— Работаешь здесь, да? Я не думала, что Федор Николаевич всерьез тогда говорил.
— Это пригодится мне в будущем, работодатели обращают внимание на опыт, — пожимаю плечами, кладу телефон на край стола.
Улыбаться больше не хочется, не спасают даже котики.
— А я так и не доучилась. Мне кажется, образование в наше время отходит на второй план. Кому нужны эти дипломы? — она смотрит мне в глаза с легким налетом превосходства во взгляде, поправляет свои и без того идеально лежащие волосы и делает глоток не внушающей доверия зеленой жижи.
По-моему, это непонятное зелье способно превратить кого угодно в лягушку.
— В сфере, которую я выбрала, наличие диплома играет роль, так что я не жалею о том, что поступила, — отвечаю спокойно.
Мы еще какое-то время сидим молча, а потом девушка удивляет меня внезапным заявлением:
— Я видела ваши с Владом переглядки в ресторане. Ты же понимаешь, что у тебя нет шансов?
— Тебе показалось, — констатирую нарочито сухо, прячу руки под стол, чтобы не выдать зарождающегося внутри волнения.
— Мне не показалось. Федор Николаевич очень хорошо ко мне относится, и если я расскажу ему о том, что его сын имеет кого-то на стороне и обманывает невесту — это станет для него ударом, который он может не пережить. Не лезь в мои планы, предупреждаю один раз. Ты не из нашего круга, не из нашего мира. Найди себе какого-нибудь мальчика-задрота и отстань от Влада, — она встает из-за стола и толкает мой стаканчик двумя пальцами.
Он переворачивается, я не успеваю отскочить, и все его содержимое выливается мне на ноги.
— Приятного аппетита, — добивает меня своим ядом и уходит с гордо задранным носом, оставив меня в полной растерянности разбираться с последствиями ее желания приструнить серую, по ее мнению, выскочку.
Я извиняюсь перед уборщицей, пытаюсь салфетками как-то оттереть остатки со своих ног и вызываю такси на парковку, потому что нет у меня никаких сил идти оправдываться перед Владом в таком виде.
Пропущу один рабочий день, пусть ему кто-то другой распечатывает ненужные отчеты и подшивает их в архиве.
Наши родители еще не вернулись, решили задержаться еще на один день на отдыхе, так что никто дома не пристает ко мне с расспросами.
Юбку приходится выбросить, я не представляю, как оттирать все это засохшее варево с нее.
Забираюсь в кровать, накрываюсь с головой одеялом и пытаюсь игнорировать головную боль, от которой не спасают две принятые таблетки обезболивающего.
А самое обидное — к вечеру на телефоне нет ни одного пропущенного звонка. Он даже не заметил моего отсутствия.
16. Марта
Ночью у меня поднимается температура.
Я кое-как доживаю до утра, потому что в доме нет никаких лекарств. Приходится несколько раз менять постельное белье — меня бросает то в жар, то в холод. Я едва держусь на ногах в душе, чтобы хоть как-то смыть липкий пот с кожи, и, едва наступает рассвет, прошу Яну привести мне хотя бы что-то.
Мама не отвечает на мои звонки, Владу я не собираюсь писать. Мне нужно выбросить его из головы и смириться с тем, что все происходящее между нами для него только лишь развлечение.
— Как ты? Я скупила половину аптеки и собираюсь прогулять пары, чтобы приготовить тебе суп, — Яна вручает мне пакет с бумажными коробочками, внутри которых находится мое фармацевтическое спасение, и бегло осматривает дом.
— Ты не умеешь готовить, — качаю головой, кое-как добираюсь до кухни и глотаю сразу две таблетки. У меня ужасно горячий лоб.
— Ну не могу же я просто так их прогулять, правильно? Буду учиться. Подруга для меня важнее какой-то там политологии.
— Сделаю вид, что я тебе поверила. В холодильнике есть что-то, да и меня тошнит от одного взгляда на еду.
Яна качает головой и провожает меня в комнату, где мы с ней вдвоем залезаем на мою кровать и включаем первый попавшийся фильм.
Я чувствую себя так, будто весь день вчера провела за тренировками — все тело ломит, слабость такая, что даже шевелиться не могу, в висках пульсирует на фоне общего недомогания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ненавижу болеть.
В какой-то момент начинает казаться, что мой организм решил устроить забастовку против всего мира, чтобы я спокойно могла отсидеться в четырех стенах и никого не видеть.
Никаких неадекватных расфуфыренных невест и сводных братьев поблизости.
— Как тебе твоя новая жизнь? Я бы хотела жить в таком доме… — Яна мечтательно обводит взглядом мою комнату с собственной ванной.
— Мне нравился старый скрипучий диван в нашей с мамой квартире. Добираться слишком долго до университета, — бурчу в подушку, одним глазом наблюдая за происходящим на экране ноутбука.
— Да брось, тебе зато теперь все завидуют. Еще и таким горячим братом обзавелась. Колись, подруга, у вас что-то было после той ночи?
Конечно, я рассказываю лучшей подруге о значимых событиях, которые происходят в моей жизни. Всем нам иногда нужно выговариваться, иначе есть риск заработать взрыв собственной головы.
— Ничего у нас не было и быть не может, — я не хочу говорить Яне о нескольких разах, когда мы с Владом теряли головы друг от друга. Пусть это будет только мое. — У него вообще невеста есть, мне с ней не тягаться, — опять вспоминаю о том, насколько Злата все же красивая и яркая.
— Ты зря себя недооцениваешь, Март. У тебя же такие глаза, губы, а волосы… Волосы! Ты посмотри на мои три волосинки — вот бы мне такую же шикарную шевелюру. Признайся, кому ты душу за свою копну продала?
— Не выдумывай, Ян. Они пушатся во все стороны, в глаза постоянно лезут… — мне приходится прикусить язык под осуждающим взглядом подруги.
Яна уезжает от меня где-то в обед. Я проталкиваю в больное горло еще несколько таблеток и засыпаю с открытым окном, потому что у меня просто нет сил вылезти из кровати и закрыть его.
Горло ужасно режет, когда я просыпаюсь. Волосы у корней все мокрые, пижама липнет к спине, глаза красные и слезятся, а о том, чтобы дышать через нос, я могу лишь мечтать.
И где только я умудрилась так вляпаться?
Из-за жажды приходится покинуть свое маленькое убежище, я спускаюсь на первый этаж и уже хочу завернуть на кухню, как до меня начинают долетать чьи-то крики.
Прислушиваюсь и узнаю мамин голос. Второй слишком тихо звучит, чтобы я могла понять, кому именно он принадлежит.
Интересно кто смог вывести мою маму на такие эмоции?
— Да ты вообще ничего об этой жизни не знаешь! Живешь на всем готовеньком, а некоторым, между прочим, горбатиться приходится, чтобы от голода не сдохнуть! И не смей повышать на меня голос! Я старше тебя, прояви уважение…
— Дамочка, возраст — не повод уважать человека. С чего вдруг я должен это делать? Просто потому что кто-то уже почти на пенсии?
Это Влад.
Он язвит моей матери в ответ и дерзко ухмыляется, перехватывая ее руку, когда она замахивается на него с желанием влепить пощечину.
— Мам… — обозначаю свое присутствие и тут же ловлю два недовольных взгляда.
— Иди к себе, Марта.
— Что с тобой, мышка?
Они произносят это одновременно. Мама даже не заметила, что со мной что-то не так.
— Ничего серьезного… — шепчу одними губами, и в этот момент пустой стакан вылетает у меня из рук.
Последнее, что я чувствую — резкая боль в затылке от стремительного падения на пол.
17. Влад
Мышка действительно напугала меня, когда грохнулась в обморок прямо посреди гостиной.
Хорошо еще, что она упала чуть правее осколков. Еще немного и последствия были бы куда хуже.
Мать ее выбесила своей тупостью. Мало того, что до этого пыталась мне морали читать, так еще и при виде дочери в обмороке игнорировала мои просьбы вызвать скорую и просто дергалась с причитаниями из стороны в сторону.
Пришлось одной рукой держать голову мышки, а второй выуживать телефон из заднего кармана и звонить диспетчеру.
— Да, сынок, я посмотрел твои проекты. Ты уверен, что мы можем рисковать такими суммами на рекламу? Может, стоит начать с более умеренных вливаний?
