И только тогда я вспомнила о назначенной встрече на балконе и чаепитии. К счастью, у меня даже оставалось время заварить чай.
Ровно в шесть я вынесла на балкон маленький столик, стул и принесла поднос с чашкой чая и коробкой печенья.
Мой сосед уже был на месте. Перед ним стоял блестящий чайник, кружка и плетеная корзинка.
Я помахала и не удержалась, крикнула:
– Спасибо за угощение!
Он написал мне:
LI$: «Приятного аппетита!»
Tef: «И тебе!»
И мы приступили к чаю с печеньем. Я такого никогда не ела, оно оказалось миндальным, очень нежным и вкусным.
LI$: «Как бассейн?»
Tef: «Просто отлично. Представляешь, одна одноклассница сфоткала меня в раздевалке и показала парням, а тренер вступился, отобрал у нее телефон, дал подзатыльник и выгнал!»
LI$: «Какой герой!»
Я сама не поняла почему, но уловила в его словах сарказм.
Tef: «Да, герой! Иначе бы мое фото гуляло по всей школе!»
LI$: «Значит, тебе понравилось заниматься?»
Tef: «Очень!»
LI$: «А может, тебе понравился тренер?»
Я не стала лукавить.
Tef: «Может! ☺»
LI$: «Интересно, есть ли у него девушка!»
Tef: «Конечно, есть! У таких – всегда есть девушки!»
LI$: «Таких? Это каких?»
Tef: «Красивых, уверенных в себе, добрых, способных постоять за слабого!»
LI$: «Ну просто принц! Наверняка с ТАКИМ тебе ничего не светит! ТАКИЕ предпочитают девочек немного другого типа».
Во мне начала закипать злость.
Tef: «Не понимаю, к чему ты это? Я вроде и не говорила, будто на что-то рассчитываю!»
LI$: «А тебе и не нужно говорить, ты вся прям источаешь влюбленную ауру, сердечек над головой только не хватает».
Tef: «Я не буду тебе больше ничего рассказывать!»
И я демонстративно отложила телефон, чтобы он видел. И взяла кружку и печенье. Я видела, что экран мигает, приходят сообщения. Наконец, экран погас.
Мы пили чай, глядя друг на друга с балконов, и ели печенье. А после я ушла, махнув на прощание рукой.
И уже в комнате прочитала сообщения, которые он мне отправил.
LI$: «Я сказал лишь то, что думаю».
LI$: «Обижаешься?»
LI$: «Обижайся!»
Я ему ничего не ответила. Он испортил мне настроение. И не потому, что сказал, будто у меня ничего не получится с парнем, в которого я влюбилась. Нет, я не влюбилась. Мне было приятно, что хоть кто-то в этом недружелюбном городе постоял за меня. А мой друг, хотя и неизвестно, друг ли, вместо того чтобы порадоваться за меня, как и мои одноклассники, лишь напомнил, что я какая-то не такая. Да и о какой влюбленности может идти речь? Дома меня ждет Макс. Ну, может, и не ждет, но я вернусь, и мы пойдем в кино. Я здесь на год, мне бы просто выжить в школе и благополучно вернуться домой.
Глава 5
Дневник с секретами
С Лисом я не общалась три дня. Каждый вечер моя рука сама тянулась к телефону, чтобы написать соседу, но я сдержалась. Не хотела навязываться. И я понимала, что если сама напишу ему, он так и не поймет, что обидел меня.
Но мне очень его не хватало. Особенно учитывая, что в школе все становилось только хуже. Меня продолжали мучить, издевки одноклассников и ребят из других классов не прекращались. Иногда мне хотелось просто взять рупор в директорской и спросить на всю школу: «В чем я виновата?»
С отцом я мало общалась. Он подвозил меня до школы после своей утренней пробежки, а вечером мы ужинали тем, что он покупал в ресторане. О том, что пошла в бассейн, я ему не говорила. Не хотелось увидеть на его лице одобрение в духе: «Ну наконец-то она признала, что ей надо худеть!»
Так вышло, что на вторую тренировку в бассейн я пришла чуть раньше положенного.
Данила сидел на бортике рядом с Лией, уже переодетой в купальник, и они о чем-то негромко разговаривали. Но, заметив меня, тренер быстро поднялся и, приветливо улыбнувшись, зашагал ко мне.
– Ты рановато.
Я смутилась.
– Так получилось.
Лия нырнула и уплыла на другой конец бассейна. А Данила вручил мне досочку и ласты, предложив:
– Разминайся пока, пять бассейнов.
А сам прошел к крайней дорожке, где плавала Лия, и крикнул ей:
– Оболенская, ты можешь лучше! Полминуты своему же предыдущему результату проиграла. Не хватило скорости!
Лия сняла очки и, положив руки на бортик, сказала:
– Скорость – прерогатива кроликов, наслаждайся техникой!
Он хмыкнул. Между ними определенно была какая-то химия.
Я заметила, что среди прибывших к занятию ребят появилась и Кира. Она подошла к Даниле, они зашли в кабинет, захлопнув за собой дверь. И спустя пять минут оттуда вышла счастливая Кира, с разбега плюхнувшаяся в бассейн.
За ней вышел тренер и, увидев ее прыжок, крикнул:
– Кира, тебе не помешало бы научиться читать. – И он указал на объявление: «С бортиков не прыгать». Кира скорчила виноватую мину и прошептала: – Даня, ну прости!
Похоже, он простил. И за прыжок, и за мою фотку. Милосердно.
Сегодня было особенно много девчонок, пришла и подружка Киры Яна. Проплывая мимо меня, Яна шепнула:
– Греби быстрее, кабачок, иначе не поможет!
Я пропустила ее издевку мимо ушей. Сюда я пришла слушать тренера, что я и делала. Он уделял мне и еще одному новичку больше времени, чем всем остальным, мне это необычайно льстило. Даже на призывные взгляды Киры и ее кокетливый смех не обращал внимания. Хотя, может, он на людях просто умело скрывал свой интерес. В любом случае мне стало очевидно: Кира считает его своим, потому что вела она себя как собственница. И судя по тому, что он позволил себе отвесить ей подзатыльник, утопил ее телефон и простил довольно быстро, их отношения выходили за рамки приятельских и не ограничивались общением тренера и ученицы.
Когда тренировка закончилась, Данила задержал меня и еще раз объяснил, как правильно дышать при кроле.
Я пришла в раздевалку, но там уже никого не было. Возможно, тренер нарочно меня задержал, чтобы другие девочки не задирали в раздевалке.
Я уже оделась, высушила волосы и хотела уходить, но мое внимание привлек черный блокнот под скамейкой. Я подняла его. Это был дневник на замке. Весь черный, толстый, с блестящим замком.
Я положила его в пакет и торопливо вышла из раздевалки в надежде, что застану девчонок в гардеробе и смогу спросить, кто потерял дневник. Но почти в дверях я столкнулась с Кирой, она толкнула меня.
– Уйди с дороги, кобыла! Я тут кое-что оставила!
Я замешкалась на секунду, а она смерила меня насмешливым взглядом и спросила:
– Что, на тренера глаз положила? Даже не мечтай!
Я уже было сунула руку в пакет, коснувшись дневника, но в последний момент отдернула ее и зашагала прочь.
Теперь я знала, чей это дневник с секретами под замком. Ну что, наверно, это судьба. И она улыбнулась мне.
Дома я, забыв про обед, обычно после плавания зверски хотелось есть, схватилась за столовый нож. Но вовсе не для того, чтобы отрезать себе булки и колбаски, которой у нас все равно не было, ибо мой отец питался в ресторанах. Я принялась ковырять замок дневника, чувствуя себя преступницей.
Нож мне не помог, тогда я достала из чемодана свою медкарту, на которой была скрепка. Этой скрепкой я ковыряла, наверно, полчаса, наконец, замок щелкнул и открылся. У меня сердце ухнуло куда-то в желудок. Дрожащими руками я открыла дневник. Он был весь исписан черной ручкой – неразборчивым убористым почерком.
Я открыла первую страницу и увидела фотографию парня, стоящего полубоком на закате у канала. Вода блестела на солнце, лица парня было не видно, а на голове у него был капюшон от толстовки. Но мне почему-то сразу показалось, что это Данила, та же фигура и спортивный стиль.
Я перевернула фото, на ней стояла дата двухлетней давности. Других фотографий в дневнике не было. Я нашла лишь между страниц засохший маленький кленовый листок.
Вернувшись к первой странице, я устроилась на диване и углубилась в чтение. Меня затянуло сразу и бесповоротно. И мир дневника ожил для меня.
Пусть любовь моя донесется до него шепотом ветра, дрожью утренней росы на осенней листве, теплом первых лучей на рассвете и криками птиц в небесах. Я узнаю́ его в каждом мгновении этого мира. Его глаза – это туман вечерами. Его улыбка – солнца восход. Волосы цвета тлеющей сухой ржи. Его голос и смех – музыка для моего кружащегося в тишине сердца. Его безразличие – холод стали, кромсающий душу.
Однажды там, где был лед, побегут весенние ручьи и в сердце, где поселилась зима, придет весна. Способная прощать и дарить обещание…
А пока…
У меня голова кружится, когда он проходит мимо. От запаха его духов я пьянею, точно от вина. Я зову про себя его Л. Любимый.
Я столкнулась с ним в школе на лестнице и, не зная, что сказать, пробормотала:
– Привет.
– Ты заблудилась, малыш? – с улыбкой спросил он.
