Октябрьским ранним утром такси уносило Ветку в дождь и туман. Ей до сих пор не верилось, что удалось получить визу и все необходимые бумаги для поездки к официальному жениху в Соединенные Штаты Америки. Летела она в Сан-Франциско с пересадкой в Дублине. Кен должен был встретить ее в аэропорту и отвезти к себе домой в Сан-Хосе — ближайший пригород Сан-Франциско.
В самолете Вета немного успокоилась, но, хотя ночью удалось лишь немного вздремнуть, сон не шел. Ее трясло от внутреннего возбуждения и неприятных предчувствий. Она сделала шаг, к которому явно не была готова. Вокруг все твердили: ну что ты тянешь, хорошая партия, американец, здесь ты ничего не дождешься. Скрепя сердце Светлана решила съездить к жениху на три месяца. Не понравится — вернусь! — думала она. Наивная Ирка радовалась больше всех. По телефону она засыпала подругу советами, как приспособиться к новым условиям и семейным обязанностям:
— Ты, самое главное, Веточка, будь ласковой, заботливой. Западные мужики не избалованы вниманием. Дамы здесь привередливые и капризные, дерут с них три шкуры. Я не говорю уже про уборку и готовку. Нанимают домработницу за отдельную плату! Это тебе не Толик с кулаками.
Ветка покорно слушала и делала вид, что соглашается. На самом деле у нее была своя точка зрения на этот счет: самое главное — любовь, все остальное приложится. Но любовь — вольная птица — вовсе не спешила вить гнездо в ее сердце. Вета вспомнила последнюю встречу с Кеном: спокойное лицо, холодные глаза. Неспешно он рассуждал: мол, поживем-увидим, деньги можно заработать и за три месяца по-черному.
— По-черному? — удивлялась Ветка.
— Ну да, как все эмигранты: можно наняться в бар, ресторан, в какой-нибудь мотель.
— Никогда! — спокойно отрезала она.
И Кен, почувствовав, что с ней этот вариант не пройдет, сразу пошел на попятную.
— Это я так, если между нами не заладится, — бросил он, отведя взгляд.
Вета тогда уже почуяла, что здесь что-то не так. Но неугомонная Роза все усиливала натиск. «Хочешь остаться одинокой, никому не нужной разведенкой?! Ни приличной работы, ни денег», — твердила она, приводя в пример гименеевских невест, которые соглашались на куда худшие условия, а в итоге все складывалось удачно. «Надо же, в таком возрасте, после стольких разочарований сохранять оптимизм», — удивлялась Светлана. Но потихоньку уступала ласковому напору.
Была не была! — подписала она контракт на три месяца, по завершении которых можно было сочетаться с Кеном законным браком. Правда, как раз этого необратимого шага она опасалась больше всего. Но процесс был уже запущен. Канцелярские сложности, крючкотворство чиновников, требовавших все новые справки, оставляли мало времени для душевных терзаний. Видно, так мне суждено: стерпится — слюбится, утешалась она нехитрой житейской мудростью. Хуже, уж точно, не будет! По крайней мере, не Рязань и не продуктовый ларек!
— Наш самолет приземляется в международном аэропорту Сан-Франциско.
Ветка проснулась от заботливого прикосновения руки стюардессы.
— Мисс, вы пропустили ваш завтрак! — И она мягко улыбнулась.
Господи! Ничего себе, оказывается, она блаженно проспала целых семь часов. Ветка в замешательстве схватила косметичку, чтобы привести себя в порядок.
Самолет мягко приземлился. За окном было теплое сухое солнечное утро. Похоже, все природные катаклизмы остались в Москве.
В приподнятом настроении Вета спустилась по трапу. Будь что будет!
Ирина проснулась, как всегда, рано. И хотя ей не надо было идти на работу или спешить по неотложным делам, она не любила залеживаться в постели: казалось — жизнь проходит мимо нее.
Ванечка уже уехал в свой офис, находившийся в деловом центре Роттердама. В просторной уютной кухне витал бодрящий запах еще не остывшего кофе.
Господи, неужели это мой дом? Ирка все никак не могла привыкнуть к своему новому статусу замужней женщины, любящей и любимой. Она окинула взглядом кухню: современная обстановка, большой дубовый стол в обеденной зоне, отделенной от плиты и мойки барной стойкой.
И-и-и — красотища! — крутанувшись на стульчике и едва не слетев, она встала и налила себе кофе. Потом, махнув рукой на диету, подогрела тосты и включила маленький подвесной телевизор. Тщетно пытаясь вникнуть в слова, несущиеся потоком из ящика, она подумала:
«Нет, это невозможно. Язык сломаешь! Ну как нормальный человек может это произнести? Ik begrijp u niet (ик бехряйп у нит), что в переводе всего-навсего означает „я не понимаю"!»
Мужа своего она называла ласково Ваней. Его полное имя ей редко удавалось произнести так, чтобы не споткнуться: Йохан Ван дер Хаальс. (Тьфу ты! Точно, язык сломаешь!) Между собой они общались на английском. Так было легче, но вовсе не упрощало общение с детьми Ванечки, его родственниками, соседями и прочими представителями нидерландской фауны. Надо учить язык! И от этого факта никуда не денешься. Со вздохом выключив телевизор, Ирка вышла в сад. Поздняя осень метнула в лицо опавшие листья — мягкая, пепельно-серая, влажная, дышащая покоем и комфортной депрессией, когда ничего не хочется предпринимать, разве что улечься на уютном диване с книгой. Что Ирка и не преминула сделать. Она взяла с полки томик Скотта Фицджеральда «Ночь нежна» на русском языке, виновато отложив учебник голландского, — подождет, будь он неладен! И нырнула в атмосферу высоких отношений и любовных страстей. Когда зазвонил телефон, она, с трудом оторвавшись от переживаний любимых героев, неохотно сняла трубку. Ирина не любила отвечать на телефонные звонки. Муж звонил с работы крайне редко, а необходимость отвечать на случайные звонки рекламных агентов или социологических служб лишь усугубляла состояние языковой беспомощности. Поэтому, услышав такой далекий и родной голос подруги, она сначала не поверила, потом радостно выкрикнула:
— Веточка, миленький, ты где?! — Расслышав рыдания, она тихо спросила: — Что случилось, Вета? Почему ты плачешь? Ты уже в Сан-Франциско? — И, прерывая плачущую в голос подругу, воскликнула: — Веточка, да что же с тобой случилось?
Стив Браун, сорокапятилетний американский бизнесмен, находился в глубоком раздумье. Фирма, которой он отдал почти двадцать лет, рухнула в одночасье. Работа являлась главным содержанием его жизни. Он так и не женился. В молодости казалось, что сначала нужно добиться прочного положения, выстроить бизнес, потом вошел во вкус независимости. Конечно, у него была так называемая герлфренд. Они прожили с Кэтрин семь лет под одной крышей, но он относился к ней скорее как к партнерше по совместной борьбе за выживание. Они оформили совместный кредит на огромный дом на берегу океана, но каждый жил своей жизнью. По отдельности они никогда не смогли бы позволить себе такую роскошь. Кэтрин была современной бизнес-леди; она не жаждала заводить детей, выходить официально замуж и всецело зависеть от мужа. В свои сорок два она прекрасно выглядела, много внимания уделяла своей внешности, обожала путешествовать. Стив, когда-то не на шутку увлекшийся ею, давно успокоился и уже не заводил разговора о браке и детях. К тому же, чтобы выплачивать взятый кредит, приходилось вкалывать с утра до вечера.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
