Мы все время проводили вместе, после того, как меня выписали из больницы, три недели назад.
Узнала, что он работает не только в цветочном, но и так же берет ночные смены в баре, который находится неподалёку.
Но сколько бы не было у него работы, он всегда уделял мне время, мы вместе ездили по заказам на его основной работе в городе, а после я уже приходила в бар, где он работал, и веселились там, народу было в нем немного, поэтому у нас было куча времени побыть вдвоём.
Иногда оставалась у него с ночевкой… почти всегда.
Родители, наверное, думали, что я так и продолжаю гулять, особо не задавали вопросов, да и я не особо рассказывала, где бываю.
Всех все устраивало.
Рик все продолжал выскабливать что-то на дереве, с таким серьёзным видом, что меня это даже позабавило.
Ощутила внезапный порыв запечатлеть этот момент, но не фотографией.
Порывшись в рюкзаке, достала свой альбом и карандаш.
Рику нравились мои рисунки, поэтому я стала носить с собой эти принадлежности, никто раньше не говорил мне, что у меня талант.
Нет, конечно, мои учителя делали мне комплименты по этому поводу, но как им можно было верить, если родители отдают кучу денег за данные занятия!?
А он меня восхвалял, прося что-нибудь начёркать и отдавать ему.
Развешивал их по своём дому, дурачок мой.
Сначала меня это дико смущало, но он был непреклонен и запрещал их трогать.
А когда приходили его друзья, он гордо всем их показывал.
Именно в такие моменты я ощущала себя особенной, нужной, любимой.
Сердце начинало биться чаще и громче, в животе плясали бабочки, а голова шла кругом. Наверное, это и есть любовь.
Вот так просто сошлись два разных человека, неподходящих друг другу, но разве мы могли сопротивляться чувствам?
Время шло быстро, когда я погружалась в работу, один листок сменялся другим. Рик все же закончил издеваться над бедным деревом, и моему взору предстала простая надпись:
«Навечно твой, Тина» Рик.
И сегодняшняя дата.
После он разлёгся рядом на нашем покрывале и положил свою голову мне на ноги, засыпая. А я продолжала рисовать этого простого, но такого удивительного человека.
Сейчас он уже не казался мне страшненьким, словно я надела волшебные очки и смогла разглядеть его по-настоящему, каждую впадинку, милую родинку, невероятную улыбку.
Могла нарисовать его по памяти, без каких-либо проблем, что, собственно, и делала постоянно. Он так мило сопел и дергался, что невольно улыбалась, любуясь им.
Я бы продлила этот момент… включила бы его… навечно.
Но это жизнь и ничего нет вечного.
Зазвонил мой телефон, громкой песней Леди Гаги, от чего Рик дернулся и резко поднялся в испуге. На экране светилась фотография отца, но разговаривать с ним совсем не хотелось… он не звонил просто так.
— Ты не ответишь? — потянувшись, сонно спросил.
— Нет, не хочу. И домой сегодня не явлюсь, чувствую, ждёт меня разговор, который не принесёт ничего радостного.
— Как скажешь, — говорит, оставляя поцелуй на моей щеке. — Пойдём в дом.
Глава 16
Собираем все в кучу и несём в дом. Рик идёт раскладывать вещи по своим местам, а я направляюсь на кухню, желая чем-нибудь перекусить.
— Я приготовлю ужин, садись отдыхай, — кричит мне с другой комнаты.
— Как скажешь! — отвечаю, немного обидевшись.
Я не умею готовить, и Рик это прекрасно знает… нам хватило одной пригорелой яичницы с недопеченным яблочным пирогом.
Не так давно решила попробовать себя в качестве хорошей домохозяйки и провалилась, поэтому он решил взять эту должность на себя и больше не подпускал меня к плите, но я не особо расстраивалась, он справлялся намного лучше.
Завибрировал телефон от пришедшего сообщения.
Снова отец и спрашивает, где я и когда приеду домой, решаю ответить ему, чтобы ни волновался, сообщая, что не приеду домой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
От чего телефон снова начинает звонить, и я, не дождавшись окончания звонка, просто выключаю его.
Рик начинает нарезать овощи, а я начинаю засматриваться, его движения меня завораживают, он это делает так, словно всегда готовил сам. Хотя, возможно, так оно и было.
— Может, ты все же перезвонишь отцу, он будет беспокоиться, — подаёт он голос, полностью погружён в работу.
— Я оставила ему сообщение, — не выдерживая, поднимаюсь с места и подхожу к нему, обнимая за талию, вдыхаю его невероятный запах, укладывая своё лицо между его лопаток. — Просто не думай об этом, сейчас это все не важно.
— А как же твой… жених? — тяжело выдыхает он, спотыкаясь об это слово, знаю, как тяжело говорить ему о нем… не ему одному.
— Перестань! Я же просила не говорить о нем! — бью не сильно кулачком по его спине, немного злясь.
— Вдруг, что-то важное… может, он приехал к тебе… ты должна ответить! — его утверждение приводит меня в недоумение, и я разворачиваю его к себе, чтобы видеть его глаза. Он побледнел и выглядел нездоровым, но я пыталась не заострять на этом внимание.
— Должна ответить? Ты сейчас шутишь? И да, он мог приехать! Мне что, бежать к нему? Ты этого хочешь? Зачем ты сейчас заставляешь меня испытывать это чувство? — повышаю голос, чувствую комок в горле, отодвигаясь от него, отхожу на пару метров.
— Милая, я просто не хочу, чтобы ты приняла неправильное решение, — его слова ржавым гвоздем по моему сердцу.
— Какое решение? Я не понимаю, к чему ты клонишь?! Зачем ты говоришь подобное? — переходя в истеричный смех, начинаю кричать все громче, захлебываясь в слезах, не слышу даже его ответов.
— Ты меня прогоняешь, да? Подсовываешь к нему? Как ты можешь так со мной поступать? Разрушать наши отношения! И зачем ты тогда вообще пудришь мне мозги? Зачем ты сделал эту чёртову надпись на дереве, а? Ответь мне, Рик! — не дождавшись его ответа, выбегаю из кухни, направляясь в ванную комнату, закрываясь на щеколду.
Рик продолжает стучать по двери и просит выйти, но я не хочу его сейчас видеть!
Включаю воду и умываю лицо, пытаясь восстановить дыхание, и успокоить бешено колотящее сердце. Ничего не выходит, все бесполезно.
Его слова так ранят, как ничьи, никогда.
Он знает, что у меня есть жених, и что я должна вот-вот выйти замуж за него. Но ничего не говорит против, хотя я вижу, насколько ему не приятна данная ситуация.
Он мог хотя бы попросить меня отказать ему, возможно, я бы так и сделала ради наших отношений.
Ещё не была уверена в своих чувствах, но понимала, что они были, просто ещё нужно немного времени. Но Рик, похоже, смирился.
Он не собирается бороться, вот чего я боялась.
Неужели он хочет быть в роли любовника? Сможет отдать меня другому?
Успокоившись, решила выйти из ванны, забрать рюкзак и поехать домой, подумать.
Остановилась перед дверью, собираясь покинуть дом, но что-то остановило меня, напугала тишина.
Внутренний инстинкт подсказывал, что что-то неправильно.
Зная его, он бы меня остановил, не позволил одной куда-либо уехать, всегда довозил меня до дома и убеждался, что я в порядке.
А сейчас была гробовая тишина.
Меня парализовал испуг, в ушах начало звенеть, тяжело было даже сглотнуть.
Набравшись смелости, направилась на кухню и застыла…
Рик, мой дорогой, лежал на полу в странной позе, бледный словно смерть.
Я подбежала к нему в ужасе, пытаясь отыскать пульс, в кармане ищу телефон и пытаюсь вызвать 911. Руки ужасно трясутся, не давая мне правильно набрать номер, один… второй раз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Следом зазвонит отец.
— Боже, я же сказала отвалить от меня! — заорала нечеловеческим голосом, принимая вызов, отец что-то начинает орать в трубку, но я следом скидываю, делаю ещё одну попытку позвонить.
