- Обид-то будет, обид! - причитал кузнец. - Все ж, почитай, родня. Ох, и наслушаюсь опосля, коли люди прознают...
- Я тебя не выдам, слово даю! Но и ты смотри не обмани. Если пойму, что ты сельчанам подыгрываешь и цену занижаешь, то тогда я обижусь. Я духов в амулеты загонять буду, я их и на волю выпущу! Скажу слово заветное и всё, амулеты пусты. Вот тогда ты точно от соседей наслушаешься! Понял?
Осматривая принесённые к колдуну вещи из иного мира, Володя порою не знал, за что ему хвататься: за голову от удивления, или за живот от смеха. Выстроившись в ряд, селяне и селянки держали в руках:
Зажигалки, шесть штук подряд, в разной степени комплектности.
Пять патефонных пластинок.
Фонарик с потёкшими батарейками.
Вновь зажигалка.
Наручные электронные часы.
Швейная машинка "Зингер", тысяча девятьсот двадцатого года выпуска.
Кремнёвый дульнозарядный пистолет, новенький, но явно кустарного изготовления.
Транзисторный приёмник с разбитым корпусом.
Шариковая ручка.
Связка ключей.
Сотовый телефон.
Опять зажигалки, четыре штуки.
Электробритва.
И самым последним был показан патефон в черном дерматиновом корпусе.
Вовка сразу заставил владельцев забрать часы, ключи, телефон, фонарик, приёмник, бритву и некомплектные зажигалки, назвав всё это одним словом - "хлам". Отказался он так же и от пистолета, по причине полного отсутствия зарядов.
Конечно, можно было бы потратить немалое время на поиски селитры и серы, создав конце концов черный порох, но, подумав, Володя решил отставить этот путь. Создать многозарядное оружие с наскока не выйдет, а задерживаться в этом мире надолго в Вовкины планы не входило. Возится с пистолем из-за одного выстрела, который к тому же может обернуться осечкой в самый неподходящий момент...
Одним словом, Вовка плюнул и, в числе прочего хлама, отверг прогрессивное оружие крайне сомнительной ценности. Остальные вещи, которые можно было быстро наладить, он разрешил селянам оставить на крыльце до завтрашнего дня. Дескать, посмотрю на досуге. Что успею - сделаю, а после и цене переговорим! Выпроводив со двора как расстроенных, так и обнадёженных, он вновь подступил к кузнецу:
- Эх, Тихон, Тихон! Просил же тебя как человека - не позволяй болтать жене! А ты...
- Так эта, я ж и не спорю. Виновен, значица, что не уследил, вот. Ты токмо скажи, чем я провинность загладить смогу?
- Ладно! Поможешь мне с ценами, а потом колёсико сделаешь под водопадом, и в расчете! По рукам?
Видя, что на него не сердятся, Тихон облегченно вздохнул, но поспешил уточнить, что за колесо нужно сделать.
- С лопатками, как на водяной мельнице ставят, знаешь? Чтоб падающая сверху вода крутила колесо, а оно вращало вот эту штуку. - Вовка показал снятый с машины генератор. - Только мочить такую вещь нельзя. Её надо в стороне поставить и чем-нибудь соединить с колесом. Валом или ремнём, сам на месте придумай.
Дав указания Тихону, Володя занялся работой. Ведь если за какое-нибудь дело платят, оно становится работой, так? А оплата ожидалась более чем щедрая: заправив пяток зажигалок и почистив от грязи и ржавчины механизм патефона, Вовка заработал не менее семи золотых монет!
Колдун от механики попробовал поставить на патефон пластинку. Зашипело, захрипело, а потом из щелей откинутой крышки раздался бас Шаляпина, глубоко и проникновенно затянувшего "Дубинушку". Не смотря на какой-то примитивный "жестяной" звук, неизменные щелчки, так свойственные грамзаписи, Вовка даже заслушался. Здесь, в этом чистом мире голос старого русского певца оказался неожиданно уместным.
Остаток утра Владимир провёл, скача по забору, словно непоседливый воробей. Правда, молотком он стучал при этом как заправский дятел. Ополовинив свой запас мелких гвоздей, Вовка протянул-таки задуманный накануне охранный контур, умудрившись расположить проволоки так коварно, что любой хватающийся за верх частокола непременно касался бы обеих металлических нитей. С предсказуемым результатом.
К вечеру всё было готово. Кузнец помог натянуть провода от дома до генератора, который он довольно удачно разместил на берегу ручья. Вовка в последний раз проверил соединения и подал ток на катушку зажигания. Оставалось лишь испытать, только как? Лезть самому было боязно, а посылать ничего не подозревающего Тихона минимум нечестно. Роль "добровольца" взяла на себя бойкая сорока, решившая передохнуть на заборе. Она потом не могла успокоиться и очень долго ругалась, в какую-то секунду оказавшись на верхушке старой берёзы, растущей в полусотне метров от частокола. "Телепортация, не иначе!" - смеялся про себя Володя.
Давно отгорел закат и ушел в сгущающихся сумерках весёлый Тихон, всё-таки уговоривший Вовку выпить с ним "мировую". Странно, но выпитая "Пшеничная" не расслабила Володю, а наоборот, загрузила мрачными мыслями. Ни с того ни с сего вспомнился давешний эльфёнок, со своим на диво острым мечом. Почему-то накатило острое ощущение одиночества, оторванности от людей.
Володя:
А ведь случись что-нибудь в этой глухомани, так ори не ори, никого не докричишься! И оружия, как на грех, никакого. Блин, за этими хлопотами, я так и не удосужился гарду на мече переделать для лучшего хвата. Надо хоть эту пародию на огнемёт накачать, чтоб хоть что-то было под руками для самообороны.
Я вылез из машины, качнул пару раз рукоять насоса, убедился, что давление из опрыскивателя никуда не делось, и присел на крыльцо, рядом с остатками вечерней трапезы. Налил рюмку, закусил тушенкой прямо из банки, помедлил, налил вторую. Только поднёс её к губам, когда слышу - шорох за забором.
"Опаньки, думаю, накаркал на свою голову". Присмотрелся, прислушался. Луна ущербная, видно не слишком хорошо, но вполне достаточно, чтоб разглядеть мелькнувшую над частоколом руку. Ну, вот и первый неоперённый испытатель! Никто его не звал, сам пришел.
Есть! Охранный контур выдержал полевые испытания с оценкой отлично. Визитёр всхлипнул и шмякнулся с той стороны забора, словно мешок картошки. Пойти что ли, глянуть, кто там ко мне во двор рвался? Но осторожность, прежде всего. Влез я с крыльца на перила, смотрю поверх частокола, а там от леса фигура несётся. Беззвучно, будто призрак. Только настоящие привидения не держатся за конец шеста, который сзади подталкивают трое подельников. Блин, а вот на такой способ преодоления преграды, я охрану забора совсем не рассчитывал! Толстая обувная подошва - это же неплохой изолятор. Значит, оценку изобретению снижаем до тройки.
Тут на меня внезапно как волна адреналина нахлынула. Такая весёлая злость обуяла, такой кураж пришел, что кажется - сейчас любого в узел завяжу, или на бантик. "Ну, шепчу про себя, подходите, гости дорогие!" А сам трубку огнемёта тискаю.
В три шага незнакомец влетел на забор и на какой-то миг замер, оглядывая тёмный двор и балансируя, словно канатоходец. Я не стал дожидаться, пока он определится с выбором места приземления, а влепил ему струю горючего прямо в лицо. Зажигать не стал, я же не зверь какой, тем более, что даже капля бензина, попавшая в глаз, даёт незабываемые ощущения. Жжет страшно, по себе знаю. А тут товарищу не менее стакана прилетело! Бедняга взвыл благим матом и тоже свалился с частокола, улёгшись рядом с первым лазутчиком.
Стою, жду, что остальные предпримут, их же там должно быть никак не меньше трёх. Тишина, однако. Я тогда подошел к забору, влез на колоду, смотрю - батюшки, девять мужиков выстроились в ряд перед моими воротами и мечи из ножен тянут! Правда, мужики, это громко сказано. Тощие, ни плеч, ни мускулов, зато волосы до середины спины отрастили. Я даже засомневался, парни они, или девки?
- И что это значит? - спрашиваю с металлом в голосе. - Похулиганить решили? Вас тоже успокоить, как этих двух?
- Да как ты, смертный, посмел поднять руку на светлых эльфов! - Завёл знакомую пластинку тип, стоящий в центре. Интересно, эти остроухие что, других слов не знают или с людьми иначе общаться не могут? Вчера пацан выдал такую же тираду, теперь этот, в балахоне, за ним повторяется...
- Кто ко мне как вор придёт, тому рога и обломаю! И не важно кому, эльфу или гоблину. Понял, ты, расист зелёный?
Тип в балахоне аж подпрыгнул от ярости. Смотрю, у него на руке огонёк появился, начал расти, увеличиваться на глазах. Через пару секунд на ладони у мага засверкала шаровая молния размером с ананас.
- Умри, смертный! - Взвыл маг, а сам как швырнёт в меня этим шариком! Я едва успел пригнуться. Шарахнуло так, словно с той стороны граната рванула - с частокола аж труха посыпалась! "Ах ты, гад!" - думаю. Вскакиваю и запускаю в мага струёй бензина, длиной, секунд так на десять. А он, тварь, полог защитный наколдовал и стоит, словно под зонтиком. Гаденько так смеётся при этом. Струя мало того, что до него едва долетает, рассыпаясь на отдельные капли, так ещё и стекает вниз по этому пологу. Но видимо не вся, похоже, кое-что и на него попало. Маг рукой себе по макушке провёл, понюхал и скривился.
