свалился. Пригляделся. Ба, да это же сапоги. Обычные кожаные сапоги. Хотя как обычные!? Сапоги довоенного образца с прямыми голенищами. Внутри рыжая поверхность голенищ была проштампована треугольниками, цифрами и буквами. На подошве светло-коричневого цвета, каблук обит гвоздями в форме щита.
Мамин аккуратно, даже с трепетом, поставил сапоги на подошву и огляделся.
Несмотря на полумрак, помещение Алексей определил как купе поезда. Два спальных дивана, столик, окно, сквозь мутные стекла которого мелькали в лунном сечении оглобли лесопосадок. Если применить терминологию двадцать первого века, то купе – СВ. Под ногами плотная ковровая дорожка, втиснутая, как в прокрустовом ложе, между диванами. Покрытые лаком стены, играли бликами от дрожащих фонарей.
Ничего не понимая, Алексей пошарил по дивану рукой, потом опустил руку на колено. Нащупал что-то. Е-мое, это что за шаровары?!
Предательский холодок пробежал по спине. Алексей обнаружил на себе брюки-галифе военного образца годов этак 30-х. Торс был спрятан под белым тельником, очень похожим на тот, который выдавали в институте МВД. Но тогда его никто не носил, считалось «западло».
Алексей откинулся назад к стенке, закрыл глаза и пытался успокоиться. Сердце бешено стучало. В воображении возникла картина из кафе «DEL MAR». Стол, скатерть, салфетки, бутылка «Джеймесона», Санчес.
Санчес!
Мамин открыл глаза – купе поезда, мерные удары «там-там, та-дам», восходящие снаружи от стыков рельс. Сквозь приоткрытую дверь купе Мамин разглядел ковровые дорожки вдоль коридора, бархатные занавески на окнах, начищенные медяшки. Откуда-то из соседних купе доносились звуки: разговор, храп, бумажное шуршание. Поезд жил своей жизнью. Но какой жизнью?! Какого года?!
В голове шумело. Мерные удары колес молоточком отзывались в черепе. Пили вчера. Что потом? Пошел пешком, метро, «Do not lean on door».
Неужели Санчес не соврал. Это – путешествие?! Так, нужно собраться. Что он говорил? Что-то про Брестский мир. Голову саднило. Это мешало думать. Алексей вновь переключился на убранство помещения.
Справа, на металлическом крюке висела гимнастерка, на концах отложного воротника красовались петлицы защитного цвета с красным прямоугольником. Рядом фуражка с зеленой тульей, немного приплюснутая и кажущаяся квадратной. В сапогах Мамин обнаружил тряпки.
– Портянки – вздохнул Алексей.
В институте МВД он не застал этот атрибут воинской службы. В его время уже ходили в берцах и носках. Но Мамин подростком жил в деревне, там и научился ходить в кирзачах и портянках. Мотать он умел их как минимум двумя способами. Это радовало сейчас.
В дверном проеме появился силуэт с подносом в правой руке. Левой же рукой, довольно ловко просунув ее в купе, силуэт включил свет.
– Вот чай! Извините, сахара нет. Кончился, – голос тот же, что будил Мамина.
Перед ним стояла женщина лет сорока, полная, но умеренно. Мамин окинул ее взглядом. Ее внешний вид не оставлял никаких сомнений. Проводница. В униформе темно-синего цвета, с красными околышами; странного, непривычного современному взгляду, покроя. Проводница отлично вписывалась в интерьер купе, но сильно выпадала из его (Мамина) представлений о мире. Он даже успел обратить внимание, что колготки у нее ядовито-коричневого цвета. Мягко говоря, не Кальцедони.
– Да, спасибо, – опять сказал Мамин, и, возникла мысль, как глупо он выглядит, наверное, сейчас.
– Сахар вообще есть. В вагоне-ресторане. Но там такой кулачище сидит. Снега зимой не допросиссься, – проводница вместо «ш» пропищала «сся», – Он думает, мне оно надобно. А на шо оно мне? У меня паек есть.
Кричащую негодованием речь проводница убедительно сопроводила живой мимикой и жестикуляцией. Ее полные щеки плясали, руки по-дирижерски точно вывели в воздухе образ держиморды, начальника ресторана. Женщина не сомневалась, для пассажира это была наиважнейшая информация.
Она поставила стакан в железной подстаканнике на стол и повернулась к Алексею.
– Я бы спросила для вас. Но он же откажет. Скажет, пусть сам придет – виновато сказала проводница.
– Бросьте, – ответил Мамин. – Так, а сколько я должен? – по привычке хлопнул он по карманам.
– Вы что? – глаза проводницы взлетели вверх. – Ничего не надо. Я же знаю, куда вы едете.
Она наклонилась к Алексею, обдав его запахом приятного одеколона, при этом униформа там, где положено упруго натянулась под тяжестью двух окружностей.
– Я знаю, что скоро война будет, – заговорщически прошептала она.
Потом проводница выпрямилась.
– Доставайте проездные документы. Я вернусь и отметку сделаю.
С этими словами проводница развернулась и вышла из купе, качая бедрами. Мамин очумело смотрел ей вслед. Мысли задать ей вопрос, где этот чертов билет не возникло.
Сюрреализм.
Алексей потянулся к гимнастерке. На ощупь материал был новый, защитного цвета, довольно плотный. Расстегнул левый нагрудный карман. Билета там не оказалось. Зато оказалось удостоверение личности начальствующего состава РККА серого цвета, в левом верхнем углу – красная звезда. По размерам документ походил на удостоверение сотрудника МВД. Открыл. Так, ага! Мамин Алексей Степанович (надо же совпадает), состоит на военной службе в (пустое место) стрелковом полку. Подпись: начальник штаба (неразборчиво) СП майор… Фамилия, написанная от руки, тушью синего цвета, была неразборчива. Фотографии в удостоверении не было. Алексей перевернул страничку. Родился двадцать девятого июля одна тысяча девятьсот одиннадцатого года. В графе «какой местности уроженец» указано Нижегородская губерния уездный город Арзамас. Холост. Состоящее на руках и разрешенное к ношению холодное и огнестрельное оружие, а также почетное революционное оружие – револвер 7.62 мм (написано было без мягкого знака), № СА-274, система НАГАН, выдано второго июня тысяча девятьсот сорок первого года. На следующем развороте (он же последний) шла подпись владельца удостоверения и дата выдачи двадцатое марта тысяча девятьсот сорок первого года. Дальше правила, действующие в отношении удостоверения личности лиц начсостава. Их Мамин читать не стал.
Вложив обратно удостоверение, с натугой продавил металлическую пуговицу и открыл второй нагрудный карман, там оказался свернутый вчетверо лист, на котором отпечатано «Проходное свидетельство № 15» и ниже заполнено: «предъявитель сего капитан (пусто) СП Мамин Алексей Степанович, 1901 года рождения, на основании приказа от десятого июня сего года направлен в ЗапОВО Брестский военный гарнизон, к месту назначения обязан прибыть не позднее двадцатого июня тысяча девятьсот сорок первого года, выданы на руки документы: 1. Удостоверение личности начсостава РККА; 2. Аттестаты: продовольственный № 31/пс2298, вещевой № 12/11002, денежный № 11007; требование на проезд по жел. дор. до ст. Брест за № 4-715749. Дальше – должность и подпись какого-то начальника.
Кроме того, в кармане нашлось предписание от главного управления кадров народного комиссариата обороны СССР, продовольственный, вещевой и денежный аттестаты, а также требование, в котором указан маршрут г. Ленинград – г. Брест.
Алексей подал требование проводнице, когда та вернулась. Взглянул на нее и вдруг ощутил
