К большому разочарованию Рузвельта, его будущий союзник по антигитлеровской коалиции не сохранил воспоминаний об их первой встрече. «Мистер Черчилль настойчиво повторял, что он и Рузвельт ни разу не встречались лично друг с другом до Арджентии» [56] , – писал Максу Бивербруку изумленный спичрайтер президента, драматург Роберт Шервуд, после прочтения приведенного выше фрагмента мемуаров британского экс-премьера [57] . Зато Уинстон не забыл другое, на этот раз заочное общение с главой США. В октябре 1933 года он направил в Белый дом первый том своего монументального сочинения «Мальборо: Его жизнь и время» со следующей дарственной надписью: «С искренними пожеланиями успеха в этом величайшем походе современности» [58] [59] .
Десятого мая 1940 года Черчилль возглавил британское правительство. С изменением статуса он не собирался прекращать переписку с влиятельным трансатлантическим союзником, скорее даже наоборот. Теперь, когда немецкие войска перешли в масштабное наступление в Западной Европе, Черчилль считал продолжение письменных коммуникаций одним из основных направлений дипломатической политики Соединенного Королевства.
Пятнадцатого мая он написал первое послание президенту США после вступления на пост премьер-министра. Послание начиналось следующими строками:
«Хотя мое положение изменилось, я все же уверен, что Вы не захотите, чтобы я прекратил нашу интимную, частную переписку. Как Вам, несомненно, известно, обстановка быстро ухудшается. Враг обладает явным превосходством в воздухе, и его новая техника производит сильное впечатление на французов. Пока Гитлер действует специальными танковыми и воздушными соединениями, малые страны оказываются раздавленными одна за другой, как спичечные коробки. Мы ожидаем, что сами в ближайшем будущем подвергнемся атаке с воздуха, а также парашютных и авиадесантных войск, и мы готовимся к этому. Если понадобится, мы будем продолжать войну в одиночестве, и это нас не страшит» [60] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Хотя мое положение изменилось, я все же уверен, что Вы не захотите, чтобы я прекратил нашу интимную, частную переписку».
Из письма У. Черчилля Ф. Рузвельту,
15 мая 1940 года
Под предыдущими посланиями Черчилль подписывался «Военный моряк». Теперь, сменив Адмиралтейство на Даунинг-стрит, 10, он стал подписываться «Бывший военный моряк».
Впоследствии, упоминая об этой уникальной в истории мировых войн переписке, Черчилль будет вспоминать:
«Политические соображения и личная склонность в равной мере побудили меня поддерживать самую оживленную переписку с президентом Рузвельтом. Еженедельно, а часто почти ежедневно я самым подробным образом сообщал ему обо всем, что знал о мыслях и намерениях англичан и об общем военном положении. Нет никакого сомнения, что он с большим вниманием относился к этой переписке, возбуждавшей у него живейший интерес и сочувствие. <…>
Мои отношения с президентом постепенно стали настолько тесными, что главные вопросы между нашими двумя странами фактически решались посредством этой личной переписки между ним и мною. Так мы достигли исключительного взаимопонимания. Рузвельт, являвшийся главой государства, равно как и главой правительства, говорил и действовал авторитетно в любой отрасли, а поскольку я пользовался поддержкой военного кабинета, я представлял Великобританию, располагая почти такой же свободой действий. Таким образом, была достигнута высокая степень согласованности в работе, причем это экономило время и сокращало круг осведомленных лиц. Я посылал мои телеграммы в американское посольство в Лондоне, которое имело прямую связь с президентом в Белом доме через специальные кодовые аппараты. Быстроте, с которой получались ответы и разрешались вопросы, содействовала разница меридионального времени. Любая телеграмма, которую я подготавливал вечером, ночью или даже до двух часов утра, попадала к президенту до того, как он ложился спать, и очень часто я получал его ответную телеграмму, когда просыпался на следующее утро. Я послал ему 950 телеграмм и получил около 800 ответных телеграмм. Я сознавал, что имею дело с великим человеком; он был также и сердечным другом, и выдающимся борцом за высокие цели, которым мы служили» [61] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Политические соображения и личная склонность в равной мере побудили меня поддерживать самую оживленную переписку с президентом Рузвельтом.
Мои отношения с президентом постепенно стали настолько тесными, что главные вопросы между нашими двумя странами фактически решались посредством личной переписки.
Была достигнута высокая степень согласованности в работе, причем это экономило время и сокращало круг осведомленных лиц».
Дипломатическая переписка, предложенная Рузвельтом и поддержанная Черчиллем, лишний раз доказывает, какие огромные возможности предоставляют лидерам коммуникации для распространения своего влияния на людей и события.
Эффективность письменных коммуникаций
Письменное слово представляет собой мощный инструмент в руках эффективных лидеров, однако оно способно причинить и серьезный вред, если к его использованию подойти недобросовестно. И, как показывает действительность, последнее случается далеко не редко. Согласно данным консалтинговых фирм, почти треть (!) деловых писем пишутся только для того, чтобы разъяснить смысл предыдущих посланий. В ходе одного исследования, проведенного в США, было установлено, что треть работников не обладают навыками письма, необходимыми для выполнения их должностных обязанностей [62] .
По мнению Черчилля, умение грамотно и четко излагать свои мысли в письменной форме является одним из важнейших качеств руководителя [63] . В 1911 году, определяя, какие экзамены следует сдавать лейтенантам и капитанам для поступления в военно-морской штаб, он отдельно выделил: «Способность ясно выражать свои мысли в письменной форме», а также «умение составить грамотный отчет по заранее определенной тематике, который должен быть краток, насколько это возможно, но при этом чтобы в нем не была пропущена ни одна важная деталь» [64] .
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: По мнению Черчилля, умение грамотно и четко излагать свои мысли в письменной форме является одним из важнейших качеств для руководителя.
Адмирал флота Джон Джеллико признавался, что восхищен тем, насколько грамотно Черчилль аргументирует свои предложения. По мнению флотоводца, в этом с ним не могли соперничать даже лучшие юристы [65] . А секретарь Джон Колвилл, которому порой приходилось писать для своего босса черновики некоторых писем, признавался:
