Она прибавила газу.
12
— Привет, папа! — Элен шагнула в кухню, окна которой выходили на поле для гольфа.
Отец жил в Грин-Мэнор, пригороде, где, по словам застройщиков, «созданы все условия для активного отдыха». Он переехал сюда после смерти мамы. Именно тогда он и стал проявлять склонность к активному отдыху — конечно, в пределах своей возрастной категории.
— Привет, солнышко! — Наклонившись над столешницей, отец сосредоточенно нарезал помидор. Он наморщил лоб и прищурил близко посаженные карие глаза. Кончик носа побагровел — расширенные сосуды, признак бывшего алкоголика. Правда, пить он бросил много лет назад. Для своего возраста — шестидесяти восьми лет — выглядит неплохо. В поредевшей шевелюре почти нет седых волос; некоторые считают, будто Дон Глисон красит волосы, хотя Элен уверена, что отец никогда до этого не опустится.
— Папа, ты что, умирать собрался? — спросила она полушутливо.
— Нет, ни за что! — Отец повернулся к ней с широкой улыбкой, которая не раз сослужила ему хорошую службу на бейсбольном поле и на работе — отец работал в компании по продаже автомобильных запчастей и исколесил всю страну.
— Вот и хорошо. — Элен сняла куртку, поставила сумку на стул и поцеловала отца в щеку, вдохнув аромат его лосьона после бритья. Самый приятный аромат с детства! Никакие духи не идут в сравнение… Элен сделала зарубку на память: не забыть подарить отцу флакон «Арамиса».
— А ты, детка, выглядишь просто замечательно! Я смотрю, принарядилась…
— Стараюсь, чтобы не уволили.
— Ну и как, получается? — Отец взял еще один ярко-красный помидор.
Стол был накрыт к обеду: мисочка с паштетом из тунца, купленная в отделе диетических продуктов, батон цельнозернового хлеба и кувшин с зеленым чаем. Узнав, как полезны антиоксиданты, Дон Глисон решительно расстался с вредными пищевыми привычками.
— Пока все в порядке. — Элен подошла к столу, взяла с блюда толстый ломтик помидора, сунула в рот. Помидор оказался безвкусным — что поделаешь, зима.
— Не позволяй всяким ублюдкам себя доставать! Как поживает мой внучок?
— Простудился.
— Я по нему скучаю. Когда я его увижу?
Элен снова почувствовала себя виноватой.
— Привезу его, как только смогу. Ну-ка, выкладывай, зачем ходил к врачу? Ты меня пугаешь.
— Я специально не садился обедать — ждал тебя.
— Спасибо, но ты не ответил на вопрос.
— Сядь за стол, как полагается воспитанной девочке. — Отец поставил блюдо с помидорами посередине и, преувеличенно охнув, опустился на стул. Он всегда притворялся дряхлым старичком, хотя очень за собой следил. Даже в шестьдесят восемь лет оставался в отличной форме — поджарый, мускулистый. Ему очень шел сегодняшний наряд: желтая рубашка-поло, удобные мягкие брюки цвета хаки и теннисные туфли.
— Папа, не тяни. — Обеспокоенная Элен присела рядом с отцом. Рак — болезнь коварная, она нападает неожиданно, из засады. Мама умерла от лимфомы, прожив всего три месяца после того, как ей поставили диагноз.
— Нет-нет, я не болен, ничего подобного! — Отец отвинтил пластмассовую проволочку от пакета с хлебом, вынул два куска из середины и положил себе на тарелку.
— Тогда зачем ты ходил к врачу?
— Сделай себе бутерброд, а потом поговорим.
— Папа, пожалуйста!
— Ты, конечно, можешь не спешить, а вот я голодный. — Отец снял крышку с паштета, взял сервировочную вилку, положил на хлеб горку тунца и размял зубцами, нарисовав сверху сеточку.
— Не тяни время! Папа, что ты так возишься? Можно подумать, ты не сандвич сооружаешь, а… атомный реактор!
— Ну ладно, так и быть, слушай. Я женюсь.
— Что-о?! — Элен оцепенела. — На ком? — Новость застала ее врасплох. Она знала только, что, переехав в Грин-Мэнор, отец начал встречаться с четырьмя дамами сразу. Этакий престарелый Ромео с простатитом.
— На Барбаре Левин.
Элен не знала, что и сказать. Она даже не была знакома с отцовой избранницей. Ее родители прожили вместе сорок пять лет; мамы не стало больше двух лет назад. И вот теперь отец женится… Элен вдруг почувствовала, что мама в самом деле ушла навсегда. Как если бы кто-то поставил жирную точку в конце маминой жизни…
— Слышишь, Эл? Я не умираю. Я женюсь!
— Она что, беременна?
— Ха-ха! — расхохотался отец и ткнул вилкой в рыбу. — Обязательно ей передам!
Элен не скрывала двойственного отношения к происходящему.
— Да уж, вот сюрприз так сюрприз!
— Но приятный, правда?
— Ну… да. Конечно. — Элен старалась не поддаваться эмоциям, но к горлу подступил ком, и она поняла, что взять себя в руки ей не слишком-то удается. — Кажется… я не знакома с твоей счастливой избранницей.
— Барбара для меня очень много значит. — Отец подцепил вилкой ломтик помидора. — Кстати, могла бы меня и поздравить!
— Поздравляю.
— Мне нужно было проверить уровень холестерина. Вот зачем я ходил к врачу.
— А-а-а… Слава богу, что ты не болен!
— Ты права. — Отец положил кружок помидора на рыбу, накрыл сверху еще одним ломтем хлеба, выровнял сандвич и придирчиво оглядел его, как будто прикидывал, как лучше загнать мяч в лунку. Сжал два куска хлеба, опустил руку и посмотрел дочери в глаза. — Вид у тебя не особенно радостный.
— Да нет, что ты, я очень рада. — Элен через силу улыбнулась. Она любила отца, но в ее детстве он почти все время проводил в разъездах. Откровенно говоря, каждый из нас больше тяготеет к матери или к отцу. Поскольку отца часто не бывало дома, Элен стала маминой дочкой.
— Эл, я тоже имею право на счастье!
— Я не говорила, что ты не имеешь…
— У тебя такой вид…
— Папа, прошу тебя!
— Мне надоело жить одному, и потом, я ведь не молодею.
На кухне воцарилось молчание; Элен не пыталась его нарушить. В голову закралась крамольная мысль: почему мама умерла раньше отца, а не наоборот? Ей тут же стало стыдно. Как-никак она любила отца.
— По тебе сразу видно, когда ты расстроена. Ты такая же, как твоя мать. Вы с ней похожи как две капли воды.
На миг Элен лишилась дара речи. Мама была ее лучшей на свете подругой. И этим все сказано.
— Жизнь продолжается.
Элен снова ощутила ком в горле и с трудом заставила себя рассуждать здраво.
— И когда же свадьба? Мне ведь надо купить платье и все такое…
— М-м-м… Понимаешь, в чем дело… Свадьба будет в Италии.
— В Италии? Почему?
— Барбаре приглянулось там одно местечко неподалеку от Позитано. — Отец откусил кусок и принялся энергично жевать, предоставив Элен заполнить паузу.
— И я поеду туда? И Уилл?
— Извини… нет. — Отец посмотрел на нее поверх своего бутерброда. — Мы не собираемся праздновать. В нашем возрасте это просто смешно… Обвенчаемся тихо, без шума, улетаем в конце недели.
— Ничего себе! Вот это скорость!
— Я сказал Барбаре, что ты не будешь возражать. Ее дочь не против.
— Понимаю. — Элен постаралась сделать вид, будто не уязвлена. — Считай, что я не против.
— У нее тоже есть дочь. На год старше тебя. Ее зовут Эбигейл.
— А я думала, у нее сын служит в Корпусе мира.
— Сын — это у Дженет.
— А-а-а… — Элен улыбнулась. Ситуация и правда забавная. — Что ж, прекрасно. Я всегда хотела иметь сестренку. А может, купишь мне лошадку?
Отец улыбнулся, не переставая жевать.
— Чем занимается моя новая сестра?
— Она адвокат. Живет в Вашингтоне.
— И адвоката я тоже всегда хотела. — Элен рассмеялась, и отец тоже, отложив сандвич.
— Ха! Ну, хватит издеваться.
— По-моему, ты молодец. Я правда так считаю. — Когда Элен произнесла эти слова, ей стало легче и ком в горле немного уменьшился. — Папа, будь счастлив!
— Я люблю тебя, котенок.
— Я тоже тебя люблю. — Элен с трудом улыбнулась.
— Ты есть будешь или как?
— Нет. Я жду свадебный торт.
Отец закатил глаза.
— Ну, расскажи мне о ней.
— Лучше я тебе ее покажу. — Отец привстал, вынул из заднего брючного кармана бумажник, расстегнул, пролистал пластиковые конвертики, под первым из которых было фото Уилла, и поднес бумажник к лицу Элен: — Вот. Это Барбара.
Элен внимательно разглядывала отцовскую избранницу. Симпатичная. Короткая стрижка. Стильная женщина, сразу видно.
— Мамочка!
— А ну, отдай! — Отец улыбнулся и забрал у нее бумажник.
— На вид симпатичная. А характер как?
— Разумеется, замечательный. — Отец снова привстал и сунул бумажник в задний карман брюк. — А ты как думаешь? Что она дура и поэтому я на ней женюсь?
— Где вы будете жить — у нее или у тебя?
— Я продаю дом и переезжаю к ней. У нее угловая квартира с отдельным входом и терраса.
— Ах ты охотник за приданым!
Дон Глисон снова улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, некоторое время разглядывал дочь.
