Но вот она проплыла на своем корабле мимо меня и исчезла в тумане и надвигающихся сумерках, и я знал, что она направляется к высокому холму, возвышающемуся посреди устья реки в нескольких милях вглубь острова. На вершине холма находился посвященный Солнцу открытый каменный храм и неугасимый огонь; но под храмом была морская пещера, в которой поднимающаяся вода смывала жертвы, привязанные живьем к поверхности скалы. Ходили слухи, что Жрица Моря потребует многих жертвоприношений своей богине, и я поверил в это, когда увидел ее холодные странные глаза.
Но тут пришло время собраться с силами и помочь Скотти с составлением квартального отчета, так что времени на мечтания о Жрице Моря или о чем-нибудь другом больше не было.
Когда-то во времена моего дедушки жил один пожилой джентльмен по фамилии Морган, который владел большими угодьями в нашей округе. Умирая, он завещал свою собственность нашей фирме как агенту по доверительному управлению. После него все дела перешли к его сестре. У сестры, немолодой уже женщины, была компаньонка (по-моему, племянница) — с виду, чужестранка, предположительно французских кровей. Сами Морганы, как явствует из их фамилии, с какого-то времени считались уроженцами Уэльса; в любом случае, всегда казалось, что их корни далеко отсюда, хотя жили они на этой земле очень давно, из поколения в поколение. Так вот: в своем завещании старая леди отписала все своей компаньонке (что само по себе не лишено смысла, ибо, будучи последней в роду, она не имела более ни одной родной души на этом свете). Единственным условием завещания было принятие компаньонкой фамилии Морган. Компаньонка, которую всегда называли мисс Ле Фей, согласилась с этим условием и теперь звала себя Ле Фей Морган. Естественно, соседям было не под силу справиться со столь трудной фамилией и, когда отошло в мир иной поколение, лично знавшее мисс Ле Фей, их наследники стали звать ее просто мисс Морган toute courte.
Мой отец, действуя от имени и по поручению мисс Морган Первой, заложил все сельскохозяйственные угодья, описанные в последней воле старого полковника Моргана, и купил участки в Дикмауте, уповая на то, что в скорости это будет развивающийся приморский город, — ведь железная дорога уже достигла нас, и ожидалось, что ее протянут дальше к побережью. Но, как это всегда случается, на тот момент произошла какая-то заминка в строительстве железной дороги и она осталась там, где была. Так что оказалось, что отец продал все, что чего-нибудь стоило, приобретя взамен не стоившее ничего. Счастье его, что к тому времени старая леди умерла, не то, помяните мое слово, он бы выслушал от нее по сему поводу немало неприятных вещей.
В предвкушении ожидаемого приморского бума в каждой части Дикмаута отец выстроил целые ряды и террасы претенциозных семейных особняков. Здесь были магазины и ужасно грязная аркада для так и не появившейся железнодорожной станции; здесь было также и место для корабельного пирса, который, хвала Господу, так никогда и не был построен. С развитием автомобиля Дикмаут несколько воспрянул духом, так что мы в конечном итоге продали за приемлемую цену практически все; но к тому времени, как мы закончили все тамошнее строительство и благоустройство (ибо мой отец был действительно пророком Иеремией для всех, кому было по душе строительство на скорую руку), эта недвижимость принесла нам еще одну маленькую, но стоящую прибыль. Компаньонке, которая была бы достаточно богатой, если бы имела все то, что ей отписала старая леди, хватило лишь на то, чтобы кое-как сводить концы с концами и одеваться в черный бомбазин.
К тому времени, как мы отдали все в аренду на двадцать один год по смехотворной цене, железная дорога собралась с силами и сделала последний рывок, и наши семьдесят пять фунтов арендной платы, поменяв хозяина, превратились в четыре-пять сотен. Но всему есть конец, даже аренде; теперь был наш черед платить. Я нашел возможность выслать мисс Морган Второй несколько чеков на приличные суммы за последние пару кварталов; складывалось впечатление, что у нее на склоне лет наконец-то появится некоторый достаток как компенсация за годы поста и нищеты в зрелом возрасте. Теперь, когда доходы от аренды падали, нужно было что-то делать с этой недвижимостью. Я не думал более, что содержание этого стада белых слонов, разведенных моим отцом, имело хоть какой-то смысл. В действительности, некоторые из них предупредили возможность продолжения аренды, развалившись по собственной инициативе. Остальные понуро направлялись в родные стойла, чтобы там закончить свои дни (или что там еще делают белые слоны, когда чувствуют, что осталось им немного). Я заплатил старой леди приличную сумму за место, отведенное под морской пирс, и совсем уж по-царски рассчитался за эту убогую аркаду, последние пять лет стоявшую в ограждении табличек, предупреждавших о возможности обвала здания. Тем не менее я не счел нужным продавать что-нибудь еще, поскольку знал из внутренних источников, что железную дорогу собираются электрифицировать. Я надеялся, что смогу заключить сделку с мисс Морган, а затем, совместными усилиями отыскав средства для реконструкции, поделить наши с ней доходы. Для нее это была бы отличная сделка, ведь мы ставили бы ее в известность по поводу любой мелочи в развитии событий. Вот как живут агенты по продаже недвижимости — клюешь понемногу и отщипываешь, и вновь клюешь — и так без конца.
Мой отец поддерживал благословенных белых слонов арендными вливаниями, насколько это было возможно. Аренда с обязательством ремонта — странная штука, когда человек фактически должен тратить собственные деньги на ремонт чужой собственности (ведь когда срок аренды подходит к концу, никто на такие расходы не идет). Отец также верил, что кладку из дешевого кирпича можно скрыть под тонким слоем цемента. Это может быть оправдано при условии, что вы используете хороший цемент, который намертво держится на кладке; но если хорошего цемента вы не кладете (естественно, моему родителю и в голову бы не пришло использовать хороший), все пойдет трещинами в первую же морозную ночь, а с первым же сильным порывом ветра — отлетит. Бедняги, взявшие эти дома в аренду с обязательством ремонта, влезли в весьма убыточное дельце.
В общем, и дома, и аренда угасали на глазах, так что с этим было необходимо что-то делать. Скотти собирался в Лондон, где он должен был свидетельствовать на судебном заседании по делу одного моего клиента; я предложил ему позвонить мисс Ле Фэй Морган и поделиться с ней моей идеей относительно реконструкции собственности вместо ее продажи. Мой опыт гласит, что сказанное женщины воспринимают лучше, чем представленное в письменном виде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
