что она разделяет его религию.
– Ты тоже? – спрашивает он.
Лола отвечает ему утвердительной улыбкой, а затем Джексон поворачивается ко мне и снова пристально смотрит мне в глаза.
– И ты тоже, – уверенно говорит он.
Я подмигиваю ему, а моя соседка счастливо вздыхает.
– Кажется, норны решили нас соединить.
Джексон сообщает, что, насколько ему известно, только мы язычники в этом университете, или, во всяком случае, истинные язычники, не считая Сыновей Дьявола. Благодаря популярности банды некоторые студенты, чтобы быть к ним ближе, провозгласили себя язычниками, а другие с той же целью стали практиковать Асатру. Самозванцы! – рычит Джексон.
Затем он рассказывает нам, что его мать встретила мать Кларка во время одной из исторических реконструкций викингов. Они очень быстро подружились, а затем и дети последовали их примеру, не обращая внимания на разницу в пять лет, их разделяющую.
После небольшой полемики по поводу унизительных стереотипов, навешиваемых на тех, кто верит в скандинавских богов, Джексон приглашает нас на вечеринку в братстве Дельта Бета Фи – в него входит его друг, который учится на втором курсе. Мы с Лолой тут же соглашаемся в надежде, что этот вечер закончится лучше, чем тот, что был в баре, и вслед за этим мы расстаемся, чтобы снова вернуться на лекции.
Когда наступает десять вечера, мы с моей соседкой покидаем кампус, направляясь на вечеринку.
После того как Лола в красках рассказывает мне кучу всех возможных сценариев, придуманных ею по мотивам самых разных пьес, о любви всей своей жизни, которую она, может быть, встретит сегодня вечером, подруга врубает на полную громкость колонки своего внедорожника. Мы быстро добираемся до внушительного здания, где собирается братство: его название гордо красуется над входом.
Мы паркуемся на соседней улице на пешеходном переходе и затем направляемся к дому, распевая во весь голос Old Town Road рэпера Lil Nas X. Очень быстро до наших ушей доносится музыка с вечеринки. Пройдя сквозь небольшую толпу из пары десятков студентов, стоящих на крыльце – все со стаканами в руках, – мы оказываемся в огромном холле с великолепной деревянной лестницей, ведущей на второй этаж.
Вилла братства битком набита молодежью – многие, несмотря на ранний час, уже сильно навеселе, – и я поддаюсь общей атмосфере опьяняющей беспечности. Мое тело начинает извиваться в ритме музыки, так что подол платья в стиле бохо-шик летает вокруг моих бедер. Пробираясь между танцующими, мы доходим до гостиной, где несколько больших столов уставлены многочисленными бутылками с алкоголем.
– Красные стаканы означают, что ты не против встречи на одну ночь, а синие – что ты ищешь стабильных отношений, – объясняет мне Лола.
– А белые?
Она корчит недовольную гримаску, но в конце концов признается:
– Белые означают, что ты не хочешь ни того, ни другого.
– Отлично!
Я беру стакан белого цвета, не обращая внимания на выразительные глаза Лолы, которая уже держит в руках синий. И в то время как она останавливает свой выбор на водке с «Ред Буллом», нацеливаюсь на водку с яблочным соком – сочетание куда менее опасное для моего сердца.
Мы уже готовимся чокнуться, когда к нам подходит Джексон, тепло обнимая нас по очереди.
– Я рад, что вы пришли! Знакомьтесь – это Дэниел, он мой друг, и он живет в этом чудесном месте.
Чувствую, как легкое напряжение охватывает стоящую рядом Лолу, и так и есть: она краснеет. Наверняка она уже видит в Дэниеле любовь всей своей жизни. Я скорее подношу бокал к губам, чтобы удержаться от смеха, в то время как Джексон представляет нас своему другу. Покончив с представлениями, они тоже берут по бокалу – Джексон белый, а Дэниел синий, – и мы чокаемся все вчетвером, отмечая начало нашего вечера.
Мы танцуем под разные мелодии, и в этой атмосфере, полной смеха и радости, бокалы следуют один за другим. И что ни говори, одно можно сказать точно: мои новые друзья умеют веселиться.
Этот новый парень очень улыбчивый и дружелюбный, особенно по отношению к моей приятельнице. Он кажется очарованным ее глазами олененка, в которых нет никакой наигранности. Поэтому я, совершенно случайно споткнувшись, толкаю Лолу прямо в объятия Дэниела, и она, незаметно подмигнув мне в знак благодарности, театрально виснет у него на шее. Я хохочу от всей души, заражая смехом и Джексона: мы с ним наблюдаем за тем, как друзья танцуют друг с другом, и обсуждаем шансы на успех их отношений. На первый взгляд кажется, что для Лолы все должно быть очень просто. Она общается с окружающими с невероятной легкостью, это очень впечатляет. Я ей в этом завидую. Я не умею так расслабляться. Вернее даже, совсем не умею. Каждый раз, когда я пытаюсь оторваться, реальность бьет меня в лицо со всего размаху. Именно это и происходит прямо сейчас. Сердце сильно колотится из-за всего выпитого алкоголя и из-за танцев. Оно заходится в таком бешеном ритме, что может не выдержать.
– Выйду на улицу подышать, я вернусь.
– Я пойду с тобой, – заявляет моя соседка, взяв меня за руку.
Мы протискиваемся через толпу студентов и, к большому облегчению, быстро оказываемся на крыльце.
– Ты в порядке?
Не отвечая, я смотрю на Лолу и сажусь на ступеньки.
На лбу у нее появляется морщинка от беспокойства.
– Мне просто нужно отдышаться.
Закрываю глаза, запрокидываю голову и дышу неслышно, но глубоко. Нужно унять сердцебиение.
– Я схожу принесу тебе воды.
Лола вновь появляется через несколько секунд. Она усаживается рядом и протягивает мне стакан, который я осушаю залпом. Заметив, что он синего цвета, я бросаю досадливо-утомленный взгляд на подружку, которая так невинно хлопает ресницами, что заставляет меня прыснуть от смеха.
Наше внимание привлекают шесть сверкающих «Харлей-Дэвидсонов», которые тормозят у входа в дом, где собралось братство. Благодаря надписям на их куртках я сразу узнаю байкеров и тут же напрягаюсь в ожидании, что среди них окажется этот придурок Кларк Тейлор.
Вокруг разносится шепот, а затем половина студенток превращается в групи, суетящихся и лебезящих перед бандой.
Сыновья Дьявола слезают со своих мотоциклов и направляются в нашу сторону, не обращая никакого внимания на окружающий их мир и людей, перебрасываясь шутками или пикируясь между собой. Я вовсе не желаю пялиться на них с обожанием, и тем не менее от их красоты и мужественности я лишаюсь дара речи. Один только неистовый псих не разделяет общего настроения их компании. Его напряженные мышцы и стиснутая челюсть будто высечены из мрамора, и кажется, что он вообще неспособен расслабиться. Кларк всегда сохраняет агрессивный облик, приросший к нему как вторая кожа.
Едва байкеры заносят ногу на первую ступеньку, они как будто вспоминают, что им полагается быть плохими мальчиками, потому что их улыбки ожесточаются и в них проявляется что-то недоброе, но вместе с тем неестественное. По крайней мере, я на это надеюсь.
В какой-то момент их взгляды падают на нас с Лолой, и тогда они останавливаются на одном с нами уровне: одни смотрят на нас с любопытством, другие – дружелюбно, а последний из них – непроницаемо.
Из шести присутствующих Сыновей Дьявола только один мне незнаком.
– Как поживаете, девушки? – спрашивает нас Такер.
– Хорошо поживали, пока не увидели рожу моего братца, – насмешливо отвечает Лола.
Сет подходит к ней и принимается игриво ерошить ей волосы, несмотря на то что его сестра яростно ругается и сопротивляется. Она пытается вырваться, однако он останавливается лишь тогда, когда сам этого хочет.
– Ну и сволочь же ты! – раздраженно бросает она, приводя в порядок прическу.
– Мы же не собираемся играть тут в няньки весь вечер… – сплевывает на землю Кларк. – Пошли!
Ярость, обуревавшая меня сегодня в течение дня, стремительно возвращается, и я не в состоянии помешать себе бросить Лоле:
– Черт, это не Меркурий! Положение планеты не может сделать из человека такого идиота!
Моя подруга, которой я рассказала о своей утренней стычке с Кларком, смотрит на меня с ужасом. Упомянутый тип резко тормозит и, зависнув на несколько секунд как вкопанный, медленно поворачивается ко мне с кулаками, сжатыми так сильно, что побелели костяшки пальцев. Но прежде, чем Кларк смог бы сделать еще хоть одно движение, Сыновья
