Для того чтобы предложить набор напитков к заказанным блюдам, у сомелье, как правило, бывает две-три минуты, и излишняя задумчивость может произвести удручающее впечатление на клиента. У сомелье, помимо квалификации, должна быть безупречная репутация, умение скромно, но с достоинством держать себя. Производить впечатление в высшей степени компетентного специалиста: в спорах, связанных с вином, слово сомелье должно быть решающим.
Еще в обязанности сомелье, как правило, входит составление винной карты и поддержание в соответствии с ней запаса вин в ресторане. В случае если у заведения есть винный погреб, сомелье берет на себя заботу о нем. Он часто бывает ответственным за закупку вин или, как минимум, участвует в обсуждении заказываемых партий…
– Господи, Алевтина, когда вы говорите о вине, то становитесь даже привлекательной, – отпустил неуклюжий комплимент Вениамин Петрович, но Аля этого не заметила.
– А вы знаете, что сказал о вине великий Омар Хайям? – она снова села на своего конька:
«Вино не только друг – вино мудрец:
С ним разногласьям, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец».
– А разве Фейербах плохо сказал? – не унималась Веревкина. – «Жизнью следует наслаждаться как превосходным вином, глоток за глотком, с передышкой. Даже лучшее вино теряет для нас всякую прелесть, мы перестаем его ценить, когда пьем как воду».
Сказала она, сверкая глазищами.
– Все, все, сдаемся, – засмеялся, выставив перед собой руки, Остапов, и, повернувшись к Чушкиной и Подберезкину, спросил:
– Ну, теперь поняли, что я имел в виду?
Те огорошено кивнули.
Глава 8
Совещание длилось еще около часа. Наконец все вопросы были улажены. Решающим аргументом, безусловно, послужила сумма, названная Алевтине в качестве зарплаты. Она бегом принеслась в свой номер, чтобы собрать вещи, съездить в Толчино и урегулировать все дела, связанные с отпуском, в который она собиралась уйти прямо с понедельника.
Быстро набрала номер телефона Пустозвоновой.
– Светка, привет! Тут такие новости! Мне Остапов предложил у него работать.
Больше ничего Алевтина сказать не успела, потому что ее дальнейшие попытки вставить хоть слово были погребены под лавиной восторгов подруги.
– А я тебе что говорила? Он заинтересовался, я же мужиков знаю, как облупленных. Главное, нужна была интрига, а она у тебя еще какая! Ты – беззащитная девушка, тебя разыскивает мафия, ты вынуждена прятаться и искать защиты у сильного мужчины, то бишь у этого твоего Остапова. А кто же не захочет быть сильным мужчиной? Опять же обморок… Ты падала в обморок, как я тебя учила?
И не дожидаясь ответа, Светка принялась стрекотать дальше. Минут пятнадцать не умолкал ее восторженный монолог, пока на очередном вздохе подруги Альке не удалось прервать это словоблудие.
– Ты меня разоришь на звонках. Я еду в Толчино, беру отпуск, если отпустят. Если нет, придется брать за свой счет. Но это все фигня, мне Степан Аркадьевич такую зарплату предложил… И, главное, работа похожа на работу сомелье. А еще он мне пообещал, если все будет хорошо, оплатить учебу в школе сомелье, – домечтать Алька не успела, потому что ее сбивчивую речь прервал вопль Светки.
– Быстро включай телик на ТВЦ. Там покойник!
– Ну и что ты кричишь, не привыкла, что по нескольку раз в день, на какой канал не переключи, показывают трупы? И всамделишные, и придуманные в фильмах. По всем каналам то «Менты», то «Ментовские войны», то «Глухарь», то «Глухарь-2, 3» и т. д. И ты тут еще орешь, как оглашенная, – развозмущалась Алька.
Поняв, что Светка слишком долго не произносит ни звука, примолкла и она, а потом осторожно протянула:
– Э, подруга, ты чего молчишь-то, ты сама живая?
Но она беспокоилась зря, через несколько секунд Пустозвонова разразилась очередной тирадой:
– Ты что, совсем голову со своим Остаповым потеряла? Это же твой покойник! Ну, в смысле не совсем твой, а тот, которого ты в поезде нашла. Ну, не нашла, но застукала, когда его волокли из вагона. Это же элементарно! Ты что, уже забыла, что тебе угрожает смертельная опасность?
Светка тараторила безостановочно, не давая ответить на свои вопросы.
Алька, слушая ее трескотню, постепенно превращалась в соляной столп. Перед глазами всплыла картинка ее ночного приключения. Она снова ощутила себя дичью, за которой неслись убийцы, и ее в который раз охватила паника. Но девушка решила не поддаваться.
– Откуда ты знаешь, что это мой покойник? – с бравадой в голосе наскочила она на подругу. – Вот я не знаю, милиция не знает, ФБР не знает, Интерпол не знает… никто не знает, а Светлана Иосифовна Пустозвонова в курсе. Вот что ты мелешь-то?
– Это я мелю? – сорвался на визг голос собеседницы. – Его, то бишь, труп, где нашли?! Около конечной остановки электрички, на которой ты ехала ко мне. Значит, те бандиты из поезда труп этот убили, потом дождались, пока все пассажиры выйдут из вагона, электричка заедет в ихнее депо, и хотели жмурика спрятать. А тут ты как сиганешь, и поперлась с криками, они решили, что ты понеслась в мили.., т.е. в полицию, и не успели спрятать покойничий труп, и там недалеко его и кинули.
Альку снова заколотило, она понимала, что Светка, скорее всего, права, но сдаваться не собиралась:
– Ой, а то ты знаешь, в каком депо я проснулась. На чем я ехала? Я не знаю, мили.., полиция не знает, ФБР не знает, Интерпол не знает, а Светлана Иосифовна Пустозвонова знает.
– Я знаю. Потому что ты мне билет на электричку показывала. Он был до Зюкино, ты хоть и пьяная была, а билет до моей дачной станции купила. А потом тебя развезло, ты уснула и проехала нужную остановку. И доехала до депо. А конечная перед этим депо называется Пегово. А труп нашли недалеко от Пегова. Усекла?
– Ничего и не усекла, – продолжала зачем-то упрямиться Веревкина. – Во-первых, это может другой труп в Пегово, мало ли трупов может быть. А во-вторых, билет-то я купила правильный, а вот в какую электричку меня с ним занесло, неизвестно. Контролера не было, ну или был, я не помню. Но меня же никто не высаживал. А значит, я могла ехать куда угодно.
– Ты все сказала? – с металлом в голосе спросила Светка. – Ну так слушай сюда, подруга. Это покойник твой, и точка. Ты сейчас едешь в свое Толчино, собираешь манатки, возвращаешься, и мы беремся за расследование.
– Зачем? – неожиданно тонким голоском проблеяла Алька.
– А затем, чтобы тебя не они первые нашли и укокошили, а мы их разыскали. И сдали их в полицию. Нам за это могут дать премию, а могут показать по телевизору, как сознательных гражданок. А это знаешь, какая реклама для моего бизнеса?! Я сразу столько дистрибьюторов под себя подпишу… – протянула Светлана мечтательно.
До недавнего времени Пустозвонова работала диспетчером в небольшой таксомоторной компании «Черные стрижи». Но, к сожалению, они не смогли выдержать конкуренции с открывшимися в городе онлайн-диспетчерскими. Объединяя частников, они предлагали солидный автопарк и низкие цены. А у «стрижей» все машины были лизинговые, поэтому поездка на них по определению не могла быть дешевой.
Став безработной, Светлана недолго горевала. И через некоторое время стала счастливым членом команды сетевого бизнеса.
Она с упоением искала покупателей на пищевые добавки «Доктор Вит»5, а так же потенциальных дистрибьюторов, готовых заняться распространением товара. Надо сказать, что со Светиным напором и целеустремленностью дела у нее шли совсем неплохо.
– Да иди ты! Мне все это не надо. Я только хочу, чтобы меня не трогали. Не хочу я лезть в это дело. Вон у меня появилась работа сомелье, зарплата хорошая, Москва… А ты – «расследование». Убьют меня такую молодую, успешную… – и Алька заревела.
– Да, – язвительным голосом проговорила Светка, – нам, как всегда, все пофиг, а Остаповы, значит, пусть другим достаются. То есть тем девушкам, которые вызывают интерес. А кто больше всего вызывает интерес?
Светка сделала эффектную паузу и продолжила:
– Те, кого показывают по телевизору.
– А сама сказала, что мужчины любят беззащитных, – проворчала сквозь слезы Алька. – Ничего себе беззащитная: захватила и сдала полиции одна трех мужиков.
– Во-первых, не одна, а с подругой. А во-вторых, мы их не силой будем брать, а умом и женским обаянием. Чувствуешь разницу? Поэтому после Толчино сразу ко мне. Будем добавлять тебе обаяния.
– Ну, блин, – протянула Алька, – не хочу я никакого обаяния добавлять. Себе лучше добавь, а мне и так хорошо.
Следующие десять минут Светка стыдила Альку за нежелание быть женственной, обаятельной, привлекательной, кокетливой, желанной, изысканной, загадочной, волоокой, ироничной, недоступной, искрометной и нежной.
