Сестренка, сестренка, сестренка…
Это слово эхом звучит в моей голове.
Ночью я целовалась со своим сводным братом.
8. Влад
Отец был женат четыре раза после того, как моя мать ушла от него.
Сейчас пятый. Юбилейный, чтоб его.
Я был рад, когда он после нескольких лет тотального одиночества нашел себе женщину. Только вот их семейное счастье продлилось недолго. Через шесть месяцев он вновь был холостяком, а я стал учиться «читать» людей.
Вторая его жена с самого начала вызывала у меня подозрения, но я все никак понять не мог, что же конкретно меня смущало. Оказалось, что дамочка хотела по-быстрому избавиться от мужа и поделить со мной наследство в равных долях.
В третий и четвертый раз я с самого начала знал, что женщинам от моего отца нужны лишь деньги.
Мы с ним много ссорились по этому поводу, но в конечном итоге отец признавал мою правоту. В последний раз он пообещал знакомить меня с его женщинами до предложения руки и банковского счета, но опять что-то пошло не так.
Одного взгляда на эту Лилию мне хватило, чтобы понять — ее интересуют только деньги. На отравительницу она, конечно, не похожа, но и я не идеально овладел навыком выявлять интерес человека в той или иной ситуации.
— Дети, вы не рады за нас? — до тошноты приторный голос Лилии, как ее там, заставляет меня оторвать взгляд от «сестренки».
Пусть выдохнет пока, я к ней еще вернусь.
Образ тихой мышки сразу рассеялся. Все это лишь притворство, на которое она с легкостью цепляет мужиков. Я сам повелся и не стал исключением.
— Отец, — говорю с нажимом и киваю в сторону его кабинета. — Я хочу поговорить с тобой наедине.
— Влад, сынок, у меня нет секретов от Лилечки и ее дочери, ты можешь говорить при них.
К моему сожалению, он действительно выглядит счастливым.
Чертовски плохо.
— Ты понимаешь, что опять привел в дом меркантильную женщину? Мы ведь с тобой уже обсуждали это. Да в конце концов, зачем сразу жениться?
Не обращаю внимания на возмущение моей новой мачехи.
Два родственника за одно утро, я иду на рекорд.
— Сынок, ты ошибаешься. Лилия — моя настоящая судьба. Я рассчитывал на то, что ты порадуешься за меня. Ты ведь сам скоро женишься, должен понимать, какое это окрыляющее чувство, когда женщина целиком и полностью принадлежит тебе…
Отец еще что-то говорит, но до меня долетает лишь возмущенное сопение мышки за моей спиной.
Да, я такой мерзавец, что постоянно изменяю своей невесте с первыми встречными.
Да, я обманываю несчастную девушку, которая занята подготовкой к свадьбе.
Да, я заслуживаю тухлых помидоров в лицо и электрического стула.
Нет.
Мой будущий брак на самом деле пустышка.
У отца Златы маниакальное желание выдать дочь замуж, у моего — проблемы с сердцем и стремление пристроить оболтуса, то есть меня, в хорошие руки. Мы со Златкой с детства дружим, а пару месяцев назад решили помочь друг другу фиктивным браком.
Это идеальное решение для нас обоих.
— В Злате я уверен, а в этой твоей… — больших усилий стоит сглотнуть колкость. — Чья инициатива была потащиться в загс?
Его новая жена дергается от моего вопроса.
Здесь и без ответа все предельно ясно.
— Мы вместе решили, что так в нашем возрасте будет правильно… — отец пытается прикрыть свою внеземную «любовь» в лице наглой бабенки с крепкой хваткой, а я просто развожу руками.
Ну а что тут еще сделать? С пеной у рта в очередной раз убеждать отца в его доверчивости, а потом вызывать Льва Леонидовича?
Отцовский кардиолог у меня и так на быстром наборе.
— «Горько» вы от меня не дождетесь, так что счастья, благополучия, кратких лет брака… — меняю тактика, жму отцу руку, игнорируя присутствующий в гостиной женский пол.
— Ты хотел сказать «долгих лет»? — он прищуривается и обнимает свою выхухоль.
— Точно. Знаешь, пап, устал я жить в гостинице, а ремонт в моей квартире будет длиться еще около месяца. Предложение пожить пока у тебя еще в силе?
Отец расплывается в довольной улыбке, притягивает меня к себе и хлопает по спине, поддерживая мою идею вернуться в семейное гнездо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оборачиваюсь к мышке и пугаю ее еще сильнее:
— Всегда мечтал иметь младшую сестренку. Добро пожаловать, — подхожу вплотную и склоняюсь так, чтобы услышать меня могла только она. — Добро пожаловать в ад.
9. Влад
— Это твоих рук дело?!
Мышка залетает в мою комнату без стука, трясет в воздухе какой-то бумажкой и выглядит так воинственно, что я невольно представляю злого хомяка из мультика. Он там постоянно катался в шаре и раздувал щеки от гнева.
— Что именно, сестренка? — ухмыляюсь, вырываю у нее документ с синей печатью и мельком просматриваю. — А, наконец-то у них руки дошли до официального уведомления.
Выкинуть девчонку из программы было просто. Слишком просто. Всего лишь пришлось выложить научному руководителю три его месячные зарплаты.
— Зачем ты это сделал? Мне так важен был этот грант, я столько сил вложила, чтобы все-таки пробиться к третьему месту, не спала практически эти две недели…
— Хватит ныть, — отмахиваюсь от ее истерики и тут же ловлю ладонь в опасной близости от своей щеки.
Второго раза не будет.
— Я предупреждал, что устрою тебе проблемы, если ты не убедишь мать бросить моего отца. Ты, как я погляжу, расслабилась и решила, что я шучу, — мои пальцы крепче сжимаются на запястье мышки. Она хмурится, но не предпринимает попыток выдернуть руку. Знает, что это бесполезно, пока я не захочу сам ее отпустить. — Пожинай плоды.
— В чем мы провинились перед тобой, Влад? Твой отец счастлив с моей мамой, она заботится о нем, следит за его здоровьем…
— Ты думаешь, что если постоянно повторять мне это — я поверю? — отбрасываю ее руку, комкаю ее письмо и зашвыриваю бумажный шарик в мусорную корзину. — Выйди из моей комнаты и не смей совать сюда нос.
— Ненавижу тебя! — у мышки дрожат ресницы, она кусает нижнюю губу и смахивает ребром ладони слезы со щек.
— Очень натурально, я почти поверил. Тебе с таким талантом надо было в театральное поступать, толкового адвоката из тебя все равно не слепить — больно глупая.
— Меня не интересует твое мнение, — она еще сильнее злится после моих слов. — Немедленно верни меня в конкурс или…
— Или что?
— Или я расскажу твоему отцу и твоей невесте, как мы встретились в первый раз.
Девчонка вздумала меня шантажировать. Это что-то новенькое.
— Мышка умеет огрызаться? — вкрадчивым голосом, чтобы сбить ее с толку. После я одним резким движением опрокидываю ее на кровать и нависаю сверху, поймав тонкие запястья над ее головой. — Расскажешь, как залезла на меня, даже не узнав имени перед этим? Как терлась об меня и…
— Я не терлась! — мышка не перестает извиваться, так что мне приходится сместить часть веса с локтей на нее. — Помог…
Вовремя зажимаю ей рот ладонью, чтобы девчонка не оглушила своим криком весь дом.
— Перестань дергаться. Я в любом случае сильнее, а ты меня только злишь.
Мои слова действуют на мышку отрезвляюще, она замирает и лишь испуганно хлопает ресницами, все же вывернув одну руку из моей хватки и пытаясь оттолкнуть меня ею.
Маленькая ладошка давит на плечо, и это выбивает меня из равновесия. Швыряет в абсолютно противоположную сторону.
Ее прикосновение неожиданно отзывается разрядами тока, от которых начинает искрить перед глазами.
У мышки подо мной растрепались волосы, покраснели щеки, а сумасшедше огромный свитер сбился так, что я могу видеть ее острую выступающую линию ключиц. Почему мне нравится смотреть на нее?
В какую секунду этот мир успел перевернуться, и теперь я хочу вспомнить, как мышка неопытно двигает губами, когда целуешь ее?
Не могу сдержать манию соединить пальцами родинки на ее шее. У мышки мгновенно глаза становятся еще больше, а я повторяю свой порыв. Только на этот раз губами.
