— Никогда не видел никого мертвее старушки Бриджит, — шепотом согласился Майкл.
Эркюль Пуаро выпрямился.
— Ужасно, — сказал он дрогнувшим голосом. — Просто ужасно.
Не в силах бороться с одолевавшим их весельем, Колин и Майкл поспешно отвернулись.
— Что… что же нам теперь делать? — выдавил Майкл.
— Здесь можно сделать только одно, — ответил Пуаро. — Вызвать полицию. Кто-нибудь из вас позвонит, или это сделать мне?
— Думаю… — проговорил Колин, — думаю… Ты как, Майкл?
— Ага. По-моему, самое время.
Он шагнул вперед и тут, кажется, впервые почувствовал некоторый дискомфорт.
— Я прошу прощения, — начал он. — Надеюсь, вы не обидитесь… Но… это… только шутка. Понимаете? Рождественский розыгрыш. Мы хотели… хотели… ну, в общем, представить все это как убийство.
— Представить как убийство? Но тогда, значит, это… это…
— Ну да, только спектакль, — подсказал Колин. — Ну, чтобы вы почувствовали себя как дома. Вот.
— Ага, — протянул Эркюль Пуаро. — Понимаю. Розыгрыш, значит? Только сейчас ведь не первое апреля — нынче у нас двадцать шестое декабря.
— Я понимаю, мы не должны были этого делать, — промямлил Колин, — но… но… вы же не обиделись, правда, мосье Пуаро?
— Эй, Бриджит, — позвал он, — поднимайся давай. А то и впрямь насмерть замерзнешь.
Распростертая на снегу фигура не пошевелилась.
— Странно, — заметил Эркюль Пуаро. — Похоже, она тебя не слышит.
Он задумчиво посмотрел на Колина.
— Шутка, говоришь? А ты уверен, что это шутка?
— Ну, еще бы, — ответил Колин, чувствуя себе совсем уже неуютно. — Мы правда не хотели ничего плохого, мосье Пуаро.
— Почему же тогда мадемуазель Бриджит не поднимается?
— Не знаю, — растерянно проговорил Колин.
— Ну, ладно, Бриджит, хватит! — нетерпеливо прикрикнула Сара. — Прекрати лежать и строить из себя дурочку.
— Мы п-правда очень сожалеем, — начиная заикаться, повторил Колин. — Очень. Извините нас.
— Вам не за что извиняться, — странным тоном сказал Эркюль Пуаро.
— Что вы хотите сказать? — изумился Колин и, повернувшись к Бриджит, принялся снова ее звать — Бриджит! Бриджит! Да что же это такое? Почему она не встает? Почему продолжает лежать?
Пуаро поманил Десмонда.
— Вы, мистер Ли-Вортли, подойдите сюда.
Десмонд повиновался.
— Потрогайте ее пульс, — приказал Пуаро.
Ли-Вортли нагнулся и дотронулся до запястья Бриджит.
— У нее… нет пульса! — Он испуганно посмотрел на Пуаро. — И рука совсем холодная. Господи! Да она и в самом деле мертва!
Пуаро кивнул.
— Да. В самом деле мертва. Кто-то превратил фарс в трагедию.
— Но… кто же?
— Видите следы, которые ведут сюда и обратно? По-моему, просто удивительное сходство с теми, которые только что оставили вы, мистер Ли-Вортли.
Молодой человек как ужаленный развернулся.
— Да что за… Вы что, меня обвиняете? Меня? Вы с ума сошли! Зачем мне ее убивать?
— Зачем? Я вот все думаю… давайте-ка посмотрим…
Он нагнулся и очень бережно разжал стиснутый кулачок Бриджит.
У Десмонда перехватило дыхание. Не веря своим глазам, он ошеломленно уставился вниз. В ладошке Бриджит лежал большой красный камень.
— Это же та дурацкая штука из пудинга! — воскликнул он.
— Разве? — спросил Пуаро. — Вы уверены?
— Конечно!
Десмонд стремительно наклонился и выхватил камень из пальцев Бриджит.
— Не стоило этого делать, — укоризненно проговорил Пуаро. — Лучше ничего не трогать до приезда полиции.
— Я и не трогал тело! Эта штука… она могла потеряться, а ведь это улика. Да, уверен: чем скорее здесь будет полиция, тем лучше. Я немедленно иду звонить.
Он стремительно развернулся и побежал к дому. Сара подошла к Пуаро.
— Я не понимаю, — прошептала она, — не понимаю.
Ее лицо сильно побледнело, и она схватила Пуаро за рукав.
— Что вы говорили… о следах?
— Взгляните сами, мадемуазель.
Сара взглянула. Когда Десмонд Ли-Вортли по просьбе Пуаро подходил пощупать у девочки пульс, он оставил в точности те же отпечатки ботинок, что и человек, сопровождавший ее в последний путь.
— Вы хотите сказать, это Десмонд? Чушь какая!
Внезапно тишину прорезал рев автомобильного двигателя. Обернувшись, они успели заметить машину, на бешеной скорости удаляющуюся по шоссе.
Сара прекрасно знала, чья это машина.
— Это Десмонд, — объяснила она Пуаро. — Он… он, наверное, отправился за полицией, вместо того чтобы звонить.
Из дома выбежала Диана Миддлтон.
— Что случилось? — спросила она, задыхаясь. — Десмонд ворвался в дом, прокричал что-то, будто Бриджит убита, и бросился к телефону. Оказалось, он сломан. Десмонд сказал, что видимо кто-то перерезал провода и ничего не остается, как ехать за полицией. Но зачем ему полиция?
Пуаро показал рукой.
— Бриджит? — Диана обвела присутствующих недоуменным взглядом. — Но разве это не шутка? Я же слышала что-то такое… вчера вечером. Я думала, они хотели разыграть вас, мосье Пуаро?
— Да, — согласился Пуаро, — они и думали, что разыгрывают. А теперь пойдемте все в дом. А то простудимся, до возвращения мистера Ли-Вортли здесь больше делать нечего.
— Но, послушайте, — запротестовала Сара. — Нельзя же оставить тут Бриджит… одну.
— Боюсь, ей уже совершенно все равно, — сказал Пуаро. — Пойдемте. Это очень, очень печально, но мадемуазель Бриджит не поможет уже ничто. Поэтому давайте вернемся в тепло и, пожалуй, выпьем чаю или кофе.
Все послушно двинулись за Пуаро в дом. Певерелл как раз собирался звонить к завтраку. Если его и удивило, что домочадцы появляются не из спален, а с улицы, а иностранец разгуливает в пальто поверх пижамы, он абсолютно ничем этого не показал. Даже в старости Певерелл оставался идеальным дворецким. Он ничего не замечал или замечал лишь то, что было велено. Поэтому, когда все вошли в столовую и расселись, он без лишних слов принялся разливать кофе.
Когда каждый получил свою чашку и немного согрелся, Пуаро заговорил.
— Я должен рассказать вам, — начал он, — одну небольшую историю. Я не могу открыть все ее обстоятельства, нет. Но я расскажу главное. Все это началось с приездом в Англию одного юного бесшабашного принца. Он привез с собой знаменитый драгоценный камень, с тем чтобы, вставив его в новую оправу, подарить девушке, на которой собирался жениться. К несчастью, предварительно он свел знакомство с очень привлекательной юной леди. Эту леди мало интересовал сам принц, зато очень интересовало то, что он привез, — интересовало настолько, что вскоре она исчезла, прихватив с собой украшение, веками принадлежавшее королевской семье. Молодой человек, естественно, в затруднении. Вдобавок он должен избегать скандала. Он решительно не может идти в полицию. И тогда он идет ко мне, Эркюлю Пуаро. «Найдите мне, — говорит он, — этот рубин». Eh bien, у этой юной леди есть друг, который замешан в нескольких весьма сомнительных делишках. Есть подозрение, что он участвовал в шантаже и вывозе драгоценностей за границу. Однако он очень осторожен, этот друг, и, кроме подозрений, предъявить ему совершенно нечего. И вот мне становится известно, что этот сообразительный джентльмен проводит Рождество здесь, в Кингс Лэйси. Естественно, юной леди, завладевшей рубином, решительно необходимо на какое-то время покинуть свет, чтобы избежать нежелательных претензий или вопросов. Проблема улаживается как нельзя лучше, стоит только ей изобразить из себя сестру нашего ловкого джентльмена и отправиться вместе с ним сюда.
— О нет! — выдохнула Сара. — Только не сюда! Здесь же… я!
— И тем не менее, — сказал Пуаро. — В результате небольшой комбинации я тоже оказываюсь в числе гостей. Юная леди, предположительно только что вышедшая из больницы, попав сюда, стремительно набирает силы. И тут узнает о прибытии детектива, точнее даже, величайшего из всех детективов, то есть меня, Эркюля Пуаро. У юной леди немедленно случается — как его? — ухудшение. Она прячет рубин в первое подвернувшееся место и, снова отдавшись во власть болезни, уже не встает с постели. Ей совсем не к чему встречаться со мной, поскольку я, безусловно, видел ее фотографии. Разумеется, это очень и очень скучно, но ей приходится отсиживаться в своей комнате, а «брату» — носить ей еду.
— Но рубин? — перебил его Майкл.
— Думаю, что в момент моего прибытия леди находилась с вами на кухне, от души веселясь и загадывая желания на рождественском пудинге. Узнав, что я здесь, она просто вдавила рубин в пудинг. Разумеется, не в тот, что должны были подать на Рождество. О нет, она прекрасно знает, что рождественский пудинг помещен в праздничную форму. Она прячет рубин в другой, тот, который предназначен для Нового года. К тому времени она успела бы уехать, и, вне всякого сомнения, новогодний пудинг уехал бы вместе с ней. Однако здесь вмешивается случай. В рождественское утро праздничный пудинг роняют на пол, и форма разлетается вдребезги. Что тут делать? И славная миссис Росс заменяет его другим пудингом, который и подает на стол.
