к нему уже привык. А с тобой я сижу и пытаюсь сделать вывод из каждого твоего слова, попытаться проникнуть в твой мир, понять. Что, конечно, чушь несусветная и ничем хорошим это не кончится. Я осознаю это. И стараюсь по мере сил себя ограничивать, но не всегда получается.
Я благодарен тебе за предыдущее сообщение, это то, что хотелось бы услышать. И моя излишняя докучливость лишь исключение, которое редко проявляется, а не правило».
Я покрутила колесиком мышки, просматривая прошлую переписку. «Неужели исключение из правил? Что-то незаметно».
Д: «Предлагаю сделать вид, что никто ничего не говорил и перейти к другим вещам».
Я: «Никакой вид делать не буду. Лучше сказать, чем мы будем сидеть по разные стороны экрана, как два разведчика, с серьезной миной и пытаться понять, кто и что имел в виду».
Хотелось верить, что эти слова помогут ему.
Д: «Да, ну я просто хотел сказать, чтобы ты не придавала моим манерам большого значения. Вот и все».
Далее наша переписка пошла в обычном ключе. Хобби, где учились и работаем ли по приобретенным или нет специальностям. Мне в этой сфере похвастать вообще нечем. И распрощались уже ближе к часу ночи.
«Господи! Мне же завтра, то есть уже сегодня, на этот чертов прием! Все, спать».
Я: «Пока!».
В институте девушку застать не удалось. Видимо, в отличие от своей подруги-отличницы, она не гнушалась иногда прогуливать пары. Дозвониться тоже было невозможно. Либо номер названный Тамарой Львовной уже не существовал, либо использовался редко.
Почти весь день, проведя в институте, ничего нового узнать, не удалось. Марго, Ритка, Ритуля и т.д. Была очень веселой, заводной старостой группы. Некоторые девушки называли ее немного заносчивой и высокомерной, но скорее от белой зависти к ее милой внешности. Молодые люди в основном отзывались тоже положительно. Ни с кем серьезных отношений не заводила. Кокетничала, но было понятно, что все это не в серьез.
Просто студентка, комсомолка, умница, спортсменка, красавица….
Что тебя заинтересовало в этом Викторе? Непонятно. Его напускная эрудированность или усиленное внимание к твоей особе. Наверное, этого ее эго жаждало больше всего – непрерывного, настойчивого внимания. Судя по переписке, оно примерно таким и было. Женщин не понять. Много внимания – «ты слишком настойчив, не дави на меня». Мало – «ты совсем меня забыл».
Во двор дома Маргариты, заехала черная иномарка и из нее выпорхнула девушка, похожая на ту, что он видел на фотографии. Хотя нет, «выпорхнула» это сильно сказано. Скорее выпала. Высоченные каблуки, короткое обтягивающее платье, маленькая сумочка, кожаная куртка, волосы всклокочены, макияж немного потек. Надо думать, ночь выдалась бурной. Сказав несколько прощальных слов водителю, неровной походкой направилась к дому.
«Будет ли от нее толк в таком состоянии? Да черт с ним и так день в пустую!».
Мир грез или грустных мыслей захватил Марину, на оклик не сразу обратила внимание.
– Изместьева Марина Евгеньевна? Добрый день.
Собственные паспортные данные вызвали у девушки некоторый ступор.
– Добрый.
Судя по мешкам под глазами это было преувеличение, но этикет требует. Достав из кармана удостоверение, поднес поближе к ее глазам, читать его все равно не стали.
– Изотов Глеб Николаевич, я веду дело…
– Не надо, я поняла.
– Вчера мы вас застать не могли ни дома, ни в институте.
– Да. Меня не было.
– Нужно задать вам пару вопросов о вашей подруге Маргарите.
Она с сомнением поглядела в сторону подъездной двери, потом в сторону выезда со двора на проспект. Потерла глаза.
– Не хочу домой…. Может, поговорим в кафе? Оно тут на соседней улице.
– Хорошо, садитесь в машину.
Устроившись на сиденье, Марина осторожно закрыла дверцу и поморщилась, когда он резко захлопнул свою.
– В бардачке есть аспирин.
– Нет, спасибо.
– Мне нужно, чтобы вы были с более или менее ясной головой. Так, что открывайте и ищите.
Бардачок девушка открыла и долго рылась в куче бумажек, салфеток, далее на самом дне попались перчатки, солнечные очки и, наконец, упаковка аспирина.
Пошарив рукой за сиденьем, достал бутылку минералки.
– Держите.
– Спасибо.
Водичка пришлась как нельзя кстати. «Половина бутылки за один прием. Хотя, если вспомнить себя, то полбутылки это ни о чем». Утерев рот ладонью, тыкнула пальцем вправо.
– Вон там кафе «Сказка».
– Угу.
Когда они зашли в зал, Марина поздоровалась со всеми сотрудниками, официант с улыбочкой подошел к ним.
– Привет, Маринка!
– Ой, Гош, не ори. Голова раскалывается.
– Ладно, ладно. Извини. Что будете?
– Мне кофе покрепче.
– Я так понимаю, черный и рассолу побольше?
– Иди к черту!
– А вам?
– Тоже кофе, можно без рассола.
– Гош, я воспользуюсь служебным туалетом, быстренько.
– Иди, солнце, а то ты как заспанная панда.
Когда она ушла, Гоша доверительно наклонился к нему.
– И где же вы с Маринкой так хорошо погуляли?
– Где гуляла Марина Евгеньевна, мне не известно. Я к ней обратился совсем по другому вопросу.
И сунул корочки под нос любопытному официанту.
– Простите.
Кофе был не очень. Открыв ежедневник, просмотрел свои записи, хотя это было и не нужно. Но перешептывание у барной стойки его несколько напрягало.
Дверь служебного входа хлопнула. Теперь девушка выглядела гораздо лучше: умытая, причесанная, как будто скинувшая несколько лет. Но платье и каблуки стали выглядеть как нечто инородное.
Присев на краешек стула, сделала несколько глотков кофе и вопросительно взглянула.
– Вы хотели задать вопросы?
– Задам не беспокойтесь. Вы работаете здесь?
– Да. Подрабатываю официанткой по вечерам.
– Вы учились с Маргаритой на одном курсе, но в разных группах?
– Да.
– Давно знакомы?
– С первого класса… Нас посадили за одну парту, через полгода после начала учебного года, – она отвела взгляд, – Сорванца и отличницу. Она была такая серьезная и милая, с огромными бантами. Усердно заполняла тетради. И меня заставляла. В конце концов, я перестала, почти правда, бегать на переменах, как угорелая, и лупить мальчишек портфелем по голове. Но отличницей, как она, так и не стала. Господи!
Марина обхватила голову руками и замерла.
– Вы уверены, что это она? Это точно?
– Да. Тамара Львовна, ее мать, опознала по фотографии.
– Да-да. Она звонила мне позавчера вечером, – девушка подняла голову и посмотрела так, как будто извинялась. – Я просто не смогла к ней пойти. Хотя понимаю, что ей очень одиноко и не с кем поговорить и разделить горе. Но не смогла. Моя мать, узнав сама к ней пошла.
Помолчала немного.
– Поэтому я, сегодня несколько не в форме. Хорошо хоть встретила друзей на дискотеке. Они меня отвезли к себе ночевать. Не знаю, как дома появиться теперь…. Да
