— Имейте в виду, профессор, дети будут дергать вас за хвост! — улыбнулась Гермиона.
— Пусть дергают!
— А ваши дети и внуки тоже учились в Хогвартсе?
— Конечно, Гарри. Но, во-первых, ты здесь их не застал, а, во-вторых, они учились под другими фамилиями. Гермиона, ты готова идти?
— Да, профессор. — Гермиона встала и обратилась к Гарри: — Что будем делать дальше?
— Надо бы навестить Трелони, — задумчиво сказал он, — вдруг она скажет что-то интересное, а вечером пойдём к Хагриду. Ты представляешь, что будет, если он узнает, что мы приехали, а к нему не зашли? Да и подарок надо вручить.
— К Трелони иди сам! — сморщила носик Гермиона, — в туфлях на каблуках я по веревочной лестнице не полезу! Встретимся в гостиной преподавателей.
МакГонагалл и Гермиона ушли. Гарри вздохнул и стал осматривать кабинет. В ящиках стола ничего интересного не оказалось. Гарри подошел к знакомому шкафу и осторожно открыл дверцу. Омут памяти стоял на своем месте, но был совершенно чист — ни одно воспоминание не крутилось в нем серой ленточкой.
Распределяющая Шляпа спала, посапывая. Гарри дотронулся до нее пальцем. Один глаз Шляпы открылся.
— А-а-а, новый директор Поттер, приятно вас видеть! Мы с вами обязательно поговорим, сэр, но, извините, не сейчас, безумно хочу спать — вся ночь ушла на сочинение новой песни к предстоящей распределительной церемонии, — пояснила Шляпа и снова засопела.
Свои личные покои Гарри решил пока не осматривать, нужно было идти к Трелони. На выходе его остановила горгулья:
— Сэр, назовите новый пароль, — проскрипела она.
— Новый пароль? Хм… Ну, пусть будет «Волшебные вредилки».
— Пароль принят, — сообщила горгулья и замолчала.
К кабинету прорицаний пришлось идти через весь замок. До начала учебного года движущиеся лестницы не работали, и Гарри не сразу сообразил, как ему попасть в нужное место.
Чертыхаясь про себя, Гарри взобрался по веревочной лестнице (ой, хитрюга Гермиона!), открыл люк и влез в обиталище профессора предсказаний Сивиллы Трелони.
В кабинете, казалось, за двадцать лет ничего не изменилось. Курились ароматические палочки, было душно, жарко и полутемно. На полках вдоль стен тускло мерцали хрустальные прорицательские шары, чашки, еще какая-то непонятная дребедень. Мягкие ковры заглушали шаги. Трелони не было видно, но Гарри знал, что прорицательница где-то здесь, поскольку она редко покидает свое убежище. Приглядевшись, он заметил, что за ширмами движется чья-то тень. Гарри решил подождать и опустился в ближайшее кресло. Через несколько минут он почувствовал, что засыпает, и решил слегка форсировать события, притворно кашлянув.
Из-за ширмы немедленно показалась голова Трелони.
— Молодой человек, что вам угодно?
— Профессор Трелони, не уделите мне несколько минут для разговора?
— Конечно-конечно, мой мальчик, сию минуту!
«Надо же, а она совершенно не изменилась, — подумал Гарри, тайком рассматривая профессора прорицаний. Платки, бусы, браслеты, очки эти стрекозиные… Ничего её не берет! Вечная она что ли?»
— Итак, мой мальчик?.. — Трелони плюхнулась в соседнее кресло и протерла шалью очки.
— Профессор… — начал Гарри.
— Постойте-постойте! Мерлин мой, да ведь это же Гарри Поттер! — всплеснула руками Трелони. — Сам Гарри Поттер! Ещё вчера мой Третий Глаз увидел, что меня ожидает важнейшая встреча! И вот… Вы сильно изменились, мой мальчик, — воркующим, обволакивающим голосом завела она.
— Да-да, профессор, мне говорили, — нетерпеливо прервал её Гарри. — Если позволите, мою внешность мы обсудим позже. Дело в том, что я назначен директором Хогвартса…
Трелони ахнула и схватилась за сердце.
— Бедная, бедная Минерва! Грим! Я видела вчера Грима в своем вечернем чае, — и Трелони зарыдала.
— Профессор, — начал закипать Гарри, он давно уже отвык от манеры общения Трелони и с трудом сдерживался, — профессор МакГонагалл жива и здорова! Она просто уходит в отставку. Я буду директором, а Гермиона Грейнджер, то есть доктор Гермиона Уизли, будет деканом Гриффиндора и профессором трансфигурации. Министр магии объявит об этом на церемонии распределения. Вам я сообщаю эту новость по секрету.
Слезы Трелони мгновенно высохли.
— Миссис Грейнджер? Директор Поттер? Но… Что же будет со мной… с кафедрой прорицаний?
— А что такого может быть с вами и с кафедрой? — удивился Гарри.
— Моя кафедра всегда была в Хогвартсе изгоем! — пожаловалась Трелони, — Амбридж вообще меня выкинула на улицу, и только благодаря заступничеству Дамблдора кафедра уцелела, ну, правда, он привел эту ужасную говорящую лошадь! Конечно, Минерва мне не сделала ничего плохого, но и она меня едва терпела, а мисс Грейнджер всегда относилась к прорицаниям весьма скептично, да и вы, надо признать, тоже, так что…
— Профессор, — мягко сказал Гарри, — пожалуйста, успокойтесь. С вашей кафедрой ничего плохого не случится, даю вам слово. Ни о чем не беспокойтесь, учите детей, как и раньше. И потом, я повзрослел и пересмотрел свое отношение к прорицаниям! Взять хотя бы ваше последнее пророчество!
Трелони опять начала нервничать.
— Да, мне говорили… Но я же ничего не помню, у меня это всегда так! Вы же должны знать!
— Конечно, профессор, я знаю. Но мы опросили детей и составили текст прорицания. Не хотите взглянуть?
— Не надо, мне показывали его уже много раз. Понятия не имею, что оно означает! — с тоской сказала Трелони.
— Но, может быть, вы сможете пояснить хотя бы отдельные части пророчества? Кто эти «ушедший» и «пришедший», как вы думаете?
— Ну… не знаю… Возможно, «ушедший» — это профессор МакГонагалл, а «пришедший» — это вы, мой мальчик?
— То есть МакГонагалл что-то от меня спрятала, а я должен найти? Нет, профессор, что-то не то. С тем же успехом мы можем предположить, что Филч что-то спрятал, а Наземникус Флетчер должен найти.
— Наземникус Флетчер? — переспросила Трелони, — это новый завхоз? Такой несимпатичный, толстый, пропахший табаком? Нет, — засмеялась она, — про таких, как Флетчер, пророчеств не бывает.
— Хорошо, — сказал Гарри, ничего особо и не ожидавший от разговора с гадалкой. — Тогда не могли бы вы, используя другие ваши методы… — Гарри обвел рукой класс, — хотя бы уточнить смысл пророчества?
— Нет, мой мальчик, — сказала Трелони, — это невозможно. К сожалению, вы плохо усвоили материал моих уроков. Пророчество нельзя перевести или объяснить. Его можно только истолковать! Между этими понятиями — огромная разница, но, боюсь, вам…
— Нет, так нет, сдаюсь! — поднял руки Гарри, и уже понимаясь, чтобы уйти, по какому-то наитию задал последний вопрос:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
