Пришлось занять еще почти полмиллиона долларов и вновь бросить якорь у хорошо знакомых рифов. На этот, раз фортуна явилась на свидание с членами экспедиции уже через пять дней: во время одного из погружений "Консепсьон"' был найден. "Фипсу казалось,- пишет Уэббер в своей уже упоминавшейся книге,-что кораллы йоглотили кормовую часть судна, закрыв доступ к основным сокровищам. Лишь благодаря повторной находке три столе-тия спустя мы поняли, что кормы здесь не было. Видимо, вскоре после катастрофы сильнейший шторм расколол "Консепсьон" надвое. Кор-мовую часть перебросило через риф и протащило примерно метров 120, прежде чем она легла на дно кораллового каньона. Там я и обна-ружил ее с помощью магнитометра. Здесь оказалась основная часть утерянных сокровищ и ремесленные изделия".
Начались трудовые будни, но Берт и его сподвижники твердо вери-ли, что праздник уже не за горами. Чтобы его приблизить, пришлось напряженно работать почти год: нужно было разрушить и удалить сот-ни тонн коралловых наростов, прочным панцирем сковарших об-ломки галеона вместе с его драгоценным грузом. Но наконец путь к сокровищам открыт. Наступило время, когда каждое погружение было уже не в тягость, а в радость: словно проникшись симпатией к группе Уэббера, море щедро вознаграждало подводных тружени-ков за упорство и трудолюбие.
Вот найдено множество серебряных монет чеканки 1640 года
(кстати, они-то и подтрердили, что найден именно "Консепсьон",
потерпевший крушение, как помнит читатель, в 1641 году). Следом
на палубу поискового судна водолазы поднимают две крупные золотые
цепи, изготовленные в Китае. День ото дня растет гора серебряных
слитков - их набралось несколько тонн! Большой интерес вызвали
китайские фарфоровые чашки эпохи династии Мин, которая пра
вил^ страной без малого три столетия, но сошла с исторической
сцены через три года после гибели "Консепсьона". Любопытно, что чашки неплохо перенесли шторм и удары галеона о рифы: из 30 штук только две оказались разбитыми. В том же сундуке, где находился фарфор, была обнаружена и контрабанда: какой-то хитрец, надеясь обмануть испанских таможенников, спрятал в двойном дне сундука тблстый слой серебряных монет. Но еще прежде кто-то надул самого контрабандиста: среди его тайного груза оказалось немало поддельных монет довольно тонкой работы, свидетельствовавшей о высоком мас-терстве новосветских фальшивомонетчиков той поры. Со дна моря подводники извлекли навигационные приборы "Консепсьона": три астролябии и крестообразный йивелир.
Добычу группы специалисты оценили во много миллионов долларов. И хотя половину из них, согласно договору, пришлось отдать прави- тельству Доминиканской Республики, в территориальных водах кото-рой покоятся останки "галеона Фипса", доход основанной Уэббером фирмы оказался весьма солидным. Вместе со значительными мате-риальными средствами Берт приобрел и высокую международную репутацию как исследователь подводного мира. Научный подход к делу, - участие в разработке и испытании нового оборудования для морских поисков, бережное отношение к находкам, имеющим большое археоло-гическое значение,- все это выгодно отличает Берта Уэббера от тысяч алчных искателей сокровищ, готовых ради блеска золота крушить все и вся, взламывать и расхищать подводные "склады", нисколько не заботясь об исторической и культурной ценности многих "неблаго-родных" грузов затонувших кораблей прощлого.
У читателя могло сложиться впечатление, что ^тоит только начать подводные поиски, как вскоре придет удача по принципу веселой песенки, чересчур оптимистично утверждающей, что "кто ищет, тот всегда найдет". Увы, это далеко не так: ведь и "Волгу" выигрывает отнюдь не каждый купивший лотерейный билет. И Мел Фишер, и Барри Клиффорд, и Берт Уэббер, с которыми вы смогли познакомится,-лишь единичные избранники фортуны из многомиллионной армии тех, кто пытался и пытается найти счастье на подводных золотых или серебряных приисках. Но кто сосчитал все разочарования или неудачи, выпавшие на долю подавляющего боль-шинства этих искателей сокровищ? Кто знает, сколько драм и тра-гедий свершилось на этом скользком пути?..
Пожалуй, тысячу раз прав Жак Ив Кусто, тоже, как вы знаете, отдавший дань поискам затонувших сокровищ, но практически так и не нашедший их: "Жизнь и напряженная Деятельность,говорит зна-менитый ученый и путешественник,- вот подлинное сокровище".
Не златом
единым
Спору нет: очень многих искателей счастья, готовых погружаться за ним в океанские пучины, затонувшие сокровища, привлекают прежде всего, своей ценностью. Но учеными, которых именуют подводными археологами, как правило, руководит отнюдь не корысть, а желание пролить свет на еще не прочитанные страницы истории жизни наших далеких предков, добыть неизвестные прежде сведения об уровне материальной культуры общества в давние времена. Вот почему для таких бескорыстных рыцарей науки найденный на дне простой кора-бельный гвоздь или якорь порой представляет куда больший интерес, чем, скажем, украшение из благородного металла, а глиняная амфора, пролежавшая в воде десятки столетий, может доставить ничуть не мень-ше радости,, чем подаренный Нептуном изумруд или бриллиант. А разве не на вес золота ценятся некоторые спасенные из морского плена произведения искусства, например скульптуры, изваянные древ-ними мастерами из бронзы или мрамора?
История подводной археологии богата яркими событиями. Одно
из них произошло около сорока лет назад, вблизи забытого богом
рыбачьего поселка Бодрум, приютившегося у мыса Гелидонья на западном побережье Турции. Когда-то, в античную эпоху, здесь стоял основанный еще в конце 2 тысячелетия до н. э. греческими колонис-тами крупный город Галикарнас - столица Карий. Этот торговый и культурный центр известен как родина великих историков Древней Греции - Геродота и Дионисия Галикарнасского, но еще более как место, где в середине IV века до н. э. было воздвигнуто одно из замечательных сооружений древности - Мавзолей. Так стали назы-вать гробницу карийского правителя Мавсола, сооруженную по воле его жены Артемисии и причисленную впоследствии к семи чудесам света.
К сожалению, ни сам город, ни Мавзолей не уцелели до наших дней:
они были безжалостно разрушены. рыцарями-крестоносцами, захва-тившими в XV веке побережье Малой Азии. Селение Бодрум - все, что осталось сегодня от некогда величественного города.
В один из летних дней 1953 года бодрумские рыбаки вернулись до-мой с необычным уловом: со дна моря они вытащили крупную, больше человеческого роста, бронзовую статую, обвитую водорослями и облеп-ленную раковинами. Об удивительной находке местные жители сооб-щиЛи в Археологический м^зей турецкой столицы Анкары. Прибывшие через несколько дней в Бодрум специалисты по достоинству оценили прекрасное творение неизвестного античного мастера. "Мы тут же поняли,писал йосле возвращения в Анкару один из экспертов,-что видим нечто необычное. В ярком свете дня голова статуи пред-стала перед нашими глазами во всей своей совершенной красоте. Ее грустное и милое, лицо тотчас убедило нас, что эта скульптура подлинный шедевр. В этом -лице волнует неподдельная сила чувства, какая присуща лишь созданиям истинно больших мастеров".
Искусствоведы смогли лишь определить возраст морской красави
цы: она, по всей видимости, создана в IV веке до н. э., то есть во времена
великого скульптора Древней Греции Праксителя. Но кто именно изваял ее? Как этот шедевр оказался на морском дне, да еще примерно в километре от берега? Вероятнее всего предположить, что скульптура находилась на борту какого-то парусника, затонувшего неподалеку от гавани Галикарнаса. В таком случае где-то рядом должны покоиться и останки этого судна, и остальной его груз, быть может, столь же ценный, как и печальная женщина, отлитая из бронзы.
Идея заинтересовала молодого американца Питера Трокморто-на - журналиста и подводника. И вот он уже у берегов Турции,там, где море отдало бодрумским рыбакам свою очаровательнуюпленницу. Раз за разом погружается Питер в воду, пока наконец ненаходит на морском дне старинную галеру. Окрыленный удачей оншлет в США телеграмму своим друзьям, и вскоре ему на помощьприбывает целая группа аквалангистов. В течение нескольких недель они буквально обшаривают все прибрежные воды, омывающие не-большой остров Ясси. Успех превзошел все ожидания: вместо однойгалеры было найдено целое корабельное кладбище - обломки при-мерно четырех десятков судов, затонувших здесь в разное время напротяжении двух с лишним тысячелетий. Здесь покоились и античноегребное судно, и старинный турецкий фрегат, и даже подводная лодка,навеки застывшая на грунте в годы второй мировой войны. Но почему все они избрали именно это место в качестве своего последнего пристанища? Ответ на этот вопрос стал очевиден, когда ныряльщики обнаружили поблизости коварный скальный риф, спрятавшийся на глубине всего несколько метров: словно острый нож, он легко вспары-вал деревянные обшивки парусников, да и судам с металлическим кор-пусом мог нанести смертельные раны.
