В очередной куче камней было пусто и человек двинулся дальше. Все чаще под ногами стали попадаться норы грызунов, и это хорошо — значит, уже не очень долго ждать.
На его пути оказался очередной совсем маленький островок колючек.
И вот!
Он быстро отшагнул назад.
В двух метрах, изгибаясь синевато-серыми дугами, шипела змея. Раздвоенный язык стремительно вылетал и скрывался, неподвижные абсолютно черные без зрачков глаза впились в него в безумной злобе. Готовая к мгновенному бою, она не собиралась покидать свое законное место.
Враг не уходил, и ее ненавидящее рыльце с гадкими светлыми ноздрями пришло в постоянное движение. Вверх, вниз, в стороны, в такт с изгибами пружинистых, готовых к броску колец. Но человек спокойно наблюдал с опущенным стэком, оценивая врага. Он знал, где начинается граница боя, и был чуть дальше от нее. Он уже внимательно огляделся, потому что рядом с одной змеей может таиться другая — сюрприз из траурного разряда.
На этот раз все было спокойно, и человек, чуть покачавшись из стороны в сторону, вдруг резко шагнул вперед, и тут же мощное двухметровое тело бросилось ему навстречу!
Но, что-то случилось… пружинистые кольца потеряли друг друга, а в маленькой смертоносной голове на миг появился туман. Цель была рядом, но тело, лишившись опоры, не слушалось. Человек знал, что делал — змея налетела на выброшенный стэк и поднятая наполовину в воздух беспомощно извивалась. Он тут же бросил ее на землю и, пользуясь короткими мгновениями растерянности, прижал крюком голову.
Хорошо, что с первого захода, уж очень крупный экземпляр. Теперь надо дать ей чуть побесноваться — пусть пар немного выйдет.
Прошла минута бешенных и бесполезных усилий… и вот, когда в неистовом безумстве мускулов почувствовался спад, человек перевел стэк в левую руку, еще раз взглянул на незащищенную внутреннюю часть правой руки, потом стремительно нагнулся и точно вонзил большой палец в ямку между затылком и шеей с одной стороны, а указательный и средний — с другой. Еще через мгновение змея висела в воздухе, тщетно стараясь обвить его руку хвостом. Но ничего не получалось, и злобно раскрытая светло-розовая пасть была бессильна. Лишь в глубине маленьких черных глаз метались искры ненависти и страстное желание: убить! убить! убить!
* * *
Фрэнк и Энн сидели за столиком небольшого хорошо знакомого ресторанчика. За окнами сгущались сумерки и им в ответ, освещая прохожих, ярко загорелись уличные фонари.
— Знаешь, — немного подумав сказала она, — наверно это не очень важно, но мне показалось, что отец странно отреагировал на твоего приятеля. По-моему, он не был искренен, когда сказал, что его не помнит.
— Да, — с досадой признался Гамильтон, — это я виноват, ляпнул от усталости. Просто лет двадцать назад здесь случилась одна очень скверная история.
— Когда мне было пять лет?
— Да, ты, конечно, об этом не знала… мать Гильберта повесилась. — Он помолчал, не будучи уверен, что стоит продолжать, но увидел в ответ тот самый взгляд больших серых глаз, которые посмотрели на него тогда, двадцать лет назад, посмотрели, чтобы понять.
Он подождал, пока официант отойдет от столика.
— Она была доброй, совершенно безобидной… может быть, не очень умной и немного расхлябанной… Но, во всяком случае, из тех людей, которые никому не переходят дорогу и не задумываются — как их оценивают другие. Странно сейчас об этом говорить, время меняется… тогда она завела приятеля. Мексиканца. Какого-то простого парня, который нанимался у нас на сезонные работы к фермерам. Поселила его у себя. Ну, и город это не перенес. Она работала мелким администратором у твоего отца. — Опять подошел официант, поставил что-то на стол, и Гамильтон на несколько секунд прервался. — Так вот, когда обыватели решили, что ее личная жизнь их сильно касается, он ее выгнал. Потом ей не удавалось нигде устроиться.
— Тому, кто торгует, приходится во всем подчиняться публике, Фрэнк, — не очень уверенно сказала Энн, и Гамильтон, стараясь закончить тему, поспешно подтвердил — конечно, приходится.
Она хотела еще что-то сказать, но не успела; подвинув кресло к их столику, в него вдруг бухнулся крепкого сложения брюнет с привлекательной, хотя несколько конфетной и потасканной физиономией. Одет он был очень хорошо и даже чуть франтовато.
— Привет, ребята, привет! Фрэнк, дружище, ты ужинаешь с дамой, не снимая полицейской формы. Я понимаю это как намек другим мужчинам, что ухаживания за ней могут иметь серьезные последствия. Сразу тебя предупреждаю, старина, что это типичное превышение власти и завтра же я опубликую протест в своей газете. Ха-ха! Энн, девочка, ну неужели ты до сих пор не поняла, что сделала трагическую ошибку на том выпускном школьном празднике? Как можно было? При твоем-то уме! Но ошибку еще не поздно исправить. Я завтра зайду в офис поговорить о продлении вашей рекламы в газете, и давай сразу решим все остальное, а? Ну чего тянуть, и при чем здесь полиция — это дело сугубо гражданское.
— Слушай, Эдди, — ответила тут же Энн своим спокойным мелодичным голосом, — когда ты перестанешь быть нахалом? Ладно, можешь не отвечать, понятно что не скоро. Поэтому могу сообщить, что если официант успеет принести мне бифштекс до твоего ухода, ты первый попробуешь его на вкус.
— М-мм?… А, кажется, я понял, что ты имеешь в виду. Ну ладно, пока! До завтра. — Однако, двинувшись прочь, он вдруг остановился и, сделав трагическую мину, с сокрушенным выражением произнес: — И все-таки ты о-очень ошиблась, когда подошла в тот день к нему, а не ко мне!
— Возможно, надо было подойти к кому-нибудь третьему.
Кажется, Гамильтон слегка поперхнулся, отпивая из своего бокала.
* * *
Солнце совсем опустилось за далекий пустынный горизонт, оставив земле лишь тоненький краешек, и человек направился назад, туда, где он оставил свою машину, припрятав ее за небольшим холмом, чтобы не видно было с дороги.
Охота прошла успешно — в мешке злобно и беспомощно возилась настоящая добыча. Вчера ему попадались только небольшие особи — почти змееныши, и он правильно сделал, что не стал с ними связываться. Вот теперь в его распоряжении настоящая сила и настоящий яд. Всегда надо преодолевать обстоятельства и идти на максимум!
А поначалу день не складывался и не сулил удачу, в особенности после этой дурацкой встречи с полицейским на дороге, когда тот негритенок, выкатя белки, вперился во внутренность его машины.
Конечно, проверка связана с розыском каких-то преступников, потому что прежде всего полицейский внимательно посмотрел ему в лицо, а потом потребовал открыть заднюю дверь в салон — искали людей, это ясно. Но все же событие неприятное. Надо теперь выезжать из города с другой стороны, чтобы, по крайней мере, не нарываться опять на этот пост.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
