Сейчас, когда я занят в семейном бизнесе, я уделяю клубу очень мало времени. И всем руководит именно Стас. И скажу честно, раньше у меня даже и мысли не было о том, что друг может меня где-то ущемлять. Но сейчас... В связи с открывшимися обстоятельствами...
Я прохожу и сажусь в его кресло. Стас заходит следом и, удивленно приподняв брови, смотрит на меня. Но молчит.
– Что у тебя с МОЕЙ женой? – я задаю ему этот вопрос и не отвожу взгляда, надеясь отыскать на его лице хоть каплю раскаяния.
Хер там!
– Катя нашлась? – с надеждой в голосе спрашивает он.
Чем злит меня еще больше.
– Неет – рычу я.
Надежда гаснет и на секунду он горбит спину, но затем выпрямляется:
– Откуда ты знаешь?
ПИ...Ц! Что знаю то? Они... Они... любовники?
– У меня есть свои источники информации – я стараюсь не показать того, что ни хрена я не знаю.
Возможно, надо было бы сначала дочитать уже этот дневник.
– Ааа – он, наклоняя голову, проводит рукой по волосам. Но затем, шумно выдохнув, резко выпрямляет спину – я люблю Катю.
Бл…, приплыли.
– А она тебя? – смотрю в его глаза и вижу, как в них вспыхивает… боль?
– Нет – он наконец-то отводит взгляд – она тебя, идиота, любит.
Я не знаю, что я чувствую в этот момент. Может быть облегчение. Не рогоносец же.… Хотя…
– Ты спал с ней?
– Чтоо? – переспрашивает Стас, хотя я знаю, что он слышал вопрос – Нет. Точно нет. Она… Катя не такая. Она…
Я вижу его этот восхищенный взгляд и не пойму, где и что я упустил. Почему он испытывает такие чувства к… моей жене?
По мне, так обычная, пусть и симпатичная женщина. Неяркие, голубые глаза и пшеничные волосы. Минимум косметики. Максимум одежды. Ничего особенного!
Другое дело Маринка. Яркая рыжуха с зелеными изумрудами-глазами. Всегда при параде. Я даже не помню, видел ли её когда-нибудь не накрашенной.
– Дим? – из моих раздумий меня вырывает окрик друга – ну так что?
– Что? – задаю я вопрос. За своими размышлениями я не слышу, о чем он говорит.
– Когда ты с ней разведешься, я женюсь на ней! – видимо это друг повторяет во второй раз.
– Нет – отвечаю, не раздумывая ни секунды.
– Пи… – Стас в два шага оказывается около меня – я у тебя не благословения спрашиваю. А просто по-дружески предупреждаю. Я. ЖЕНЮСЬ.НА.КАТЕ!
– А как ты себе это представляешь, а? – я встаю с кресла, чтобы не быть ниже него. – КАК мы будем общаться, вести общий бизнес? Она же будет, как бельмо на глазу у Марины!
– Если надо – друг наклоняется ко мне – я готов продать свою часть. И… – он немного молчит – я откажусь от общения с тобой, если тебе так тяжело видеться с ней.
Я смотрю на Стаса. И не верю. Друг готов похерить столько лет нашей дружбы. Ради кого? Ради Кати?
Да, теперь я понимаю, что моя жена хороший человек. Но… она не та женщина, ради которой сносит крышу. Катя не способна разжигать огонь.
– Стас, друг – я кладу свою руку ему на плечо – Ты чокнулся? Этот клуб – это же все для тебя! Ну, ты вспомни, с каких низов ты вылезал. Помнишь, как херово тебе было тогда, когда мы встретились.
Стас он детдомовский. Настоящий. Такой, который никогда не видел своих родителей. И никогда не был усыновлен.
Я не знаю почему. Лицо-то у него симпатичное. Бабы ведутся. Но, видимо, люди, приходящие в детдома за детьми, оценивают их по каким-то своим критериям.
Именно из-за его смазливого лица мы однажды и сошлись. Ну как из-за лица?
Девушка, которая понравилась мне, почему то выбрала Стаса – этого, как я тогда считал – ублюдка без роду и племени. Я со своими друзьями решил проучить наглеца. Заманил его в полуразрушенное здание мебельного завода и хотел избить. Но так не вовремя явившиеся сотрудники полиции застали нас врасплох.
Мы кинулись в разные стороны. И я, пробежав всего несколько шагов, провалился в дыру в полу. Я едва успел схватиться за край руками.
Мои так называемые друзья – мажорики даже не обернулись на крик. А этот плохо одетый пацан в драных кроссовках, пробежав несколько метров, вернулся назад и вытащил меня.
С тех пор я понял, кто может быть настоящим другом, а кто так – мимо проходящим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И с тех самых пор я как мог, вопреки ворчанию отца, тащил за собой Стаса. И даже не понял сам, в какой момент он стал мне кем-то большим, чем просто друг. Брат. Да, наверно, это слово лучше подходит по отношению к нему.
И вот сейчас Стас готов ради Кати прервать со мной все отношения?
– Ну… – я пытаюсь натолкнуть его на нужные мне мысли – Чем ты будешь заниматься?
– Ты не понимаешь, да? – я вижу упрямство в его взгляде – Я.ЕЕ. ЛЮБЛЮ!... А если тебе кто-нибудь скажет бросить Марину, что ты сделаешь?
– Пошлю их на хрен – без раздумий отвечаю я.
Стас улыбается уголками рта.
– Ну, таки иди на хрен, Дим.
И вот сейчас я даже не знаю, чего мне больше хочется – врезать ему или пожалеть.
– Охренел? – беззлобно говорю я – Сам иди.
– В любом случае – продолжаю – Катю пока не нашли.
– Найдем – тут же реагирует на мои слова друг – Я найду.
– В смысле? – не понимаю его.
– Я ищу Катю сам. – он несколько секунд молчит – её кто-то украл.
– Что? – такой вариант я не рассматривал совсем.
– Ты был в полиции? – друг садится в кресло для посетителей – Видел снимки с камер наблюдения?
– Да.
– Я нашел парня, который был там, когда Катю насильно уводили с парковки. Тот самый мужик с камер. Он что-то приставил к её боку.
– Полиция знает? – я тоже сажусь в кресло.
Кому надо было воровать Катю? И ради чего? Ради выкупа? Тогда похититель давно бы уже объявился. Маньяк?
Нет. Я даже думать не хочу об этом. Тем более, у нас маньяков-то вроде бы и не было никогда.
– Этот пацан дает показания? Он может описать того мужика?
– К сожалению, Витек в полицию не пойдет. Для него это … не по понятиям. Помогать полиции. Да и видел он его только со спины.
– Бл… – я хватаюсь за голову.
Мне даже и голову не приходило, что Катя не сама.
А сейчас, какая-то тревога растекается по венам жидким азотом и холодит кровь. До меня только сейчас начинает доходить вся серьезность ситуации.
Не сама. Не с любовником. Не на зло.
Украли. Вот так. Пусть и не совсем родного, но все-таки близкого человека кто-то насильно увез в неизвестном направлении.
– Ты понимаешь, что теперь ты подозреваемый номер один? – Стас ждет моей реакции. – Полиция будет думать, что это твой сообщник.
– Аа – я машу рукой. – Понимаю. Только мне все равно. Надо Катю найти…
Я не хочу делать ему больно, но все же…
– Кажется, Катя была беременна.
Друг стискивает зубы и шумно выдыхает:
– Ты спал с ней? – гневно спрашивает он – У тебя же есть Марина? – я вижу, Стас, сжав подлокотники кресла, пытается взять себя в руки.
– Я думал… что – теперь и мне те слова, которые я хочу произнести, кажутся полнейшим бредом – если она забеременеет, я смогу с ней развестись. Это условие на…
Друг не дает договорить, а в два шага, обогнув дубовый стол и хватая меня за легкую куртку, бьет со всей силы прямо в челюсть.
Не зря он владелец бойцовского клуба. Удар у него что надо.
Я дергаюсь в бок, но не спешу отвечать. Что ж. Заслужил…
– Встань – а вот у Стаса кулаки видимо чешутся.
Я вижу, что он не хочет избивать меня. Он хочет драки. Настоящей мужской драки. Чтобы я не сидел в кресле каменным изваянием, а отвечал на его удары.
Но сегодня я ему такой радости не доставлю. Есть дела и поважнее.
– Успокойся – говорю другу, не отводя взгляда от его вмиг потемневших от ярости глаз – Потом решим свои разногласия. Катю надо выручать. – я вижу, что при упоминании её имени взгляд Стаса меняется. – Надо продумать план действий.
– Да – он отходит от меня – и я решил, что мы будем делать. Попросим помощи у друзей. – Он кивает в сторону двери.
И я понимаю, о чем он. Там, в зале, собралась куча народу, которые могут нам помочь. Стоит только попросить.
