– Сомневаюсь в этом, дорогая.
Затем он срывает с меня трусики, грубо обхватывает верхнюю часть бедер, в то время как кончики его пальцев впиваются в мою плоть.
– Давай же, откройся, будь хорошей девочкой.
Я с силой плюю ему в лицо, как раз в тот момент, когда вдалеке раздается выстрел. Кровь и мозги разбрызгиваются по всему моему лицу. На долю секунды его глаза широко распахиваются, а затем он замертво падает на землю с негромким стуком. Из меня вырывается леденящий кровь крик, а затем раздается еще один выстрел, и парень, который держал Татум, падает на землю, обрызгав ее кровью.
Татум кричит, а я падаю на землю, погружаюсь в черноту. Чьи-то руки обхватывают мое тело, и прежде, чем мной овладевает сон, я слышу:
– Черт возьми, идиотка.
Глава 6
Я открываю глаза, не понимая, где нахожусь. Перед глазами начинают мелькать воспоминания. Я задыхаюсь, втягивая воздух. Рядом со мной на кресле сидит Бишоп.
Черт.
– Удивлена? – спрашивает он, изогнув бровь.
Я прочищаю горло.
– Ну, на самом деле нет.
Он сжимает челюсти, явно расстроенный.
– Вот и все. – Он качает головой, шепча себе под нос. – Я запру тебя в подвале, пока это дерьмо не будет улажено.
– Что? – вскрикиваю я, чувствуя металлический привкус на языке. Прикасаюсь к губам, и воспоминания мгновенно захлестывают мой мозг. – О боже! – Я наклоняюсь, зажимая рот рукой.
– Господи, котенок, в окно!
Я вслепую нащупываю кнопку и высовываюсь из машины.
– Ты, ты убил их!
– Да.
– Ты убиваешь людей?
– Да.
– Почему?! – кричу я, чувствуя подступающую к горлу рвоту и снова высовываюсь в окно, выплескивая в ночной воздух все съеденное за день. Откинувшись назад, вытираю рот и смотрю на него затуманенным взглядом. – Почему, Бишоп?
– По причинам, которые ты никогда не поймешь, Мэдисон.
Он смотрит на Татум, лежащую на сиденье перед нами. Не знаю, в чьем лимузине мы находимся. Все кажется таким нереальным.
– Она спит. Я не убивал ее, – прерывает он мои мысли скучающим тоном.
– Что ж, ценю это. – Я закатываю глаза, не сдержав свою язвительность.
– Следи за своим гребаным языком, Мэдисон. Это твоя вина. Все это! – Он широко разводит руками. – Ты начала эту чертову войну, когда сбежала в тот день.
– Я? – выпаливаю. – Что, черт возьми, ты несешь? – Во мне закипает ярость. – Ты сделал это. Вы все! Я все еще ничего не понимаю!
– Сколько глав из книги ты прочитала? – спрашивает он, наклоняясь вперед и упираясь руками в колени.
– Книги? – спрашиваю я, откидываясь на подголовник. Мой разум все еще находится в оцепенении.
– Книга, Мэдисон, книга!
– Ой. – Я прочищаю горло. – Думаю, где-то четверть. А что?
– Она у тебя?
– Она лежит сумке у нас дома.
Бишоп наклоняется вперед и стучит по стеклу, отделяющему нас от водителя. Окно тут же опускается. Он приказывает шоферу отвезти нас обратно, назвав точный адрес.
– Вот это да! – качаю я головой, поднимая руки.
Бишоп откидывается на спинку кресла.
– Что? – рявкает он.
– Откуда ты знаешь, где я живу?
Он смеется, натягивая толстовку через голову.
– Котенок, неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе сбежать? Я всегда знал, где ты живешь. Эта небольшая пауза была нужна только для того, чтобы ты немного успокоилась.
Подъехав к нашей дешевой квартирке и к бару, я вылезаю из машины и захлопываю за собой дверь, разбудив Татум.
– Стой!
Бишоп выходит за мной, закрывая дверь. Не обращая внимания на его окрики, я иду к боковой лестнице.
– Мэдисон! – кричит он, его тяжелые шаги становятся все громче и громче. – Ты, черт возьми, остановишься?
Он хватает меня за руку, одергивая назад.
Я вскрикиваю, выдергивая руку из его хватки.
– Можешь оставить меня в покое? Боже! Ты…
Его рука летит к моему горлу, перекрывая мне воздух. Он толкает меня назад, пока моя спина снова не ударяется о кирпичи, встает между моих бедер и поднимает меня в воздух.
– Во-первых, – он усиливает хватку, и я чувствую, что мое лицо вот-вот взорвется, – не забывай, с кем ты, на хрен, разговариваешь. – Он наклоняет голову, глядя мне в глаза. – Во-вторых, Мэдисон, прекращай строить из себя крутую. Я запру тебя в клетке, как только мы вернем тебя в Хэмптонс, если ты не будешь следить за своим чертовым языком.
Он резко отпускает меня, мои ноги ударяются о землю.
– Пошел ты.
Развернувшись, я взбегаю вверх по металлической лестнице, толкаю дверь и направляюсь прямо в свою спальню, борясь с рвущимися наружу слезами. Где, черт возьми, мой папа? Почему именно Бишопа послали меня «забрать»? Неужели я действительно думала, что смогу от них сбежать? Да, я думала, что у меня получится. Я распахиваю шкаф, срываю одежду с вешалок и бросаю ее на кровать как раз в тот момент, когда в комнату входит Бишоп.
– У тебя есть пять минут, чтобы собрать все, что тебе нужно, и вернуться в машину. Попытаешься сбежать, – говорит Бишоп, его голос становится ниже, – и я убью тебя сам. Я закончил играть в игры.
Затем он уходит, а я остаюсь в комнате, прижимая к себе темное платье с пайетками, которое я надевала в прошлые выходные, когда все казалось мне таким простым. А сейчас мы снова попались в лапы к моему психопату, кем бы он ни был. К бывшему? Нет. Это звучит неправильно.
– Господи, – бормочет Татум, входя в комнату с растрепанными волосами. Она проводит ладонью по лбу. – Что, черт возьми, случилось?
– Ты потеряла сознание, – бормочу я, все еще злясь на Бишопа и запихивая одежду в чемодан. – И у тебя есть пять минут на сборы, прежде чем Бишоп увезет нас обоих.
– Я его слышала. – Ее глаза расширяются. – Значит, он нашел нас, да?
