class="p">— Висандра, ты принцесса? — не смогла смолчать подруга.
— Лишь когда это выгодно короне.
— Ты об этом молчала?
— Это не то чем можно гордиться и о чём говорят за завтраком.
Не знаю, что творилось в голове у подруги, но понимания я от неё не добилась. Она покачала головой, отказываясь принимать мои доводы.
— Ты давно могла мне во всём признаться.
— В чём? В том, как меня сразу после рождения выставили из дома? О том, что к обоим своим родителям я обращаюсь на вы? Что единственный кто относился ко мне с искренней заботой, был и остаётся мой двоюродный брат — Демиан Ренс? Или о том, что та, кого я считала подругой, меня предала? Ах да, об этом ты вроде знаешь.
— Прости, я не знала, — отлипла от стены Олиша.
— Ты и не должна была узнать. Хватит с меня жалости. Я сыта ей с детства по горло.
Раздался стук шагов, подруга подошла ко мне.
— Я последняя, кто станет тебя жалеть, Висандра, — приободрила она меня. — Ты ведь знаешь, я росла в приюте. Там быстро отучают от жалости. В нищенском приюте учишься выживать.
Тут я не выдержала. Слова сами потекли из меня:
— Мне повезло сильнее. Мои нынешние родители относились ко мне неплохо. Они приглашали для меня лучших учителей. Заказывали одежду у самых дорогих портних, воспитывали в строгости, изредка потакая капризам. При всём при этом, Лойды никогда меня не любили. В их семье я всегда была чужой. Родных детей, моих приёмных родителей, воспитывали няни. Ребята никогда не звали меня играть с ними. Они с детства знали, кто я и остерегались со мной играть. Опасались наказания. Клятва данная лордом Лойдом, о моём истинном происхождении, распространяется полностью на весь его род.
— Поэтому ты подружилась с Вивьен? Тебе было одиноко? — с грустью посмотрела на меня Олиша.
— Отчасти, — кивнула ей. — Вивьен превосходно умеет втираться в доверие.
Выяснив подробности о моём происхождении, жрец упёрся руками о столешницу и приподнялся над креслом.
— Вы пропавшая дочь нашего повелителя? — переспросил он.
На самом деле, моя венценосная особа его интересовала ровно столько же, сколько паства, учинившая в храме разгром. Жрец опасался впасть в немилость короля.
— Лучше спросите сами у него об этом, — пренебрегла я его вопросом и вернулась к многострадальной теме: — Лучше объясните мне, почему я не помню свою свадьбу? Такое событие сложно забыть, пускай я и была подростком!
— Этого мне неведомо, — уверенно заявил жрец и пробормотал: — Напрягите память. Вдруг, что вспомните.
— Не выйдет. Я не из тех, кто постоянно что-то забывает, — натянула на лицо вежливую улыбку.
— Что вы хотите этим сказать?
— Меня могли заставить забыть о свадьбе? Неприятно, знаете ли, постоянно подозревать мужа в обмане.
Поняв, что от незваных гостей будет, не так просто избавиться, жрец с тоской воззрился на меня.
— С этими подозрениями вам лучше напрямую обратиться к отцу. Он обязательно вам поможет.
— К какому? — не поверила я в его наивность.
— К нашему повелителю, ваше высочество, — захлопнул книгу жрец.
— Я пришла к вам, за помощью, а вы отправляете меня к тому кто, возможно, причастен к тайной организации моей свадьбы? — возмутилась я. — Почему вы свои интересы ставите превыше интересов прихожан?
— Своим прихожанам я помогаю, но вы не из молей паствы, — развёл руками жрец.
— Скажи, мы ему заплатим, — склонившись, шепнула мне на ухо Олиша.
— Я готова внести пожертвование для вашего храма, — перешла к подкупу божественного представителя.
И нигде у меня от стыда не ёкнуло.
— От вас я ничего не приму, — отказался жрец.
— То есть вы ничего больше не скажете? Книжечку не откроете и пометки не зачитаете? — досадливо уточнила я.
— Простите, ваше высочество, здесь я должен вам отказать. Не хотите разговаривать с отцом, обратитесь за разъяснениями к супругу.
Я представила непроницаемое лицо лорда Катала, и охота говорить с ним отпала. От него ничего не добиться.
— Не стоит говорить о крайних мерах, — буркнула я на прощание.
Прихватив подругу, я поспешила распрощаться с негостеприимным жрецом. Боевые маги привычно выстроились группой за нашими спинами.
— Ничего, я докопаюсь до истины, — едва за нами закрылась дверь, пообещала самой себе.
— Я тебе помогу, — не подвела подруга. — Куда теперь?
— Отправлять письмо родителям.
— Ты серьёзно надеешься, что они расскажут правду? — изумлённо посмотрела на меня Олиша. Её глаза гневно блестели. — Тебе мало того что они умышленно десять лет молчали о твоей свадьбе?
— Я должна у них спросить. Мне нужно знать, почему они скрывали это от меня. Ближе Лойдов у меня всё равно никого нет.
— Делай что хочешь, — буркнула Олиша, неохотно давая добро.
— После маг-почты в кафе-мороженое? — предложила я подруге.
— Задобрить меня пытаешься?
— Не надейся. Мороженого вкусного хочется поесть, — вернула ей с сарказмом.
Мы вышли в основное помещение храма, и на этом наша пикировка закончилась.
К нам подошла нищенка, которая недавно крутилась возле статуи богини интриг. Старушка протянула ко мне подрагивающие с крючковатыми пальцами руки. Не зная, что от меня хотят, я посмотрела на Олишу. Она выразительно посмотрела на пустую жертвенную чащу напротив статуи богини. Мол, дай подношение попрашайке. Не жадничай.
Засунув руку в карман, я вытащила из него одну серебрушку. Переведя замутнённый взгляд с монеты, на моё лицо, нищенка качнулась и вцепилась в моё запястье. С такой силой, что я чуть не взвыла от боли.
— Считаете мало серебрушки? — предположила я и потянулась за второй монетой.
— Оставь свои монеты себе, — проскрежетала дребезжащим голосом нищенка. — Тебя не должно быть! Ты порождение хаоса! С тобой мир изменится!
От её пророческих слов в глазах стремительно потемнело и я пошатнулась.
— Отпусти её ведьма! — бросилась оттаскивать от меня нищенку подруга. Но та вцепилась в меня похлещи пиявки.
Поддаваясь инстинктам, я потянула руку на себя и ударила старушку мыском туфли в ногу.
Та громко взвизгнула и отскочила от меня молодой проворной ланью. Шустро подоспевшие боевики оттащили её подальше от меня. Громко обругав парней, нищенка захромала к статуе своей любимой богине.
— Клянусь, я больше сюда ни ногой, — запальчиво пообещала подруга.
— Не
