— Звали? Постой-ка, это не та, о которой все газеты писали? Манекенщица? Вроде как она покончила с собой?
— Та самая.
Денис сказал это небрежным тоном. Потом закинул руки за голову и потянулся с видом кота, которому нет дела до разгневанных криков, доносящихся с кухни. Но разве напарника обманешь? С ним он проводил в десять раз больше времени, чем с любимой девушкой.
— Ты был как-то связан с этой Азаровой? — спросил между тем Толик. В его голосе проскользнуло беспокойство. Стало ясно, что от этого беспокойства никуда не деться.
Денис тяжело вздохнул:
— Хочешь, чтобы я рассказал?
— Угу. В газеты попадает только все самое несущественное, ты ведь знаешь. Ни одной интригующей подробности. И разумеется, ни слова о мотивах.
— Ладно, — сдался Денис. — Я тебя просвещу.
Толик вытряхнул из пачки еще одну сигарету и приготовился слушать.
— У меня есть друг, Игорь Бубенцов. Одно время он был влюблен в эту самую Дину Азарову. Их головокружительный роман продолжался больше года. Но потом чувства остыли, и Бубенцов решил вернуться к жене. Ну, не то чтобы вернуться. Он вовсе от нее и не уходил. Жена знала о его интрижке и заняла выжидательную позицию. Наверное, надеялась, что рано или поздно роман закончится. И вот этот день наступил. Бубенцов задумал восстановить брак. И сообщил об этом любовнице. Дине.
Денис замолчал и принялся играть зажигалкой — огонек то вспыхивал, то укладывался набок, а потом бесследно исчезал.
— Ну? — сердито спросил Толик. — Я люблю истории с каким-нибудь концом — плохим или хорошим, а ты все тянешь.
— На чем я остановился?
— Бубенцов сообщил Дине о том, что возвращается к жене, — подсказал он. — А Дина…
— А Дина взяла и отравилась.
Толик некоторое время молчал, переваривая услышанное.
— И что? — наконец спросил он.
Денис пожал плечами:
— И все.
— Потрясающе, — буркнул Толик. — Сказать по правде, это уж больно сжатый рассказ.
— Зачем тебе сдался подробный?
— Хочу знать, что тебя настораживает. Тебя ведь что-то настораживает, верно? Может быть, ты думаешь, что твой друг помог надоевшей любовнице переселиться на тот свет?
Денис отмахнулся:
— Нет, Бубенцова я ни в коем случае не подозреваю. Он просто на такое неспособен.
— И это я слышу от человека, который работает со мной бок о бок много лет и видит то же, что и я. Сплошь приличных людей, которые каждый день совершают какие-то пакости.
— Говорю тебе, Бубенцов ни при чем. Но смерть его любовницы меня тревожит. Я пару раз встречал его с Диной, и об этой дамочке у меня сложилось совершенно определенное мнение. Сам говоришь, опыт… Его не пропьешь.
— Да, но женщины непредсказуемы, Денис! Что тебе не дает покоя?
— В самом деле интересно или это ты так, из вежливости?
— Блин, конечно, интересно. Ты ж не баба, чтобы перед тобой расшаркиваться.
Его напарник спрятал зажигалку в карман, наклонился, сорвал крупную ромашку и принялся терзать ее, пуская лепестки по ветру. Они взмывали вверх, а потом падали на траву, словно оборванные стрекозиные крылья.
— Так вот, — сказал Денис. — Эта Дина была такой штучкой! Я никак не могу поверить, что она наложила на себя руки. Понимаешь, самоубийство совершенно не в ее характере. Ее нельзя было назвать ангелом. Она была…
— Вредной.
— Точно. Откуда ты знаешь?
— Если про женщину нельзя сказать, что она ангел, значит, она вредная.
Денис вздохнул. Несмотря на два развода, он все еще идеализировал прекрасный пол, искренне веря, что в его тихую заводь акулы заплывали по чистой случайности.
— Да, Дина была той еще штучкой!
— И тебе кажется, что эту штучку кто-то ухлопал.
— Если честно, Толь, меня так измучила эта мысль, что я решил неучтенные выходные посвятить собственному расследованию.
— Пойдешь по следам родной милиции?
— Ну и что? Милиция эту Дину живьем не видела. Кроме того, расследование было простой формальностью. После того как Бубенцов позвонил и сделал свое сенсационное заявление, с Диной случилась истерика. Соседка слышала, как она рыдала и кричала, что ей больше незачем жить. В ее квартире нашли снотворное, да и конфеты, нашпигованные этим снотворным, она сама купила возле дома. Так что никакого расследования, собственно, и не было.
— Слушай, дружище, неужели ты превратился в поборника справедливости? — подозрительно спросил Толик. — Твоего друга никто ни в чем не подозревает, защищать его не нужно…
— У меня особый интерес, — неохотно признался Денис. Расправившись с ромашкой, он принялся крутить свою пуговицу. Та держалась из последних сил. — Понимаешь, Бубенцов в самом деле разлюбил Дину. Мы с ним довольно близкие друзья, он рассказывал мне о своих планах, о том, что хочет расстаться с любовницей и просить прощения у жены.
— Ну и?
— Но когда этой женщины не стало… Игорь вроде бы и помирился с Натальей, однако самоубийство Дины его потрясло. Он думает, она отравилась из-за сильного чувства, и понимает, что виноват в ее смерти. Убив себя, Дина как бы обессмертила свою любовь и сделала невозможным восстановление прежних отношений между Натальей и Игорем. Теперь ее призрак всегда будет стоять между ними.
— Может, она убила себя просто из вредности? — предположил Толик.
Денис пожал плечами:
— В любом случае в ее самоубийстве все же есть нечто странное.
— И что это?
— Вот смотри, как было дело. — Денис развернулся к напарнику всем корпусом и, чертыхнувшись, засунул отвалившуюся таки пуговицу в карман штанов. — Вечером Бубенцов позвонил Дине и сообщил, что больше не станет встречаться с ней. Она, промучившись всю ночь, утром пошла в магазин, купила коробку дорогих конфет и начинила часть из них сильным снотворным. Вечером она эти конфеты съела.
— Что-то типа русской рулетки? Взять конфетку, не зная: отравлена — не отравлена?
— Вот именно! — В голосе Дениса появился настоящий азарт. — Нет, ну разве не странно, что она начинила конфеты снотворным и слопала их?
— Хм. Может, она хотела отравить неверного любовника, а потом передумала?
— Она не могла строить коварные планы: Игорь ясно сказал, что больше никогда не придет к ней.
— Да ну! Она могла надеяться на то, что уговорит любовничка. Ты спрашивал у Бубенцова, она подбивала его встретиться для последнего разговора?
— Пыталась. Она заходила к нему в офис перед обедом пятого числа — в тот день она умерла.
— Ну вот! — воскликнул Толик. — Но, вижу, ты уперся. Тебя уже не сломить. Так с чего мы начнем наше расследование?
— Наше?
— Да ладно, дружище, конечно, я тебе помогу. — Он подмигнул напарнику. — У нас же выходные.
Первым делом детективы распределили обязанности. Денис должен был выяснить, причем как можно точнее, чем занималась в последний день своей жизни Дина Азарова, а Толик взял на себя лирическую часть. Он собирался поговорить с Натальей Бубенцовой, с продавщицами кондитерского магазина, где были куплены злосчастные конфеты, и с секретаршей Бубенцова, рыжеволосой Лидой. Лида больше всего интересовала Толика. Дело в том, что она находилась в офисе в тот момент, когда грядущая самоубийца в последний раз виделась со своим возлюбленным.
Любые задания, связанные со слабым полом, Толик выполнял блестяще. Женщины считали его обаятельным, шеф — ловким, Денис — смазливым, а сам себе он казался совершенно неотразимым. «Не знаю, чем я располагаю к себе дамочек, но мне они рассказывают все свои секреты», — обычно хвалился он, легкомысленно помахивая в воздухе рукой.
Небольшой магазин, в котором Дина Азарова купила конфеты, находился неподалеку от ее дома. Толик подумал, что это еще один плюсик в пользу версии самоубийства. Хотя… что это он? Убийца мог следить за Диной, мог видеть, что она купила конфеты, и каким-то образом добраться до них.
У девушки, продавшей конфеты Дине Азаровой, сегодня был выходной. К счастью, она проводила его дома в одиночестве, поэтому Толику удалось быстро разыскать ее и, как водится, расположить к откровенной беседе.
— Это очень дорогие конфеты, — сообщила молоденькая Маша очаровательному детективу Левашову. — Называются «Ночная жара». Наверное, потому что часть из них начинена экзотическими ликерами. Они так обжигают язык и гортань! А какая у них коробка — фантастика. Гнездышки для конфет выложены крапчатой с золотом калькой…
— А вы могли бы отличить эту коробку конфет от другой такой же? — с любопытством спросил Толик.
— Ой, да! — неожиданно удивилась собственному открытию Маша. — В тот день мы продали несколько коробок. Они хоть и дорогие, но их хорошо покупают. Как-то раз одна дама приобрела такие конфеты и тут же в магазине рассыпала их. И это несмотря на то, что на коробке есть замочек! Тогда наш шеф велел, когда мы чек принимаем, скреплять коробки клейкой лентой — на всякий случай.
