Поезд выглядел несколько необычно, впрочем, необычно - это слабо сказано. Паровоз принадлежал к поколению могучих работяг, что трудились на компанию "Юнион Пасифик"; для пущей важности его позолотили, а атомный двигатель, который был на нем установлен, развивал мощность, достаточную для того, чтобы протащить через болотистую равнину внушительных размеров морское судно. За паровозом следовал тендер, а далее тянулась вереница пульмановских вагонов, скопированных один к одному с тех, в которых ездили когда-то президенты и главари мафии. Вагон-ресторан, вагон-кухня, вагон-салон с прозрачной крышей, служебный вагон, вагоны-рефрижераторы...
Парртс не скрывал своего удивления. Он удивился еще сильнее, когда узнал от лейтенанта Фом, которая появилась перед ним в одежде служащей железной дороги, что она назначена кондуктором.
- Кондуктор из тебя шикарный, - прошептал он хрипло, нагибаясь, чтобы заглянуть в судовой журнал, что лежал в сумке, которая висела на плече Стайрин.
- А ты чудесный кочегар, - проговорила она в ответ. - Какое пламя ты зажег в моей груди!
Внезапно Парртсу стало до невозможности жарко, захотелось скинуть пилотку, сбросить с себя комбинезон... Он начал было раздеваться, но тут прозвучал паровозный гудок.
- По вагонам! - крикнула Стайрин, решив, должно быть, что служебные обязанности важнее утех Купидона. - По вагонам!
Она дунула в свисток, махнула флажком. Парртс выругался и побежал к паровозу.
- Поехали! - Адмирал-машинист Дубби дернул за какой-то рычажок, и окрестности вновь огласились пронзительным гудком. - Сначала подадим назад, чтобы обеспечить надежность сцепки. О, я прочел все книги по паровозам, какие только есть на свете! Так, теперь открываем дроссельный клапан, и наша железная лошадка ожила!
Чокнутый, подумал Парртс, самый настоящий псих. Хмуро поглядел на цилиндры, из которых вырывался пар, затем уставился на трубу - из той поднимался дым, вернее, не дым, а пар, поскольку дыму взяться было неоткуда. Впрочем, какая разница? Главное, чтобы ему удалось сойтись поближе с лейтенантом Фом. Стайрин! Стайрин!..
Под хриплые гудки, стук колес и скрип пружин поезд пересек плато, прокатился по мосту и исчез в черном зеве туннеля.
- Старый добрый ПУК просто молодец, - произнес с усмешкой Дубби, когда состав миновал очередной мост и влетел в следующий туннель.
В общем и целом путешествие начало приобретать в глазах Парртса известную привлекательность. Он где-то даже восхищался столь архаичным способом передвижения - особенно когда на какое-то время забывал о роскошных формах Стайрин Фом. Чем ниже опускался поезд, тем становилось теплее; залитые солнечным светом долины изобиловали разнообразной растительностью. После самого длинного из всех туннелей, сквозь которые они проезжали до сих пор, местность стала ровнее, и поезд наконец-то вырвался на поверхность Околесицы, оставив позади горный хребет.
Вдруг адмирал выпучил глаза, словно пытался изобразить из себя бородавочника, и схватился за грудь, как если бы с ним случился сердечный приступ.
- Что такое? - пробормотал он и, судорожно сглотнув, прибавил: - Что здесь происходит?
Ответ на адмиральский вопрос представлялся совершенно однозначным. Из разрушенного города навстречу составу бежали аборигены, а с развалин храмов доносились призывные возгласы жрецов.
- Назад! - воскликнул Парртс. - Задний ход! Сэр, надо уносить ноги!
- Никогда! - прорычал Дубби. - Мы не нарушим расписания. Почта будет доставлена в срок! Адмирал прибавил скорость.
- Да вы спятили! - взвыл Парртс. - Какое расписание? Какая почта?
Его причитания не возымели успеха: Дубби не желал ничего слышать, поскольку, похоже, и впрямь сошел с ума; судя по всему, адмирал страдал ярко выраженной манией величия.
Окутанный клубами пара, издавая непрерывные гудки, паровоз, за которым, естественно, следовали вагоны, устремился вперед. По всей видимости, катастрофы было не избежать.
Впрочем, вскоре выяснилось, что Парртс несколько преувеличил опасность. Аборигены отличались некоторой хрупкостью сложения, их копья были не слишком остры; вдобавок, им, как ни странно, не пришло в голову разобрать пути, что лишний раз доказывало ущербность сознания инопланетян по сравнению с человеческим.
Состав, все убыстряя ход, промчался через уничтоженный город под градом копий и грязных ругательств. Пассажиры прильнули к окнам вагонов, с ужасом наблюдая за тем, что творилось снаружи. В следующее мгновение поезд очутился за пределами инопланетного города и покатил дальше по долине.
Населенных пунктов больше не попадалось, если не считать возникавших порой руин на тех местах, где когда-то стояли фермы, однако адмирал, по-видимому, решил не рисковать: он вел состав на максимальной скорости.
Показалась широкая река, через которую был переброшен мест, напоминавший очертаниями лондонский Тауэр-бридж. Только теперь, оказавшись на значительном расстоянии от разгневанных аборигенов, Дубби нажал на тормоз. Поезд остановился.
Адмирал кинулся в свой личный вагон, чтобы посоветоваться с врачом. Тот прописал Дубби замену крови и настройку метаболизма, а лейтенант Фом поднесла адмиралу стакан антаресианского грога со льдом. Дубби стиснул стакан дрожащими руками, запрокинул голову и залпом проглотил половину огненной жидкости.
- Парртс, - выдавил он, - что все это значит?
- Аборигены, адмирал. По-моему, им не понравилось, как ПУК обошелся с их городом.
- Пораскинь-ка своим вшивеньким умишком и попытайся объяснить мне, с какой стати ПУК поступил подобным образом.
- Слушаюсь, сэр. ПУКу сообщили, что Околесица необитаема, несмотря на мое предложение провести сначала разведку, - отрапортовал Парртс. Он прослужил в армии достаточно долго для того, чтобы усвоить великий жизненный принцип: главное - собственная шкура, а товарищ пусть заботится о себе сам. - Полковник и профессор Шлек высмеяли меня, хотя я, сэр, старался убедить их изо всех сил.
- Я не верю ни единому слову! Вы все трое пойдете под трибунал и будете расстреляны из атомной пушки! Но первым делом нам необходимо выбраться отсюда. Пожалуй, дам-ка я задний ход.
- Не глупи, дружочек. - Стайрин пощекотала адмирала под подбородком, чтобы поднять боевой дух. - Знаешь, я была в хвостовом вагоне и заметила, что аборигены наконец взялись за ум и стали разбирать колею.
- Вот как? Ах ты, бесеночек мой ласковый! - пробурчал Дубби и шлепнул девушку по руке. - Не распускай рук, пока мы не выпутаемся; мне сейчас не до того. Вызови по рации пару линкоров. Я хочу домой!
- Ничего не получится, сэр, - возразил Парртс, намеренно приводя самые простые доводы. - Мы не захватили с собой рации, чтобы не нарушать очарования эпохи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
