– Проверим мы твоё совпадение. Учтите оба: если нечто подобное повторится и в третий раз, вылетите отсюда к чёртовой матери! В автосерсис в Мытищах пойдёте работать… Всё, вы меня услышали.
Механики посмотрели удаляющемуся шефу в спину, переглянулись – и молча вернулись к починке болида.
* * *
Четырнадцатое место. Так как я прошёл меньше девяноста процентов дистанции, меня не классифицировали, но поместили в протоколе выше тех двоих, кто сошёл ранее: Нико Кари с полетевшей трансмиссией и зацепившего поребрик Корнеева.
Вместо четвёртой позиции или подиума – третья с конца. А всё из-за какой-то дурацкой шины…
Я шёпотом чертыхнулся, залпом допил горячий шоколад, только после этого смял стаканчик и треснул кулаком с ним по гладкой пластмассовой столешнице.
Был перерыв между воскресными гонками. Солнце поднялось довольно высоко и нашло обходной путь среди облачных завес. Вокруг потеплело.
Я и другие гонщики сидели за складными столиками в просторной обеденной палатке. Со мной расположился лишь Троицкий, который также уже закончил лёгкую трапезу; остальные собрались втроём-вчетвером. В данный момент никто из нас не был в центре внимания, и я мог спокойно поразмыслить над случившимся.
Лопнувшая шина мне напомнила похожие аварии Ферстаппена и Лэнса Стролла на гонке в Баку двухнедельной давности для меня-Шумилова. Только у тех скорость была раза в два повыше, чем у меня, и пилоты дополнительно в стену впечатались, так что их болиды были повреждены более капитально.
Помню, как схватился за голову перед экраном ноутбука, когда Макс сошёл с дистанции за несколько кругов до казавшейся неминуемой победы…
Нет, стоп, в этой реальности моё будущее потеряло свой смысл, ибо здесь я, ещё не великий, но почти ужасный, поэтому крепитесь, титаны автоспорта, я иду.
Всё, ЧСВ потешил, а теперь серьёзно.
Надо завершить аналогию.
Тогда фирма – главный «формульный» поставщик шин совместно с ФИА начала расследование, завершившееся для меня буквально на днях. В официальном отчёте говорилось, что повреждения могли быть вызваны нарушением условий эксплуатации. То бишь, простыми словами, команды обвинили в том, что они недокачивали воздух в шины, чтобы низкое давление увеличивало сцепление с покрытием и, следовательно, скорость.
И что, если нечто подобное произошло и с моей машиной? Может, механик по ошибке или недосмотру забыл довести давление до необходимого? Стоит как-нибудь разузнать про это…
– Слушай, Миха, – сказал вдруг Никита, рассеянно поигрывая собственным пустым стаканчиком. – Мне кажется, то, что у тебя стряслось вчера и сегодня утром, не случайно. Кто-то через механиков хочет тебя слить. Устроить тебе несчастный случай на гонке. Чтобы потом экспертиза показала, что всё само…
– Тебе со своего шестого места легко рассуждать, – невесело усмехнулся я. – Но как это проверить? Зайти в трейлер и учинить техперсоналу допрос с пристрастием?
– А хоть бы и так. Не, ну серьёзно. Тебе отец что сказал после заезда?
– Ещё одна авария в сезоне – и он забирает меня из команды. Кое-как удалось уговорить даже на это… Погоди, ты на что намекаешь?..
– Но всё ведь складывается!..
– Нет, не всё. Папа ратует за мою безопасность, а в этих инцидентах я реально мог пострадать. Вот если бы что-то мелкое, но гадкое случилось (например, заглох движок или топливо кончилось), тогда был бы шанс. А тут какие-то вредители, судя по твоим словам, работают…
– Короче, увидим в крайней гонке. Если очередной крэш, вызывай отца на откровенный разговор и ройте землю дальше вместе. А пройдёт всё гладко – значит, эти мрази затаились и решили пока не рисковать. Тем не менее, механики всё равно могли что-то знать. Да и между этапами осторожность не помешала бы…
– Спасибо, Никит. Так и сделаю.
* * *
Пару часов спустя я вновь стоял на стартовом поле и ждал начала гонки. Я был зол и готов рвать всех подряд за места в протоколе и личном зачёте.
Я знал, что на соревнованиях нельзя стремиться выступать как на соревнованиях: нервы могут ухудшить результат – и что всегда оптимальный вариант – делать всё, как на тренировке, для себя. Настроение было временным: во мне говорило напряжение, охватывавшее меня каждый раз, когда я не мог чего-либо добиться. Уверен, после зелёного флага всё это испарится как страшный сон, и я опять буду в своей стихии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Причастны механики к авариям или нет – сейчас фиолетово. Когда один из них, доводивший болид перед стартом до гипотетического идеала, стал собираться, я подозвал его и поблагодарил за то, что так оперативно восстановили машину. Он лишь отмахнулся и ушёл прочь.
Моё лучшее время в квалификации составляло минуту четырнадцать и две тысячные, второе – минуту четырнадцать и ноль сорок две. И стоял я из-за этого чуть дальше, чем вчера, – на пятой стартовой позиции, гораздо ближе к держателю поула Атоеву, чем сегодняшним утром.
С Владимиром мы пока особо не пересекались. Но если мне повезёт-таки и болид не подсунет никаких сюрпризов, позволив пройти всю дистанцию, то нам найдётся о чём переброситься с ростовчанином парой слов и наладить полноценное знакомство.
Прогревочный круг – и я одним из первых возвращаюсь на своё место. Злость ушла, заменившись решимостью и предвкушением заезда, который обещал стать незабываемым.
Гаснут огни! Всё лишнее вмиг пропадает из головы, и я, почти молниеносно дойдя до третьей передачи, оставляю дюжину машин позади. Ко мне вплотную пристраивается Нико Кари, и мы вместе с ним проскакиваем мимо замешкавшегося на старте Хуовинена. К первому повороту мы подъезжаем вчетвером с Атоевым и Троицким, но Никита по внутренней траектории протискивается мимо них и выходит в лидеры, а я по внешней не успеваю, и Атоев блокирует меня с финном.
Ничего. Впереди ещё кругов двадцать, будет время что-нибудь предпринять.
Главное сейчас – сдерживать наседающего Кари, который в первой гонке пришёл на подиум и после обидного утреннего схода явно планировал сделать это опять. Пусть попробует… если сможет.
Я полностью отдался течению гонки. Тело работало с точностью робота-контроллера, оставляя мозгу возможность захлёбываться эндорфином и, несмотря на это, непрерывно просить добавки.
Пока машина позволяет, я могу всё. Расступитесь: идёт гоночный бог!..
Как обычно, я решил сберечь шины в начале заезда, чтобы более результативно использовать их впоследствии. Но всё-таки расставить кое-какие точки над «i» не помешает.
На одном из поворотов второго сектора Атоев ошибся, выехав чуть шире, чем следовало, и его тут же прошли я и Кари. Мало того: как я мог видеть в зеркалах, там сзади накатывал и Эрикссон, так что как бы не пришлось Володе пропустить и его…
К концу первого круга мои подозрения подтвердились: швед подрезал Атоева и вышел на четвёртое место. Троицкий, я и Кари ехали довольно плотной группой, отделённые друг от друга самое большее половиной секунды.
Никита катил, как и я, совершенно безошибочно; любо-дорого было наблюдать перед носом корму его болида, блестяще вписывающегося во все изгибы трассы, как по рассчитанному компьютером маршруту. Я не пробовал его обогнать, пристроившись сзади: успею до…
…жёлтых флагов?
Из той жизни я помнил, как прошла эта гонка. И тактика участников один в один повторяла виденную мной на «Ютубе». Скорее всего, события и дальше пройдут в точности так же. Включая выезд машины безопасности и первый рестарт в истории чемпионата.
На шестом круге я подумал, что дал товарищу достаточно времени полидировать, и на одном из быстрых поворотов пошёл на обгон по внутренней кромке трека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Никита не отвернул, чтобы гарантированно уберечь болид от возможного столкновения, а остался на своей траектории. На следующий прямой отрезок мы выехали колесо к колесу.
Я опасался газовать чересчур сильно, но и, осторожничая, терять шанс пробиться в лидеры тоже не желал. Кажется, мне удалось выдержать баланс: следующий поворот мы также прошли вровень друг с другом.
