьем легко справится, да не тут-то было. Все лицо ему этот подмастерье порезал. Просто в клочья!
Поединок, правда, произошел давно, почти за месяц до смерти короля. Но то, что участие в нем принимал скульптор, заставило Леора взять этот случай на заметку. С одной стороны — дело житейское и обычное, с другой — один из поединщиков мог быть замешан в смерти короля.
— Дуэль… — наморщив нос, сказал Леор. — В Империи каждый день по сто дуэлей происходит.
— А так, чтобы девушка к лютому зверю в клетку бросилась — тоже сто раз в день бывает? — обиделась за родной дворец посудомойка. — Чтобы молодая красивая девка ко льву в клетку по своей воле прыгнула — бывает? Вот у нас третьего дня…
История была и вправду необычная.
Фрейлина ее величества ночью отправилась в королевский зверинец, который находился за дворцом на берегу озера, да и прыгнула в вольер. Случайно она туда упасть не могла, соглашались все, там нужно было перелезть через ограждения, потом перешагнуть через загнутые вовнутрь прутья клетки и только потом прыгнуть вниз, ко льву.
Зверей ночью не охраняли, утром смотритель пришел, глядь — а клетка льва залита кровью, кости лежат, обрывки одежды. Кинулись выяснять, оказалось, что фрейлина королевы, Альва. Только по одежде узнали, по волосам светлым да по родинке на уцелевшей руке.
Альва погибла, точно, только вот почему она в клетку полезла — так никто и не понял. И если бы не просто так, а от любви неразделенной, но ведь все у нее было хорошо. И жених был, и король, опять же…
В этом месте истории рассказчица замялась, но Леор уже вцепился в нее мертвой хваткой. Ночь, в которую Альва с собой покончила, не простой ночью была. Альвина очередь пришла к королю идти. Она и сходила. А из королевской опочивальни пошла не в комнату «птичника», а почему-то прямо в зверинец. Король что-то не так сделал? Да ну, вряд ли… Сколько девиц через его опочивальню прошло, и без слез даже, а с удовольствием и прибылью, а она… Ну стал бы кто-то себе век укорачивать, если бы его король вниманием одарил да еще и денежек подкинул? Скажите, стал бы? Уехала бы Альва из дворца в имение к родителям, а там через месяц-другой и свадьбу сыграла бы… И жених у нее, опять же…
— А кто жених? — спросил Леор как бы между делом.
— Так Переск, — ответила посудомойка. — Подмастерье этот. Он же пажа изуродовал из-за Альвы. Вроде как не поделили… А теперь, оказывается, и не из-за чего было лицо резать…
— Нет, не Стонг — решительно сказал начальник стражи, когда вернувшийся с кухни Леор высказал предположение, что именно он бросил Альву в клетку. — Во-первых, он ее все еще любит, дурачок уродливый. Во-вторых, даже если он и решился на такое убийство, то как затащил девушку в зверинец? Во всех коридорах — охрана. На всех выходах — стража. Сама девица шла, все видели. Весело так, с улыбочкой прошмыгнула мимо стражников, сказала, что прогуляться хочет. Прямо в платье и выскочила на улицу, несмотря на холод. И, в-третьих, какого рожна ты, господин советник, думаешь об этой дурочке, если тебе нужно найти убийцу короля? Ее величество уже справлялась, даже хотела поговорить, но я отсоветовал — нечего тебе ей пока рассказывать. Ведь нечего?
— Нечего, — подтвердил Леор. — Нечего…
— А у нас, господин, мать вашу, Фавер? — осведомился Браск у рыцаря. — Что-то узнали у «птичек»? Я думал, вы к скульпторам пойдете, а вы…
— А я видел этого Переска, — Фавер решил не реагировать на прямое оскорбление.
Если сам Леор терпит, то почему и Фаверу не придержать свою гордость? Если это нужно для расследования…
— И как тебе молодой человек? — спросил Леор с интересом.
— Подлец, — коротко ответил Фавер. — У меня было сильное желание поставить его на место еще там, но я подумал, что…
— Ты правильно подумал, — успокоил его Леор. — Но почему он подлец?
— Он дважды подлец. — Фавер, не спрашивая разрешения, налил себе вина и выпил.
Пользовался он при этом левой рукой — правая, как и приказывал Леор, висела на груди, закрепленная шелковой шалью.
— Как еще можно назвать человека, который, соблазнив девушку, вскружив ей голову, после ее смерти ведет себя как ни в чем не бывало, не печалится, не грустит, а наоборот — даже заигрывает с другими дамами, делает им комплименты… — Фавер возмущенно дернул головой. — Я полагаю, что это — подлость. Правда, местные дамы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
