Де Монтезье ответил ему недовольным взглядом, но потом, видимо, вспомнил, что уже согласился на проведение расследования.
— Идёмте, я позову мажордома и велю ему оказать вам полное содействие.
Они снова поднялись наверх, и де Монтезье представил Марку своего мажордома, высокого худощавого старика с хищным носом и кустистыми бровями. Тот бросил на Марка пронзительный взгляд чёрных глаз, а потом, словно переломился пополам, склонившись в поклоне. Он проводил его в комнаты баронессы и оставался рядом, пока тот осматривал вещи.
Комнаты были богато обставлены, все вещи тётушки графа де Монтезье были новыми, тонкой работы, одежда сшита хорошим портным из дорогих тканей. Её драгоценности лежали на виду в небольшой шкатулке, а в ящиках секретера были только переписанные от руки стихи духовного содержания, счета из лавок и несколько рецептов блюд. Всё время, пока Марк обыскивал эти идеально прибранные комнаты, он не мог отделаться от ощущения пристального взгляда молчаливого мажордома, а ещё от какой-то неудовлетворённости, причин которой не понимал. Только выходя в коридор, он понял, что его смутило. В комнате уже основательно прибрались и, возможно, часть бумаг из секретера пропала.
Мажордом и не думал возражать. Он подтвердил, что после смерти госпожи он велел горничным прибрать её комнаты. Насчёт бумаг он ничего сказать не мог, или не хотел, как подумал про себя Марк. Он расспросил его о Марион, и тот подтвердил, что после того, как тело её госпожи увезли в ратушу, она вернулась домой. Ей обработали и перевязали рану на руке — длинный порез от запястья до локтя, после чего она закрылась у себя и долго плакала. Потом она ушла, сказав, что ей нужно повидать господина Жозефа, как она с детства звала де Менара. Обратно она уже не вернулась. Да, мажордом встревожен её долгим отсутствием и уже известил об её исчезновении полицию магистрата, но не уверен, что может ещё что-то сделать.
Марк спросил его о наёмной карете и тот ответил, что отправил искать такую лакея Бастьена. Этот Бастьен был немедля вызван, и Марк расспросил его. Тот сказал, что нашёл эту карету на углу возле дома. Возница спал на облучке, но, услышав о заказе, немедля вызвался его исполнить. Ему пообещали заплатить серебром, и он согласился увезти баронессу и её служанку на улицу Источника короля Анри, подождать там и привезти их обратно.
Напоследок Марк просил показать ему сломанную карету баронессы, на что мажордом сообщил, что её уже оттащили в каретную мастерскую в конце улицы Сломанного копья.
В поисках улик
Марк покинул дом графа де Монтезье со странным чувством. С одной стороны, граф согласился на его вмешательство в это дело и вполне искренне отвечал на вопросы, но с другой, был явно не в восторге от этого и вполне мог что-то утаить, оберегая тайны своего семейства. Слуги тоже хоть и отвечали гостю своего господина, всё же держались замкнуто, возможно, опасаясь сболтнуть лишнее и вызвать гнев хозяина. При этом Марк не мог счесть подобное поведение странным, поскольку прекрасно знал, что вторжению в личную жизнь свойственно противиться всем, независимо от сословия и положения в обществе. Ему не раз приходилось пробивать стену скрытности и недоверия ярлыком тайной полиции и собственным высоким статусом.
Сев на коня, он развернул его и направился на южную окраину, где вскоре, миновав узкую улочку, выехал на улицу Сломанного копья в её самой дальней и бедной части. Здесь в основном располагались ремесленные мастерские и недорогие трактиры, чьими завсегдатаями были мастеровые и мелкие торговцы. Вскоре он отыскал там каретную мастерскую, куда была доставлена для ремонта карета баронессы де Морель. Хозяин мастерской, высокий худощавый старик с длинными седыми усами, сурово взглянул на Марка, но потом в его глазах мелькнуло что-то похожее на узнавание, черты быстро смягчились и он поклонился, признав в визитёре барона де Сегюра. Он поспешил сообщить, что был когда-то сержантом егерей маркиза Беренгара и даже имел честь дважды вступать в бой, прикрывая фланги отряда, которым командовал де Сегюр. Марк сделал вид, что узнал его, и это окончательно растопило сердце старика. Он заявил, что всегда к услугам его светлости.
— Да, эта карета у меня, — подтвердил он, — ось сломалась посредине и потому колёса разъехались в стороны и перекосились. Но когда я разобрал её, выяснилось кое-что странное, — он жестом пригласил Марка следовать за собой и провёл его в конец высокого сарая, крыша которого держалась на рёбрах тёмных балок, уложенных на высокие столбы. — Извольте видеть, — он указал на круглый в сечении дубовый стержень с надетыми на него металлическими манжетами, — слом произошёл как раз посередине.
Марк присел на корточки и осмотрел место слома, а потом задумчиво взглянул на мастера.
— То-то и оно, ваша светлость, — кивнул тот. — Я сам удивился, узнав, что сломана задняя ось. Обычно ломаются передние, которые подвижно крепятся к днищу кузова, но задние приделаны намертво, к тому же укреплены муфтами. Как могли разъехаться колёса?
— Ось подпилили, — сделал вывод Марк.
— Именно! Причём довольно неумело. Запил неровный, древесина размочалена и частью обломана. Однако когда карету сдвинули с места, ось сломалась. Карета, видите ли, довольно тяжёлая, украшенная резными дубовыми накладками, а на крыше — коронка в виде цветочного венка. Внутри дубовые лавки, под ними — скрытые сундуки для перевозки багажа. Потому ось и просела при первом же повороте колёс.
— Переднюю ось подпилить было б легче?
— Туда сложнее добраться, ваша светлость. Ведь тому, кто это сделал, пришлось залезать под кузов и пилить, лёжа на спине, а если у него не было сноровки, то вряд ли он сумел бы это сделать. И в нашем каретном деле он не разбирается, это точно! Ведь по уму, чтоб привести такой экипаж в негодность, достаточно чуть подрезать ремни, на которых крепится кузов.
— Ну, в тонкостях твоего мастерства, и правда, мало кто разбирается, — улыбнулся Марк, вставая. — Потому ты без работы не останешься, — он сунул руку в кошель и вытащил оттуда несколько серебряных монет. — Выпей, старина, за нашего короля Армана, его наследника Жоана, да не забудь о славном маршале Беренгаре!
Старик с благодарностью принял подарок и проводил гостя до самых ворот своего сарая. Улыбка соскользнула с лица Марка, когда он поднялся в седло и повернул коня в обратный путь. То, что поломка кареты была не случайной, не стало для него неожиданностью. Он уже подозревал что-то такое, когда услышал о том, что наёмная карета уже находилась неподалёку от дома жертвы. Да и то, что подстроена эта поломка неумело, с явно лишними усилиями, следовало ожидать. Он снова вспомнил описание незнакомца в маске, нанявшего незадачливых грабителей. Ловко действуя старинным стилетом, он явно не держал в руках пилу. Да и устройство кареты ему было мало знакомо, если он полез пилить хорошо закреплённую под днищем ось. Но кто же мог это сделать? Кто-то из слуг графа де Монтезье? Марк пожалел, что не расспросил мажордома о работающей в доме прислуге. Впрочем, он ещё сможет сделать это. Или кто-то проник в каретный сарай с улицы? Это тоже было вероятно. Каретные сараи имели ворота, выходившие прямо на улицу, при определённой сноровке злоумышленник мог открыть и замок, и засов, незаметно проникнуть в сарай ночью и не торопясь перепилить заднюю ось кареты. Нужно будет осмотреть запор на воротах каретного сарая и определить, можно ли было отпереть его снаружи.
В любом случае Марк получил ещё одно подтверждение, что преступление весьма тщательно готовилось, а значит, кто-то уже давно обдумывал план убийства несчастной баронессы де Морель.
Его путь лежал на улицу Источника короля Анри. Следовало проверить алиби самого графа де Монтезье, хотя это он делал, скорее, по привычке, подчиняясь давно выработанному порядку ведения расследования. Кавалера де Жюссака снова не оказалось дома, но его лакей, неопрятный парень жуликоватого вида, едва взглянув на ярлык тайной полиции, рассыпался в заверениях, что окажет полное содействие. Он подтвердил, что граф де Монтезье действительно приехал в вечер трагедии к его хозяину и, не застав его дома, уселся ждать в гостиной. Он никуда не уходил, пока не явился господин Оливер, после чего они вдвоём уехали в карете графа. Карета так же всё это время находилась возле дома, кучер болтал с кухаркой и поругался с другим кучером, карете которого мешала проехать карета графа. Марк изъявил желание поговорить с кухаркой, и она тут же явилась на зов и, строя глазки красивому господину из тайной полиции, полностью подтвердила рассказ лакея.
