На суше цели ограниченны. Армии перемещаются большими массами, не рискуя развертываться. Они остаются естественным образом привязанными к укрепленным базам — tercio Фландрии или tercio Ломбардии, они перемещаются параллельными, готовыми сблизиться в битве колоннами. Таким образом, скрываться бесполезно. Сбор сведений доверялся малым отрядам и, главным образом, шпионам. Возможность получения информации предоставляли проститутки, гулявшие из лагеря в лагерь. Каждый театр военных действий до середины XVII века имел свое оперативное соединение. Координации операций, перехода корпуса с одного театра на другой почти не наблюдалось до 1650 года. Надо ли говорить, что стратегия родилась в Европе в середине XVII века?
Начиная с этой массивной структуры наметилось развитие маневрирования. С ним связано великое имя Густава-Адольфа. Он располагал фактически национальной армией, состоящей из верных, сражавшихся за идею солдат. Тактика Густава-Адольфа побеждала в Европе по мере того, как сдавало позиции рекрутирование добровольцев военными предпринимателями. Вслед за ним Тюренн, Люксембург, Монтекукколи развертывают боевые порядки. Театры военных действий контролируются.[7] Мелкими постами и, наконец, крупными корпусами. Так, например, в 1657 году Тюренн за шесть дней перегруппировки между Эденом и Мезьером свел свои 50 тыс. человек в три корпуса. В 1672 году он еще виртуознее переместил 120 тыс. человек из Фландрии в Голландию. Кампании Тюренна 1646 года в Баварии и 1674–1675 годов в Эльзасе — это два шедевра стратегии, т. е. масштабной группировки и координации и скорости, отвечающей на огонь противника. Эрик Мюрез пишет о нем: «Не имея возможности помешать соединению курфюрста Бранденбургского и имперцев Бурнонвиля в Нижнем Эльзасе, Тюренн покинул его через Саверн. Рассредоточив по всей сети лотарингских дорог автономные колонны и получив подкрепление от встречных гарнизонов, внезапно он снова появился под Бельфором. Бурнонвилю, распылившему войска по зимним квартирам у Мюлуза, осталось только удивляться: он был разбит и бежал. Подобным же образом Тюренн разгромил курфюрста у Туркгейма, захватил его обозы и даже не стал преследовать неприятеля до Страсбурга. Победа была столь полной, что его войска свободно пополняли свои запасы в Бадене и вплоть до Неккара. Он сделал ставку на скорость и разорвал связи с опорными складами, нацелившись на склады противника».
Усложнение военного искусства
1. Битва при Рокруа (1643); 2. Битва при Фонтенуа (1745); 3. Челночные рейды Бервика (1709)
«Оставалась эта грозная инфантерия испанского короля». Разгром в открытом поле 19 мая 1643 года tercio и «валлонских банд» знаменовал конец 130-летнего военного превосходства Испании. Это событие, кроме того, имеет значение для истории тактики. В пользу Франции сыграли два фактора: превосходство кавалерии и артиллерии — богатого войска и войска богатых; таким образом, Рокруа является вехой в новых экономических отношениях. Тяжеловесность испанских боевых порядков восходит к эпохе, когда копье торжествовало над мушкетом. Они представляли легкую добычу для огня противника. Эрик Мюрез пишет: «При Рокруа стало очевидно, что испанский боевой строй устарел. Разумеется, кавалерийская атака, которая внезапно смела испанские каре третьей линии, имела свою цену, но каре первых линий дрогнули перед пушкой. Массивность губила их с той же неотвратимостью, что и слабая огневая мощь и уязвимость флангов. Надо было, таким образом, развернуть пехоту в линию, чтобы давать больше огня, как это делал Густав-Адольф. Вся сложность теперь будет состоять в том, чтобы перемещать эти тонкие линии, не разрывая их, и уклоняться от фронтального огня противника. Тюренн показал при Туркгейме (1675), как следует за это браться».
Рокруа — это признание превосходства огня. А значит, великий сдвиг в тактике ведения войны. С одной стороны, огонь выдвшает на первое место экономическое и техническое превосходство. Линейные порядки требуют гораздо большей координации, а стало быть, более совершенной подготовки людей. Солдат стоит дороже. Все способствует возрастанию цены и изощренности войны. На смену столкновению орд приходит изощренная игра. Будучи более грамотной, война становится более гуманной.
Типичная битва линейным строем прославила Фонтенуа в 1745 году. Английская пехота колоннами атаковала и без труда преодолела тонкую французскую линию, но французский редут в Баррийском лесу устоял. Мориц Саксонский атаковал с флангов опасно растянутую английскую колонну, проявив самообладание, хладнокровие, искусство маневра.
В конце XVII — начале XVIII века армии становятся гораздо мобильнее: стратегия опережает и скоро торжествует над тактикой. Бервик сумел с горсткой людей защитить границу в Альпах во время Войны за испанское наследство. Маневр по внутренним линиям станет общепринятым, будет совершаться между армейскими частями, действующими на одном театре. Бервик довел эту систему до совершенства. Он излагал ее в следующих выражениях: «Я придумал новое расположение, посредством которого все оказалось бы в пределах моей досягаемости и я был бы в состоянии прибыть куда угодно со всей армией или по крайней мере с силами достаточными, чтобы перекрыть путь неприятелю. Таким образом, у меня возникла идея линии с выдвинутым вперед центром и оттянутыми назад флангами так, чтобы я всегда действовал по хорде, тогда как противник неизбежно — по дуге. Все сводилось лишь к тому, чтобы быть хорошо осведомленным о передвижениях противника и вовремя совершать челночные рейды: то и другое было весьма несложно, ибо благодаря моей позиции можно было наблюдать приближение противника на таком расстоянии, что всегда можно было успеть, пока он скрытно делает свои передвижения» (цит. по Э.Мюрезу).
С тех пор маневр сделался классическим. Единственная возможная ошибка будет связана с допустимым масштабом маневра.
Вот что касается стратегии. Она сопровождалась эволюцией тактики. От Мариньяно (1515) до Рокруа (1643), ознаменовавшего конец целой эпохи, тактика всегда придавала большое значение тяжелой кавалерии. Инфантерия строилась по методу Гонсальво да Кордова: массивными каре в две-три линии.
Сражение при Рокруа показало, что такой порядок уже не отвечает эволюции вооружения. Кроме того, знаменитая атака кавалерии, проведенная внезапно, разметала каре третьего ряда. Но важнее всего пушка: превосходство французской артиллерии над испанской системой было превосходством техническим и экономическим. Каре первой линии выкосило огнем. Каре Гонсальво да Кордова были рассчитаны на копье. Мушкет, а вскоре ружье (конец XVII века) и пушка требовали линейного строя.
В XVIII веке военная наука достигла совершенства. Она основывалась на солдатах-автоматах, механических солдатах прусского короля. Солдат стоил так дорого, что его берегли.
Если искусство прибавляет в тонкости, оно теряет в грубой силе. Прежних рубак сменили паркетные шаркуны. Вместо мускулов потребовались мозги и нервы. Великие войны хитроумных коалиций потребовали синхронности театров военных действий, поэтапного развертывания каждой армии на своем театре.
Маневр по внутренним линиям благоприятен для центральных позиций. Многонаселенная Франция применяла его постоянно, и Фридрих Великий, король внутренних маневров, обязан им своей победой в Семилетней войне (1757–1763).
Развернутый боевой порядок уже не позволяет уклониться от битвы. Отказаться от битвы, чтобы обратиться к авгурам и подождать лучших дней, значило обречь себя впредь на окружение. Маневр по коммуникациям, введенный Тюренном, становится обычным приемом прусского короля. Великое искусство состоит в быстром переходе от развертывания к концентрации для мощного удара. В эпоху Войны за австрийское наследство и во время Семилетней войны (1741–1763) «для пеших войск оптимальный механический размах армейских порядков не превышал 200 км. Потребуется немало времени, чтобы это понять». Понимание этого — вот в чем, быть может, секрет превосходства прусского короля.
Поскольку разведку научились вести гораздо лучше, внезапное прямое столкновение стало редкостью. Шедевром внезапного прямого нападения остается Денен (24 июля 1712 года). Славу Виллара умножало то, что побежденным был принц Евгений. Положение Франции было таково, что на самом деле требовало поставить на карту все. Если внезапное прямое сближение было редкостью, то позиционная схватка стала банальностью.
Отсюда увеличение числа авангардов. Излюбленное место — Бавария и Богемия (1741–1749). Здесь не было системы фортификаций, как в Ломбардии, Фландрии и по железному поясу Вобана на французской границе. Кроме того, там было превосходство австрийской армии с ее 30-тысячной венгерской легкой кавалерией.
