пустую посуду.
- И кому же, интересно знать, эта хренотень понадобилась?
- А тебе не пополам? - буркнул Чекист. - Кубик-Рубик заказал – значит, понадобился кому-то. Мало, что ли, за МКАД прибабахнутых коллекционеров? А голову сразу заберём, я её у себя в кабинете, в Башне повешу.
С некоторых пор обустройства базы в башне Федерации стало у партизан излюбленной темой бесед. Вот и сейчас на охоту в Крылатские холмы отправились только трое. Двое других, Мехвод с Сапёром остались в Башне – помогают Майке расчищать место под будущую лабораторию, а заодно, утверждают авторитет «партизан» среди обитателей верхних этажей заброшенного небоскрёба. «Офиса», как те привыкли называть своё обиталище.
Ничего, новое начальство – новые привычки…
- И кто тут, в натуре, прибабахнутый? – попробовал съязвить чернявый.
- А-атставить боец! В нарядах давно не бывал?
- Да я чё, я ничё…
- Раз ничё – как вырежешь мясо, отпили ещё и башку. И придумай, в чём её тащить, не сидора же кровью поганить…. До темноты надо быть в Серебряном Бору. Сегодня Большой Костёр в честь новоприбывших, будут девочки…
- Девочки – это хорошо. - Мессер плотоядно облизнулся. – Будет сделано, гражданин начальник!
Чернявый уже предвкушал весёлый вечер на Поляне.
В нависших над поляной ветвях великанского гикори, что-то сухо треснуло. Партизаны мгновенно припали к земле и вскинули стволы вверх, шаря взглядами по листве.
- Белка. – Чекист первым определил источник шума. – Отбой боевой тревоги, бойцы. Студент, жёлуди найдутся? Я свои на Поляне оставил, в Серебряном Бору, с прочим барахлом.
Почтовая белка – незнакомая долговязая девчонка с физиономией, густо усыпанной веснушками и неизменными ярко-зелёными глазами – уже сидела на нижней ветке, покачивая ножкой в замшевом мокасине. Пышный хвост, в отличие от Яскиного, тёмно-рыжий, почти бурый, свисал вниз почти на метр.
Егор покопался в карманах, извлёк пять желудей и протянул юной почтальонше. Та ловко сгребла плату, лизнула по очереди каждый, ссыпала в поясной мешочек. Потом перекинула Егору конверт из тёмно-жёлтой крафт-бумаги, и исчезла в ветвях.
Чекист надорвал конверт и принялся читать записку.
- Чё там? – Мессер жадно вытянул шею.
- Чё-чё… ничё! – командир партизан сложил записку вдвое, потом щё раз, и убрал в планшет. – Накрылись девочки, Мессер. Письмо от Евы. Просит, раз уж мы здесь, в Крылатских холмах - набрать ей грибов. Особенных каких-то целебных, что ли…
- Ева? Это егерская медичка, что ли??
- Она самая. – подтвердил Егор. – Просит набрать не меньше пяти килограммов, и чтобы поскорее.
- Слышь, Студент, я чиста не врубился – она, часом, рамсы не попутала? Мы ей чё, грибники?
- А ну молчать, боец! – В голосе командира клацнул затвор чекистского «Маузера». – Если кто тут попутал, то не Ева, а ты. Забыл, как она нас штопала?
Чернявый немедленно умолк.
- Вижу, что не забыл. В другой раз думай, на кого батон крошишь. Ежели Ева попросила – сделаем, а баб в другой раз полапаешь, этого добра в Серебряном Бору до дури.
После приключений в Грачёвке, когда трое из их бригады оказались в подвале у Порченого друида и чуть было не разделили судьбу подопытных-«зеленушек», её авторитет у буйных «партизан» взлетел на недосягаемую высоту.
- Диспозиция, значицца, будет такая. – продолжал распоряжаться Чекист. Личный состав почтительно внимал. – Сейчас уже темно – ужинаем, готовимся к ночёвке, а завтра поутру – все по грибы. Яцек, Мессер, займитесь дровами. Студент, давай-ка папоротников нарежем, на лежанку. Шинели-то со спальниками на Поляне остались, мы ж не планировали здесь ночевать. И, прежде чем спать, озаботьтесь какой ни то тарой – корзин нет, не в карманы же их собирать!
- Яке вопросы, пан командир.. – подал голос Яцек. – Раз пани Еве потшебы гжибы - пошукаем. Мессер, бери топор, пошли до хруст… за хворостом. Ночи сейчас браздо зимне, без огня – помёрзнем как цуцики. Да и слонопотамов отшугнёт, а то, борони Езус, потопчут есче в темноте…
[1] Дриллинг – трёхствольное охотничье ружьё.
Бюксфлинт – Охотничье ружьё со стволами разных калибров, в т.ч. и нарезными.
III
2054 год, осень
Воробьёвы горы
- Это же Петюня! - прошептал Умар. – В смысле – дядя Петя. Челнок замоскворецкий, он к нам на Добрынинский Кордон часто захаживал. Ну, попал мужик…
Дыхание парня щекотало Фране ухо, но отодвинуться она не спешила. Итальянке нравилась близость сильвана, исходящий от него запах – своеобразная смесь мужского пота и лёгкого травяного аромата. Ей было приятно ощущать прикосновения крепкого плеча, слышать доверительный шёпот, тревожащий её воображение.
К тому же, следовало сохранять тишину. Умар прав: Петюня попал по крупному, и девушка отнюдь не горела желанием разделить с челноком его проблемы.
Проблем было три: крепкие мужики в обычных для Леса брезентовых штормовках, таких же штанах и грубых башмаках. Один держал жертву на прицеле охотничьей двустволки, второй вертел в руках отобранный у челнока карабин. Третий же привязал к покосившемуся фонарному столбу ослика (безропотная животина еле видна была под навьюченными на неё тюками и коробами) и явно прикидывал, с чего начинать «досмотр».
Короче – ничего особенного, обыкновенные бандиты. Франу предупреждали, что подобные типы здесь попадаются. Да она и сама удивилась бы, будь оно иначе: Лес есть Лес, его законы везде одинаковы, что в Москве, на Манхэттене, что в таинственном Сан-Паулу. Петюне не повезло, и теперь ему предстоит расстаться с большей частью своего имущества. И ему крепко повезёт, если удастся при этом сохранить жизнь.
Лес есть Лес. В нём каждый сам за себя. Или, в лучшем случае – за свою банду.
Но к Фране и её спутнику этот простейший закон выживания не относится. Она - сотрудница солидной государственной организации, занимается серьёзным делом: ведут «полевые наблюдения» по заданию заведующего лабораторией экспериментальной микологии signore Шапиро, нового научного руководителя итальянки. Сильван же приставлен к ней в качестве проводника и охранника.
«Постарайтесь держаться подальше от неприятностей, синьора Монтанари. – напутствовал её Шапиро. – В последнее время в окрестностях ГЗ неспокойно, поговаривают о каких-то проходимцах, нападающих на челноков и фермеров, которые ездят Университетский рынок. Хотя на наших сотрудников нападений пока не было, опасаются. Отправлю-ка я с вами Умара, пусть приглядит, чтобы всё было комильфо…»
Но, как выяснилось, у сильвана имелось своё представление о том, как выглядит «комильфо». Он улыбнулся, приложил палец к губам - «сидите тихо, синьорита!» - и неуловимым движением перетёк из кустов на тропу. Р-раз – ствол карабина втыкается ошеломлённому бандиту в солнечное сплетение, тот послушно сгибается вдвое. Два! – короткий взмах, и второй спиной валится в кусты,
