— Завтра к утру мы прибудем в Шангаль, — сказала Эрлада, не отвлекаясь от своего занятия.
— Да? — юноша слегка удивился, что та к нему обратилась.
Он подозревал, что категорически не нравился жене друга, поэтому вежливые «Доброе утро» и «Спокойной ночи» считал единственными составляющими их ежедневного общения.
— Да.
— Это хорошо, — кивнул Ральдерик, убедившись, что девушка больше ничего не собиралась добавлять.
Какое-то время помолчали. Волшебница продолжала возиться со своим шарфом. Герцога это начало тяготить. Он уже было решил пойти погулять где-нибудь в другом месте, но не успел сделать и пары шагов, как услышал за своей спиной голос.
— Ты ведь хочешь у меня спросить?
— Что спросить? — уточнил он, оборачиваясь.
— Почему я вышла за него замуж.
Гендевец подумал, что у него никогда не возникало такого вопроса. Скорее, его волновала загадка, почему Гудрон решил на ней жениться. Как-то тянуло ирольца на женщин с непростым характером. Однако он все же изобразил глубокую заинтересованность.
— Почему ты вышла за него замуж? — послушно повторил он.
— Потому что он меня не боится, — ответила девушка, впервые с начала разговора поднимая на собеседника глаза. — Вот взять, к примеру, тебя. Ты ни на секунду не забываешь о моем происхождении, постоянно следишь за тем, что и как говоришь. Тебе в моем присутствии неловко. Но по сравнению со всеми остальными, кто знает о моей семье, ты еще неплохо держишься. По крайней мере, не заискиваешь, не потеешь от страха и не кланяешься. Добавь сюда тот факт, что мой отец — дракон. И я с рождения способна причинять разрушения, сеять ужас и панику. Это наследственное.
Эрлада снова сделала свой фирменный шаг и оказалась чуть ли не вплотную к гендевцу. Тот рефлекторно отскочил и напрягся. Девушка усмехнулась.
— Видишь, даже тебя это пугает. Что уж говорить о людях с менее устойчивой психикой? Мало кому хочется оказаться в эпицентре взрыва.
— Да, непросто тебе, — Ральдерик попытался изобразить искреннее участие, но это у него плохо получилось. — Ну а он?
В принципе, юноша догадывался, но решил из вежливости поинтересоваться, раз уж попутчица так хотела обсудить эту тему.
— Ты и сам знаешь, — хмыкнула волшебница, снова возвращаясь к рукоделию. — Ему наплевать на происхождение. Он жил в условиях, где оно практически ничего не значило, а король был на короткой ноге со своим народом. Потом он познакомился с мамой и тобой. Согласись, это не могло укоренить в его сознании идею о незыблемости и неприкосновенности социальной иерархии. А когда я впервые шагнула к нему сквозь расстояние, он разозлился, наорал на меня, и велел самой склеивать разбитую им от неожиданности посуду. Впервые мы встретились на поляне, усеянной обгоревшими трупами, и он сказал «Здравствуйте», а не «Чудовище! Будь ты проклята!» или «Прошу, пощадите! Вы можете забрать все, что у меня есть!»
— Да, этого на него похоже, — согласился герцог.
— Теперь понимаешь? Когда он говорит со мной, то видит именно меня. А не смертельно опасную без зачатков чувства жалости ведьму и не наследницу престола одного из самых богатых и влиятельных государств. А меня. Просто меня. Это многого стоит. Однажды ты тоже с этим столкнешься.
— С чем? — не понял юноша.
Он вдруг подумал, что, возможно, весь этот разговор был начат ради того, что Эрлада собиралась поведать дальше. А всё сказанное ранее являлось прелюдией, призванной подвести собеседника к важному пункту. Кажется, не один только Вешиль считал, что ему нужны наставления и советы. Он изобразил живое внимание и стал ждать, подтвердится ли его подозрение.
— Скоро вокруг тебя начнутся разговоры. Возможно, они уже идут. «Нам так необходим союз с таким-то государством. А у местного правителя как раз дочка достигла зрелости. Женитьба на ней молодого герцога решила бы кучу проблем».
— Мои родители никогда так не скажут, — возразил юноша. — Такие вопросы за меня они решать не станут.
— Возможно. А вот придворные короля Гендевы могут уже сейчас готовить для него список холостых дворян, чью личную жизнь можно устроить с пользой для государства. А теперь посмотри на себя в зеркало. Как думаешь, под каким номером ты будешь в нем значиться?
— Как будто я соглашусь на что-то подобное! — огрызнулся Ральдерик.
— Ты не согласишься, — подтвердила Эрлада. — Не сомневаюсь. Я тоже гордо отказалась, когда подобный разговор зашел обо мне. Но, поверь на слово. Ужасно бесит чувствовать себя товаром. Люди обсуждают, как бы тебя повыгодней продать. Ты можешь не слышать этих разговоров, просто чувствовать, что они ведутся за твоей спиной. Тебя прочат человеку, которого ни ты, ни они сами никогда не видели. Он может быть глуп, страшен, жесток, уродлив… Но их это не волнует. Над этим они даже не задумываются. Ты можешь себе представить, насколько это унизительно. А сторону твоего потенциального супруга точно так же не интересуешь ты. На тебя им наплевать. Не имеет значения, что ты за человек, что любишь, что ненавидишь, о чем думаешь и мечтаешь. Им не нужен ТЫ — только то, что к тебе прилагается. Деньги, связи, власть.
Девушка перекусила зубами нитку и обмотала готовый шарф вокруг шеи юноши. Тот окончательно опешил и растерялся.
— Что это? Зачем?
— Подарок, — усмехнулась Эрлада, с удовлетворением наблюдая за паникой и непониманием на лице герцога. — По случаю знакомства и в знак благодарности за то, что подвез.
— Эээ… Спасибо, — Ральдерик решил не говорить, что цыплячий не относится к числу его любимых цветов. — Можно узнать, зачем ты всё это говорила? — осторожно поинтересовался он, смиряясь с подарком.
— Я не знаю, — равнодушно пожала плечами волшебница, открывая дверь кареты и убирая внутрь спицы и оставшуюся пряжу. — Просто подумала, что хочу это сказать. Решила не отказывать себе в этом маленьком желании.
— Ну-ну… — с сомнением протянул подозревающий подвох юноша, снимая шарф.
— Кстати, — добавила девушка из глубины экипажа. — Запишись на курсы актерского мастерства. «Искреннее участие» и «живое внимание» никуда не годятся. Больше на кривляние похоже. Лучше уж вообще не позорься.
Герцог усмехнулся. Когда поехали дальше, он немного подумал над этим разговором. Ему даже пришло в голову, что, возможно, стоило поскорей подыскать себе какую-нибудь завалящую невесту, пока, действительно, кому-либо шибко умному не пришла идея женить его по расчету. Однако практически сразу же он эту мысль замял. Пока что, считал юноша, ему было слишком рано ставить на себе крест и обзаводиться семьей. «Если такая ситуация все же возникнет, — думал он. — Буду буянить и грозить международным скандалом».
Его отношения с Эрладой более или менее наладились. Теперь они с успехом общались на всякие пустячные темы и даже порой перекидывались шутками. Вешиля это сильно злило, он выразительно покашливал, смотрел на обоих поверх пенсне и делал замечания, что они срывают ему урок.
К утру следующего дня путники на самом деле увидели Шангаль. В лучах восходящего солнца город не представлял собой ничего выдающегося. Это был совершенно обычный, не примечательный городишко посредственной архитектуры. Двух-трех этажные каменные дома, широкие, достаточно пустынные улочки, памятник какому-то местному герою на главной площади, брусчатка, хилый фонтанчик, облезшая со ставен краска. А еще были люди. Для столь раннего часа бодрствующего народа было многовато. К тому же настораживал внешний вид всех встречных. Среди них не было ни открывающих свои лавочки торговцев, ни дворников. Пока карета ехала по городу, на глаза пассажирам попалось несколько мускулистых суровых мужчин со шрамами по всему телу, чья одежда явно служила цели еще большего подчеркивания их суровости и мускулистости. Они провожали экипаж грозными взглядами исподлобья и поигрывали бицепсами, демонстрируя, что с ними лучше не шутить. Остальные люди тоже были весьма оригинальными. Кто-то демонстративно полировал свой огромный зазубренный меч, сидя прямо на тротуаре. Мимо прошел подозрительный субъект, с головы до ног скрытый черным плащом. Возле бронзового памятника неизвестному путникам местному герою стоял седой сгорбленный старик с длинной бородой и резным посохом. Всех их объединяли растерянность и раздражение. Увиденное пассажирам кареты совершенно не понравилось.
— Ну, что мы будем делать? — поинтересовался иролец, с сомнением поглядывая из окна.
— То, за чем сюда приехали, — отозвался Ральдерик, подумывая, как бы незаметно от Вешиля приоружиться. Выходить в город без меча ему ужасно не хотелось.
— Предлагаю карету где-нибудь оставить, — сказала Эрлада. — Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание.
— Лорд Эдвард, — впервые за последнюю пару дней учитель обратился к Ральдерику. — Я считаю, что данное предложение весьма разумно.
