У Андрея поехала крыша. Он боялся. Боялся, так как не боялся никогда в жизни. Но несмотря на это, его не оставляло чувство что все это сон. Что если он проснется, то все встанет на свои места. И тут его замутило. Замутило так же как тогда в кафе. Перед глазами все поплыло. И что-то кричавший Распутин, и безбрежная пустота, и улетающий пол под ногами. Его стошнило. Блевотина зависла в нереальном ракурсе прямо перед глазами. Он почувствовал, что остатки разума улетучиваются, и в последней, отчаянной попытке его сохранить он громко, насколько позволяли легкие, выкрикнул:
— Пошел на х…!!!
Все прекратилось. " Миллион, миллион, миллион алых роз…" — снова пела Пугачева из телевизора, который Распутин отправил в дальний полет.
— Неужели привиделось? — пробормотал Андрей.
— Не то чтобы привиделось. — послышался голос профессора — По крайней мере я видел то же самое. И пол, улетающий в пустоту и стены, и потолок. Обычно всех больше всего пугает пол. Ну знаешь никто не любит когда земля уходит у него из под ног. А ты все-таки разрушитель, хоть как я подозреваю и не догадываешься, об этом.
— Кто я?
— Сложно объяснить. В общем и целом, ты очень рациональный человек. Тебя очень трудно в чем либо убедить. Если ты решил что реальность такова, какая она тебе представляется, то ничто не сможет тебя сбить со своей точки зрения. Вот так ты и сбежал из Лимба.
— То есть это все было?
— Конечно было. Я даже могу привести тебе доказательство. Не очень аппетитное, но все же. Тебя вырвало там, а где сейчас то, что из тебя вышло?
Андрей посмотрел по сторонам, и действительно не увидел продукт своей жизнедеятельности. В голове возникла картинка — его блевотина зависшая в воздухе.
— И где же она?
— Там же где и множество всяких мелких вещей из твоей квартиры, пропажу которых ты обнаружишь позднее. В Лимбе.
— А что это за Лимбе такое.
— Не Лимбе, а Лимб. Это название того места. Это всего лишь кусок реальности, который уже прошел. Как я говорил тебе в своей пламенной, но как оказалось не эффективной речи, Лимб — это место без времени и пространства. Это даже не место, но точнее объяснить я тебе пока не смогу.
— А как мы туда попали?
— Это я нас туда затащил, надеясь тебя напугать и вынудить к сотрудничеству.
Какое-то время Андрей обрабатывал информацию, а потом вдруг заявил.
— Ты убил моего дядю ублюдок!
— Что, опять по новой? Я же сказал, что не убивал твоего дядю. Но если ты остынешь, то я тебя развяжу, и расскажу кто, как и самое главное зачем, это сделал.
Андрей обдумал предложение и сказал.
— Ладно профессор развязывай.
— Но хочу сразу предупредить, что если ты попытаешься напасть на меня, я тут же скручу тебя снова. Для меня ты не представляешь никакой опасности, и поверь мне это вовсе не бравада.
Распутин обошел Андрея и отстегнул наручники. Андрей встал и посмотрел на него. Тот не выказывал даже признаков беспокойства.
— Отдай мой пистолет.
— Конечно, — Распутин вытащил из кармана пистолет Андрея. — Только предупреждаю, в меня ты выстрелить не сможешь. На мне купол удачи.
— Ты что псих? — спросил Андрей, проверяя магазин. Патроны были на месте.
— В некотором смысле да. Я колдун.
— Нет, ты точно псих.
— Хотя я и не привык доказывать, кто я такой я, пожалуй, сделаю для тебя исключение.
И он доказал. Он присел на освободившееся кресло и посмотрел на Андрея. Под этим взглядом темных почти черных глаз Андрею стало очень неуютно. И тут он почувствовал какой-то дискомфорт в одежде. Он посмотрел на свою рубашку, и не поверил своим глазам. Она медленно расползалась, как будто кто-то взял за нитку и распускал ее. Андрей даже посмотрел назад, чтобы убедиться, что они в комнате одни. Распутин сидел и улыбался. Рубашка упала с Андрея комком ниток. Но когда снизу стали расползаться штаны, он подумал: "Не может быть". Ему сразу подурнело. Хотя приступ был и не такой продолжительный, как тот когда стены и потолок комнаты улетали во тьму. Перед глазами прояснилось. Каткин стоял голый до пояса, а форменные брюки стали бриджами.
— Ну прям хоть сейчас на пляж. — расхохотался Распутин.
— Ну ни хрена себе! Как же это так? — воскликнул Андрей
— Я же сказал что я колдун. А как я это делаю, ты наверно никогда не узнаешь. Колдун из тебя все равно не получится.
Андрей сел на диван напротив Распутина.
— Так ты и вправду тот самый Распутин?
— Нет. Я соврал тебе. К Распутину я не имею никакого отношения. Ну разве что он тоже был колдуном, но гораздо более слабым. Можешь называть меня Михаэль.
— Странное какое-то имя.
— По-настоящему меня зовут, конечно, иначе. Но настоящее имя я назвать не могу. На то у меня есть причины.
— И что ты еще умеешь?
— О, очень многое. Ты даже не можешь представить насколько многое.
— Ну а все же?
— Речь сейчас не об этом. Я бы предпочел все-таки поговорить о делах.
— Ну да, ты обещался доказать свою непричастность к убийству.
— Доказать я тебе ничего не обещал. Я обещал рассказать, кто убил твоего дядю, и зачем он это сделал. И еще я собирался попросить тебя об одной услуге. Если ты поможешь мне, возможно я смогу уничтожить того кто это сделал.
— Ты знаешь его имя?
— Я знаю как он себя называет. Это примерно как Михаэль для меня.
— То есть он тоже колдун?
— Да. И причем очень сильный.
— И ты хочешь, чтобы я в это поверил. Если ты знаешь его имя, скажи мне и я расскажу об этом Сивову. Его возьмут.
— Пойми, мы далеко не продвинемся, если ты не поверишь в то, что колдуны существуют. И еще как существуют. Послушай, я затащил тебя в Лимб, уронил на голову люстру, распустил большую часть твоей одежды. Что за доказательства тебе еще нужны?
— Ну не знаю. Полетай по комнате что ли.
— Прости не умею. И вообще колдовство это не летание на метлах и швыряние молниями. Это гораздо проще и в тысячу раз эффективнее, чем ты себе представляешь.
— И что же такое колдовство?
— Колдовство это по большей части управление событиями.
— Это как?
— А вот так. Например, если я захочу, то смогу тысячу раз из тысячи выкинуть решку монеткой. Или ты можешь в меня стрелять хоть сто раз, но так и не попадешь. И вообще очень много всяких нюансов. Это очень трудно описать словами, но поверь, если бы я хотел убить тебя, для меня это не составило бы ни малейшего труда.
— Ты не пугай. Уже напугал да что-то я живой.
— Только потому что я тобой еще всерьез не занимался. Но тому что ты выжил, есть еще одно объяснение. Видишь ли ты — разрушитель вероятностей. Любой колдун живет именно тем, что управляет вероятностями развития событий. А ты настолько сильно веришь, что твой мир именно такой как ты решил, что интуитивно исправляешь все нежелательное для своего разума. В обычной жизни такая закостенелость только вредит, но при встрече с колдуном может и помочь. Ты инстинктивно противишься колдовству. Однако если против тебя применить чары попроще, то ты просто не успеешь им противостоять. Вот как я скинул на тебя люстру, например. Или если я применю что-нибудь помощнее ты тоже ничего не сможешь сделать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
