– Почему княжич стоит в сторонке и не присоединяется к веселью? – раздался рядом голос Елицы. Он вздрогнул, потому что действительно не ожидал ее появления и в то же время внутри себя ощутил радость от встречи с ней.
Он переступил с ноги на ногу, выигрывая время, чтобы правильно ответить и не оказаться смешным. Произнес осипшим голосом:
– Не знаю даже. Молоденькие такие все. А я…
– И-и-и, надо же такое придумать! – Елица весело рассмеялась, подхватила его под руку и увлекла в хоровод. – Моложе тебя, княжич, никого здесь нет!
Он был благодарен ей за вранье, за то, что отвлекла от грустных дум, и за то, наконец, что оказалась рядом с ним. Он ощутил в себе необыкновенный прилив чувств и удивился, как вдруг все переменилось: и стало будто светлее вокруг, и наполнилось каким-то особым, только ему понятным смыслом, а Елица вдруг выделилась из всех и заслонила собой весь остальной мир. Он не мог оторвать от нее взгляда. Она тоже поглядывала на него веселым и победоносным взглядом и еще крепче сжимала его руку своей сухой ладонью.
Они веселились до конца гулянья, пока парни и девушки не стали расходиться по домам. Тогда и они пошли по тропинке, которая вела в имение Елицы. Вдруг стало не о чем говорить, они шли, раздумчиво глядя в землю. Нечаянно он коснулся ее руки; она слегка качнулась к нему, и он ощутил ее плечо; тогда он взял ее за пальцы и пожал их, она тотчас ответила пожатием. И тогда он, неожиданно для себя, встал перед ней и увидел ее огромные, страшные глаза, ощутил на своем лице ее жаркое дыхание, полураскрытый рот с сочными губами. Позабыв обо всем на свете, стал страстно целовать ее шею, щеки, глаза, губы…
Потом они вошли в лес, потрясенные случившимся. Долго молчали. Наконец она сказала, тесно прижимаясь к нему:
– Я еще в суде в тебя влюбилась. Как увидела, так и влюбилась. Вот, думала, такого бы мне в мужья, спокойного и уравновешенного. Мне ведь тоже двадцать стукнуло, пора и о замужестве подумать.
– Но ты же Мала невеста…
– Что Мал!.. Такой же бесшабашный, как и я. Сколько знаем друг друга, столько и ругаемся. По любому поводу и без повода. Взбалмошные оба и невыдержанные… Влюбились когда-то, только от любви той, пожалуй, ничего не осталось. Привычка одна да толки и пересуды людей, что мы жених и невеста…
– Со мной тоже будешь ссориться?
– Нет, с тобой ругаться невозможно. Ты добрый и покладистый. И я буду при тебе мышкой-норушкой, тихой и послушной, заботливой и ласковой. Я тебе буду послушной женой.
– Послушная жена – мечта любого мужчины, – пошутил Игорь.
– Такой я и буду при тебе.
– Ну вот мы и поженились, – вновь пошутил он и вдруг вспомнил, что совсем недавно собирался соединить свою судьбу с другой девушкой. Неужели он такой непостоянный человек? Нет, совсем не так. Он чувствовал, что к Елице у него другое, ранее не испытанное чувство, как будто что-то сильное и властное приковало его к ней и нет сил освободиться от сладостных пут, да и не хочет он воли. Каждый миг пребывания с Елицей доставлял ему необычное наслаждение, и он хотел продлить его до бесконечности.
Спросил, усмехнувшись:
– А сегодня мы снова будем блуждать по лесу?
Она тихо, будто про себя, засмеялась.
– Тебе же не понравилось.
– Я бы хотел повторить. Только без волчьей ямы.
– А никакой волчьей ямы и не было.
– Разве?
– Это мы скатились в крутой овраг.
– А зачем тебе это понадобилось – кувыркаться в овраг?
– Захотелось побыть с тобой подольше. Вот и кружила вокруг своего дома.
– Озорница! Вот ведь какая озорница!
Так шутя и балагуря, они добрались до боярского терема. Было далеко за полночь, наверно, городские ворота закрыты, и придется время коротать до утра под каким-нибудь деревом. Благо, ночи стоят теплые.
– Ну, зови своего проводника. Шустрый у тебя мальчишка!
Елица ничего не ответила. Она глядела куда-то вдаль, поверх крыши терема… Наконец повернулась к Игорю, пристально взглянула ему в глаза и проговорила серьезно:
– Я не отпущу тебя никуда. Ты заночуешь у меня.
Он внутренне напрягся, не отрываясь, смотрел в ее лицо. Наконец спросил:
– А что скажут люди?
Она пожала плечами:
– Поговорят и перестанут. Исстари так ведется, обсудят и оставят когда-нибудь. Надоест.
Вздрогнула, словно освобождаясь от тяжкого груза, взяла его за руку, легонько сжала.
– Пойдем. Назад возврата нет, – и повела за собой.
VI
Четыре дня и четыре ночи пробыл Игорь в имении Елицы. По возвращении во дворец древлянского князя сразу почувствовал перемену к себе. Князь Велигор сумрачно кивнул ему и поспешил удалиться. Богдан был оскорблен в своих лучших чувствах, он не мог простить Игорю измену своей сестре. Нежана и княгиня закрылись в своей светлице и не показывались.
После полудня вернулся с обозом Мал. Спрыгнув с коня, он кинулся к Игорю, обнял его и проговорил горячо:
– Соскучился – слов нет. Попируем сегодня за ужином!
Игорь ответил что-то невразумительное и поспешил уйти. Он закрылся в своей горнице и не показывал носа.
Внезапно к нему ворвался Мал, в руках у него был меч. Он был вне себя, широко раскрытые глаза его вращались, как у помешанного.
– Тебе что, девок не хватает? Решил приволокнуться за моей невестой? – заорал он что есть мочи и кинулся на Игоря. Игорь сам не знал, как увернулся из-под удара, отскочил в сторону, сумев ухватить свой меч. Они схватились в рукопашной.
В это время в горницу вбежал князь Велигор со слугами. Слуги скрутили разъяренного Мала и утащили. Велигор, привалившись к косяку двери, спросил устало и укоризненно:
– Зачем же ты, княжич, такой черной неблагодарностью отплатил нам за теплый прием и гостеприимство? Ох, отрыгнется тебе твоя подлость, горько и тяжко отрыгнется! Мой тебе совет: уезжай побыстрее. Собирай и отправляйся. А я потом остальную дань подошлю. Не бойся, не обману, я своему слову верен.
Игорь готов был сквозь землю провалиться.
У его горницы была поставлена стража из древлян. Об этом распорядился князь, чтобы Мал и его друзья не расправились с ним. Тогда возникла бы непримиримая вражда со всем Киевским государством, которая могла стоить большой крови его соплеменникам.
Игорь вызвал к себе сотенных, они пришли, притихшие и настороженные, хмуро выслушали приказание срочно собираться в путь и молча удалились.
Несомненно, были недовольны княжичем, который не дал им возможность погулять и повеселиться за счет древлян еще недельку-вторую.
Рано утром обоз был готов к отправлению. Никто не провожал. Игорь вскочил на коня, в последний раз взглянул на окна светлицы Нежаны. Они были занавешены, Игорь махнул рукой, обоз тронулся, втянулся в лес.
Внезапно из кустов выскочил Мал, взялся рукой за ремень стремени, пошел рядом. Игорь положил было руку на меч, но, увидев, что Мал безоружен, успокоился. Тот молчал, видно, собираясь с мыслями или стараясь умерить волнение. Наконец выдавил:
– Уезжаешь, значит. Нагадил, напакостил и смываешься.
Игорь молчал, только сильнее и неровнее стал дышать.
– Но напрасно думаешь, что тебе пройдет тобой содеянное. Око за око, зуб за зуб. Не попадайся на узенькой дорожке. Понял?
– Не стращай, – ответил Игорь, тоже едва сдерживаясь. – Я и так каждого куста боюсь.
– Издеваешься? Ну-ну. Только знай: пока я жив, тебе покоя не будет!
И нырнул в чащу леса.
Мал не смог напугать Игоря, но сказанные им слова больно ударили в сердце. Его грызла совесть, что он так скверно ответил на гостеприимство древлян. Но он твердо знал, что если бы пришлось, он, не задумываясь, повторил бы все сначала.
По приезде в Киев сразу явился к Олегу. Великий князь немного оправился от болезни, но был еще слаб. Он полулежал на кровати, обложенный пуховыми подушками. Игоря принял ласково, стал расспрашивать про древлянское племя, как приняли, как рассчитались с данью. Старательно ответив на его вопросы, Игорь сразу перешел к главному.
– Дядя, – решительным голосом заявил он, – я влюбился в боярыню из древлянской земли и намерен на ней жениться!
Олег переменил положение ног, взбил возле себя подушку, положил на нее руку, пошевелил пальцами, внимательно наблюдая за ними. Наконец задал короткий вопрос:
– Так быстро?
Игорь не ожидал подобного вопроса, смутился. Он думал, что Олег станет выспрашивать его, кто такая боярыня, сколько ей лет, красива ли она, знатна ли… А он сразу поставил под сомнение глубину его чувства, нащупав самое больное место в его просьбе. Игорь сразу понял, что ему трудно будет доказать обратное – слишком мало времени пребывал он в древлянской земле. Наконец нашелся:
– Любовь не зависит от времени! Она бывает или настоящей, или…
