Отгороженная этим заслоном из деревьев безлюдная земля, казалось, источала немую грусть, которую явственно ощущали люди на люгере. Лишь там, где в сплошной стене деревьев пробили брешь реки, можно было, как через приоткрытую дверь, заглянуть в глубь полуострова. Взору открывались безмолвные темные плесы и широкие устья рек, стаи диких уток и гусей над зелеными оврагами, заросли ризофор, под чьими корнями-щупальцами наверняка скрывались крабы и крокодилы.
Когда-то по этим водным путям плавали темнокожие люди в лодках из коры; всплеск пронзенной острогой рыбы и трепетное падение подбитой птицы свидетельствовали о присутствии человека на этих ныне заброшенных берегах.
Теперь тут царит тишина, в которой таится безмолвное обвинение белым. Реки носят чужие названия: Коттерел, Доубой, Макдональд, Джексон, Скардои. Они пробиваются к морю через песчаные наносы.
Я обратил внимание на птиц, которые, нахохлившись, неподвижно сидели на песке.
- Что это за птицы? - спросил я одного из членов экипажа - метиса, которого окружающие называли Гарди.
- Не знаю, мистер Маршалл, - ответил, он. - Это знают только Старые Люди.
"Старые Люди"... Эти слова постепенно наполнялись для меня новым содержанием. Это не только наименование аборигенов, которые жили на полуострове Кейп-Йорк до появления миссионеров; я воспринимал эти слова, как почетный титул. Австралийцы из миссий упоминали о Старых Людях с оттенком грусти, а я - почти с чувством благоговения.
Большинство жителей Мапуна - как метисов, так и чистокровных австралийцев - родились уже после создания миссии. Они были грамотны, но уже не помнили местных названий деревьев и животных. Эти австралийцы носили европейскую одежду и работали на скотоводческих фермах. Они питались консервами и знали цену деньгам. Но среди них еще было несколько стариков и старух из племени мьял, которые помнили родной язык.
Вот это и были Старые Люди. Когда я о чем-нибудь спрашивал Гарди, он чаще всего говорил, что ответить мне могут только Старые Люди.
Гарди был тихий, спокойный человек с мягким голосом. Он с гордостью сообщил мне, что летал на самолете. Оказывается, попав в армию, Гарди был направлен в Айрон-Рейндж на востоке полуострова, где выполнял работу лесоруба. В Айрон-Рейндж он ехал верхом, а обратно летел на самолете.
Вспоминая свои впечатления от последнего полета, заметил, что в самолете меня клонит ко сну.
- А меня нет, - ответил Гарди. - Я слышал, как один летчик сказал другому: "Может, лучше вернуться?". От этих слов мне стало не по себе.
- Что-нибудь случилось с мотором?
- Нет. Просто был дождь и облака. Мы летели тумане, земли не было видно.
У Гарди было стройное тело и тонкие ноги чистокровного аборигена. Другой абориген - член экипажа, был крепко скроен и по внешнему виду напоминал островитянина Торресова пролива. На его круглом лице залегли глубокие складки, проходившие между бровей и от ноздрей к уголкам рта.
Когда Гарди стал за руль, этот абориген подошел ко мне. Я спросил, как его зовут.
- Дэвид Мамуз Питт, - ответил он.
Я повторил его имя и спросил, что значит Мамуз.
- Мамуз - это вождь, предводитель племени. Человек, который все может.
- А твой отец был "Мамуз"?
- Да, мой отец был большим человеком на островах. Давно, когда миссии еще не было, мой отец приехал на Торресовы острова с темнокожим американцем. Целых семь лет он помогал основывать миссии. Моя мать была первой метиской в Мапуне. Она родом из Бернтауна.
- Расскажи-ка мне подробнее о своем отце. Он, наверное, был интересным человеком.
- Да, он часто рассказывал мне всякие истории. Было время - Старые Люди работали на люгере, который зашел в эти края. Хозяину люгера, белому, были нужны перламутровые раковины. Вот Старые Люди вылавливали их для него.
Раз они ушли в море надолго. Белый говорит Старым Людям: "Не пейте воду. Надо беречь воду".
Он взял молоток и наглухо заколотил отверстие в бочке с водой. Он сказал: "Найдете много раковин - дам вам воды".
Ночью двое мужчин выбросили его за борт. Они позвали остальных: "Вставайте, вставайте, мы бросили капитана в море". "Правильно, - сказали те. - Теперь поплыли домой".
Они не знали, что с запада налетит ураган и потопит судно около Джейни-Крик.
Старые Люди нарочно забросили рыболовные сети возле затонувшего люгера, чтобы казалось, будто это капитан ловил рыбу. Когда с острова Четверга пришли белые, им сказали, что капитана утащил крокодил.
Старые Люди сняли с люгера муку, мыло, лекарства - все, что там было. Они съели мыло, выпили всю касторку и другие лекарства.
Это мне рассказал отец. Он тоже ел мыло. Там было много людей - с рек Коэн, Пайн, Батавия. Все они были метисы.
Но тут приехали протектор аборигенов {"Протектор аборигенов" чиновник, ведающий делами аборигенов. Такая должность существует в каждом штате Австралии.} с острова Четверга и один белый сержант. Протектор погубил много людей. Он и сержант расстреляли всех, кто попался им на берегу. Они стреляли по людям, бежавшим среди деревьев. Рядом с убитыми они оставляли табак, топоры и другие подарки, чтобы показать Старым Людям, что белые - их друзья и, значит, убивать белых нельзя. Они знали - придут друзья убитых, станут подбирать трупы и возьмут подарки.
Но многим все-таки удалось убежать. Мой отец жил на реке, он так ловко прятался, что его никто не мог найти.
- Как жаль, что я не знал твоего отца, - сказал я.
- Да, - сказал Дэвид, - мой отец был хороший человек.
Услышав какой-то звук, Дэвид поспешил на корму. Привязанная к поручням удочка вздрагивала от тяжести крупной рыбы. Мистер Кейн вытащил рыбу на палубу. Она билась и разевала пасть, показывая длинные острые зубы. Рыба весила не меньше двадцати фунтов. Во время всей поездки у нас был неплохой улов.
Мы прибыли в Мапун под вечер. Длинный ряд кокосовых пальм отбрасывал тень на белый пляж и тянулся вглубь, к зданию миссии и хижинам метисов. Ребятишки с криком бежали к морю, чтобы помочь вытащить шлюпку на берег.
Трудно было поверить, что это Австралия.
7. Мапун
Кейн спросил меня, не хочу ли я выступить перед жителями миссии. Я с радостью согласился.
И вот я стоял на церковной кафедре в Мапуне, глядя на обращенные ко мне лица. Здесь были люди с кожей цвета слоновой кости, темно- и светло-коричневых оттенков. У одних были тонкие черты лица, у других примитивные, грубые. У одних темную кожу освещали голубые глаза; у других были светлые волосы.
Это были отверженные дети моей страны. Обычно белые считают метисов низшими существами. Один из наших политических деятелей выступил со следующим заявлением: "Как правило, метисы наследуют от обоих родителей их пороки, а не добродетели". Говорят, что метисам не повезло вдвойне - их родители, якобы наиболее опустившиеся представители обеих рас.
