Условнорефлекторная терапия.
Другой группой методов, близких к аутогенной тренировке, являются различные формы условно-рефлекторной терапии. Основателем этого психотерапевтического направления был В. М. Бехтерев, впервые предложивший принципы сочетательно-(условно)-рефлекторной терапии, исходя из павловского учения об условных рефлексах.
Вместе с тем В. М. Бехтерев отмечал «механизированный характер» метода и поэтому считал необходимым дополнять его рациональной психотерапией. Известно, что И. П. Павлов отвергал попытки объяснять обучение людей на основе упрощенного использования условнорефлекторной теории и критиковал за это школу бихевиоризма. В то же время ряд западных представителей поведенческой терапии [4] осуществляет механистический перенос теоретических построений И. П. Павлова в психотерапию. Таким, в частности, является так называемый «скиннеровский метод обусловливания», основанный на поощрении и наказании (в качестве последнего применяются достаточно ощутимые удары электрического тока).
Одной из разновидностей условнорефлекторной терапии являются психотерапевтические тренировки, которые, как правило, входят составным элементом в широкий круг врачебных мероприятий при лечении фобий и пограничных состояний. Психотерапевтические приемы при этом направлены на торможение патологических условных связей, их перестройку и обучение желательным, целесообразным формам поведения. В отечественной и зарубежной практике широко используется метод функциональной поэтапной тренировки, заключающийся в постепенной адаптации больного к психотравмирующей ситуации. Так, некоторые психотерапевты при лечении агорафобии (боязнь широких улиц и площадей) вначале заставляют больного проходить очень короткие расстояния в сопровождении врача, а затем постепенно увеличивают маршруты, используя одновременно директивное и суггестивное воздействие.
Обучающий характер и этапность, лежащие в основе функциональной тренировки, ее направленность на повышение активности пациента сближают этот метод с индивидуальными приемами аутогенной терапии.
Таким образом, следует признать, что по своему происхождению, структуре и механизмам действия (схема 1) аутогенная тренировка является синтетическим методом, удачно объединившим в себе положительные стороны ряда психотерапевтических приемов. В результате такого синтеза была создана качественно новая комплексная методика, способствующая активизации больного и направленная на стимуляцию и оптимальное использование резервных возможностей организма и личности в процессе лечения.
Стремление к использованию комплекса лечебных факторов с учетом их взаимоусиления и потенцирования представляет собой общую тенденцию современной медицины. Обзоры мировой литературы, посвященные работам по психотерапии самых различных заболеваний, показывают, что как у нас в стране, так и за рубежом на протяжении последних двух-трех десятилетий методы прямой суггестии или психоанализа все более и более уступают место комплексным психотерапевтическим методикам, среди которых важное место занимают методики тренирующего характера и повышающие способность к саморегуляции психических и физиологических функций.
Глава 2. Обоснование метода и частных приемов аутогенной тренировки
Нейрофизиологические и нейропсихологические механизмы саморегуляции
Физиологические эффекты аутогенной тренировки в целом и механизмы восстановления под ее влиянием нервной регуляции тех или иных конкретных функций весьма сложны и до настоящего времени полностью не изучены. В зарубежных странах, где опыт практического применения аутогенной тренировки имеет уже достаточно длительную историю, эти механизмы часто объясняются с позиций и в терминах бихевиористических и психосоматических концепций, лишь очень отдаленно связанных с физиологией. В связи с этим известный французский автор L. Chertok в 1958 г. писал: «Научное обоснование релаксации еще трудно при сегодняшних знаниях... В дискуссии о взаимоотношении между физиологическим и психологическим релаксация является тем перекрестком, где эти области безнадежно спутаны». Через 20 с лишним лет в монографии «Непознанное в психике человека» он (1982) вновь возвращается к этой теме и, анализируя свой многолетний психотерапевтический опыт гипнолога и психоаналитика, обобщает: «...Я не мог не признать, что многое из того, что происходит у меня на глазах, остается для меня несомненно загадочным. Я вдруг обернулся к реальности. И заметил, что король голый. Наши знания о действительности ничтожны по сравнению с тем, что нам неизвестно» [5]. С некоторыми оговорками можно, в общем, согласиться с этим мнением.
По справедливому замечанию Н. В. Иванова, «трудность правильного построения теории релаксации связана с тем, что это неотделимо от решения общего философского вопроса о соотношении психического и физиологического».
На протяжении истории психотерапии постоянно возникали, отмирали или трансформировались научные теории, расширявшие наши представления о механизмах и основах психотерапевтического воздействия. Естественным и очевидным является положение, что любые новые успехи возможны только на основе творческого переосмысления и обобщения на качественно новом уровне огромной фактологии и научного опыта, существенный вклад в которые внесла отечественная психотерапия. Идеалистические позиции многих зарубежных исследователей в определенной степени тормозят прогресс в области психотерапии, в ряде случаев несовместимы с идеями и достижениями отечественной физиологической школы, основанной на принципах диалектического материализма.
Центральное место в раскрытии физиологических механизмов аутогенной тренировки занимает изучение вопросов саморегуляции исходно непроизвольных функций организма. Согласно технике Шульца, важным условием для овладения методом являются упражнения в расслаблении мышц, т. е. упражнения в целенаправленных двигательных актах, хотя и крайне редко реализуемых в обыденной жизни (в этом их варианте).
И. М. Сеченов впервые обосновал положение о том, что все психические акты принадлежат к рефлекторным и «все сознательные движения, вытекающие из этих актов, движения, называемые обыкновенно произвольными, суть в строгом смысле отраженные» [6]. Произвольное движение, по мнению И. М. Сеченова, отличается от непроизвольного тем, что оно подчиняется воле, сопровождается ощущениями, отражающимися в сознании, а также тем, что оно «есть движение заученное (разрядка наша — В. Л., М. Р.) под влиянием условий, создаваемых жизнью» [7]. Здесь уместно еще раз напомнить, что обучающий (научающий) характер является одним из основных принципов аутогенной тренировки. Обучаемость человека, несмотря на значительное количество работ по этой проблеме в педагогике, как психофизиологическое качество пока очень мало исследована. Многие поразительные ее феномены, в силу их обыденности, не вызывают у нас удивления и ощущения прикосновения к загадочному. Например, речь, являясь произвольной функцией, становится ею лишь на основе длительного упражнения и научения. В этом плане самого пристального внимания заслуживают пока единичные опыты применения аутогенной тренировки у детей (Н. П. Мировская, С. Г. Файнберг, В. А. Сергеев с соавт. — у нас; В. С. Манова-Томова — в Болгарии; P. Arcan — в Румынии), когда обучаемость как системное качество наиболее высока. Возможно, если бы так же систематически и настойчиво, как мы обучаем детей навыкам социальной (интерперсональной) саморегуляции отношений (опроизволиваем их), мы прививали бы им приемы саморегуляции внутренних (интраперсональных) отношений, многие современные данные о статистике психоневрологической патологии не выглядели бы так удручающе. Одновременно это способствовало бы снятию того налета сверхъестественности с фактов управляемой саморегуляции исходно непроизвольных функций, которые, возможно, являются непроизвольными в значительной степени потому, что мы не ставили сознательной цели их опроизволивания.
Учение И. М. Сеченова об отражательной роли мозга было поддержано и развито в трудах И. П. Павлова и созданной им школы. Обоснованные в отечественной науке принципы нервизма и детерминизма, учение об условных рефлексах позволили с физиологических позиций подойти к вопросу о произвольных и непроизвольных реакциях. Многочисленные экспериментальные работы павловской школы показали, что в основе произвольных движений лежат корковый анализ и синтез афферентных сигналов, идущих от внешней среды и от проприорецепторов. По словам И. П. Павлова, «весь механизм волевого движения есть условный, ассоциативный процесс, подчиняющийся всем описанным законам высшей нервной деятельности» [8].
