Через два-три часа царь – с сопровождающими – отбыл восвояси. Укатили куда-то по важным и неотложным делам – на скромной двуколке Ивана Артемича – и Медзоморт-паша с маркизом Алёшкой. Егор снова с головой погрузился в чтение, предварительно плотно задёрнув занавески.
В его комнату – ещё при заселении – расторопные местные холопы внесли и расставили на длинном столе кувшины с квасом и фруктовыми морсами, фарфоровые блюда и миски с пшеничными калачами, фигурными пряниками, маковыми баранками, ягодами и крохотными пирожками с самыми разными начинками. Под просторную же кровать был предусмотрительно помещён широкий медный казан – для оправления естественных нужд. Так что, определённая автономность была обеспечена надолго, и Егора никто не беспокоил.
Когда в комнате стало постепенно темнеть, он запалил несколько новеньких восковых свеч, предусмотрительно вставленных в гнёзда серебряных подсвечников.
«Впервые за долгие годы ты, братец, целых полдня потратил на пошлое чтение!», – с лёгкой насмешкой прокомментировал довольный внутренний голос. – «Неслыханное дело! Неслыханное… Почаще бы так, глядишь, и реальной пользы прибавилось бы. На одном маханье шпагой далеко, однако, не уедешь…».
Снаружи послышался шорох чьих-то осторожных шагов. Тишина, шорох, снова – тишина…
«Так мирные и добронравные имяреки не передвигаются!», – обеспокоено зашептал внутренний голос. – «Так, по моему мнению, подкрадываются коварные и злонамеренные шпионы…».
Егор тут же задул все свечи и, упав на пол, осторожно и бесшумно переместился по направлению к окну, после чего замер чуть в стороне от узкого подоконника, прислонившись затылком к стене, поклеенной немецкими бумажными обоями с изображёнными на них среднестатистическими баварскими пейзажами. В одной руке он сжимал надёжный шведский пистолет, выхваченный из-за широкого кожаного пояса, в другой – рукоять стилета, до поры до времени спрятанного в узком рукаве рубахи, в специальном чехольчике.
За приоткрытым окошком («Закрывать надо окна, деятель хренов, мать твою!», – от души высказался гневный внутренний голос), было явственно слышно чьё-то учащённое дыхание.
– Николаша, загляни-ка внутрь, не боись, – посоветовал приглушённый начальственный шёпот. – Только осторожно. Давай, я тебя подсажу…
Раздался тоненький скрип приоткрываемой оконной створки, потом послышался осторожный шорох, чьи-то толстые пальцы, плохо различимые в вечернем сумраке, цепко ухватились за край подоконника.
Не дожидаясь, когда вслед за пальцами в комнате появится голова незваного гостя, Егор взял пистолет за ствол и, коротко размахнувшись, резко ударил.
– А-а-а-а! – пронзительно – что называется, на всю округу – взвыл неизвестный. – Матушка-заступница, за что?
«Бесспорно, получить тяжеленной пистолетной рукояткой по пальцу – это очень, даже, больно!», – с пониманием вздохнул жалостливый внутренний голос. – «Теперь, наверняка, у этого бедняги ноготь почернеет, долго и нудно будет сходить… Да, очень неприятный и болезненный процесс! Как же, уже проходили – в своё время…».
После громкого вопля шпиона-неудачника в саду установилась абсолютная тишина, преобразовавшаяся, впрочем, уже через самое короткое время в нездоровую суету и шумную суматоху.
Совсем рядом послышались звуки увесистых оплеух, кто-то громко и жалостливо застонал, по всему саду заполошно замелькали яркие огоньки факелов, где-то яростно зазвенели встретившиеся клинки шпаг, глухо и тревожно прогремел одинокий пистолетный выстрел.
– Осторожней, олухи, не увлекайтесь! – начальственно рыкнул из темноты голос Алёшки Бровкина. – Чтобы ни одного трупа у меня! Покалечили немного, пустили кровушки и – хватит! Посты незамедлительно удвоить, факела жечь до самого утра! Одного ворога поймали? Мне он совершенно не нужен. Выбить зубы и отпустить на все четыре стороны! Я – сказал…
Уже поздней ночью, когда все другие обитатели фамильного гнезда Бровкиных окончательно успокоились и разошлись по спальням, Алёшка, предварительно тихонько побарабанив костяшками пальцев в дверную филёнку, неслышно просочился в комнату к Егору и плотно прикрыл за собой дверь.
– Да, командир, нынче не всё так просто на Москве-матушке! – невесело ухмыльнулся адмирал. – Крепко взялись за нас. Бдят, наблюдают, следят. Слетелись, словно голодные мухи на свежие арбузные корки…
– Кто слетелся-то? – недовольно передёрнув плечами, уточнил Егор. – Ты конкретно докладывай, родственник! Чётко и ясно.
– Конкретно? Очень трудно ответить однозначно. Это при тебе, Данилыч, царская охранная Служба была единственной и буквально всё контролировала. Даже сам князь-кесарь Ромодановский, начальник Тайной канцелярии, зачастую пасовал перед нами и скромно отходил в сторону… А потом, два с половиной года назад, Александр Данилович, ты отбыл строить Питербурх, став тамошним генерал-губернатором. Вася Волков же, назначенный на твоё место, слабину проявил, вот, оно и началось.… Теперь самая сильная тайная служба – у князя-кесаря Фёдора Юрьевича. Но и маленьких секретных и самостоятельных служб развелось – как собак нерезаных. У Петра Алексеевича – персональная, у царевича Алексея имеется группа особо доверенных людей, Антон Девиер от них не отстаёт, генералы наши тоже организовали нечто похожее. Ну, и в семействе Бровкиных холопы нынче совсем и непростые, а кое-чему – очень даже – неплохо обученные… Так что, полный бардак творится вокруг! Не, официально-то считается, что охранная царская служба всего одна. Та, что ты, сэр Александэр, организовал много лет назад, и которой в настоящее время руководит Василий Волков… Да, только, от этого нелегче…
– А в саду кто был сегодняшней ночью?
– Почитай, все они и были. Три группы по два человека. Одни – точно – от князя-кесаря, вторые – Антошкины, третьи – не понятно чьи… Поэтому я и велел своим людям быть очень внимательными, чтобы никого случайно не убить. Зачем – без веских причин – ссориться с всесильными людьми? Но всё это теперь совершенно неважно! Не в этом, как говорится, суть…
– А в чём?
Алёшка озабоченно потёр ладонью бледный лоб и объявил:
– Очень туго у нас со временем, Александр Данилович! Почувствовал что-то Пётр Алексеевич, заподозрил неладное! С чем, с чем, а с чувством опасности у него всегда всё было в полном порядке… А ещё этот его тайный доверенный человек, который сейчас находится на борту «Александра». Через день-другой царь запросто может узнать, что тебя, Данилыч, нет на фрегате… Поэтому действовать надо незамедлительно и решительно, то есть, на этих самых посиделках, что состояться послезавтра в Преображенском. Потом можем уже и не успеть…
– Подожди, подожди! Причём здесь – Преображенский дворец?
– Так, там же и содержится наш Шурик – в западном крыле, где раньше проживал покойный Яков Брюс. Я что, ещё не сказал про это? Ну, извини, не успел, забегался слегка… Так вот, план похищения мальчика уже свёрстан, правда, пока только на живую нитку. Гаврюшка постарался…
– Гаврюшка?
– Ну, да! Наш с Санькой младший братишка. Помнишь, несколько лет назад Пётр Алексеевич его назначил охранителем царевича Алексея? В твоей же воронежской Александровке, когда наследник престола чуть не потонул в реке? А сейчас Гаврюшка занимает в охранной царской Службе отнюдь не последнюю должность… Вася Волков, глава Службы охранной, сейчас находится на Митаве. Там дела происходят очень важные и серьёзные, раньше первых зимних морозов и не закончатся. Так вот, обычно на случай долгих отъездов из Москвы Василий – в последнее время – назначал на своё место Антона Девиера. Да, говорят, что между царём и Антошкой кошка пробежала ненароком. Только не чёрная а, наоборот, светленькая такая, датская. Матильдой её кличут. Вот, Пётр Алексеевич нынче и отправил Девиера с князем-кесарем Ромодановским в Питербурх… Так что, охранной царской Службой ныне – по факту – Гаврюшка и руководит. Негласно, понятное дело. По всеобщему умолчанию, так сказать. Он сегодня даже присутствовал и на государственных секретных переговорах с Медзоморт-пашой.
– Тот элегантный кавалер в тёмных одеждах – Гаврюшка? – искренне удивился Егор. – Как же время летит быстро! Чёрт те что…
– Летит, летит! – согласился одноглазый адмирал. – Так вот, предлагается следующий нехитрый план. В оговорённый час в доме, где располагается казарма охранной Службы, вспыхнет сильный пожар. Серьёзный такой пожар, из тех, на тушение которых уходит ни один час… Казармы охранной Службы, как ты помнишь, располагаются всего в двухстах метрах севернее Преображенского дворца. Гаврюшка тут же бросит на тушение пламени основные силы сотрудников. Всех, конечно же, снять из западного крыла дворца у него не получится, останется примерно три поста – по одному человеку в каждом. Ты, облачённый в турецкую чадру, в общей суматохе переместишься в западное крыло. Не заплутаешь?
