— Если помните, помимо атомизма Демокрита, были и другие концепции, — сказал собеседник. — Гераклит, например, утверждал, что мир есть огонь. Пифагор — что все есть число. Ну, и все в таком духе. Помните?
— Да, — кивнул Малдер. — А как бы вы описали мир?
— Мир — это совокупность наложенных друг на друга субъективных галлюцинаций, складывающихся в общую картину в процессе коммуникации. Эту общую картину принято называть «объективной реальностью», — сказал собеседник.
Малдер задумался. Его Ум уже поехал.
— Продолжим, — кивнул собеседник. — Ум — это то, что порождает галлюцинации… нет, не так. Галлюцинацию может породить все, что угодно. А Ум — это такая штука, которая описывает галлюцинации. Помните, как на допросах — разные свидетели одного и того же происшествия описывают события совершенно по-разному.
— Верно, — кивнул Малдер. — Ох, и мучаюсь же я в таких ситуациях. Приходится все мозги наизнанку вывернуть, чтобы составить объективную картину.
— Зачем? — спросил собеседник.
— Как — зачем? — удивился Малдер.
— Малдер, вы просто нечто! — восхитился собеседник. — Всю жизнь вы выколачиваете из людей «истину», проводите допросы, расследования, коллекционируете чужие глюки… Неужели вы ни разу не подумали — зачем?
— Ну, как… затем, чтобы узнать правду, — сказал Малдер.
— Допустим, у вас два свидетеля, — вздохнул собеседник. — Один видел, как три араба ограбили магазин. Другой видел, как перед магазином спустилась летающая тарелка, из нее вышли три зеленых человечка и вежливо стрельнули из магазина топливо. Кому из этих свидетелей вы поверите?
— Никому, пока не найду либо арабов, либо инопланетян, — ответил Малдер.
— Умница, — кивнул собеседник. — Нет, правда, умница. Правда, мой комментарий: вы скорее поверите второму свидетелю, а Скалли поверит первому.
— Ну… да, — кивнул Малдер.
— Так вот, едем дальше, — продолжал собеседник. — Вы занялись расследованием, Скалли нашла трех арабов, их опознал первый свидетель. Допустим, вы нашли трех инопланетян вместе с их тарелкой, и их опознал второй свидетель.
— Да, у нас такое часто случалось, — вздохнул Малдер.
— Кому бы поверил мистер Скиннер? — спросил собеседник.
— Либо он поверил бы Скалли, либо вообще не поверил бы ни одному из нас, — снова вздохнул Малдер.
— Итак, подведем итоги, — улыбнулся собеседник. — Первый свидетель видел одно, второй — другое, вы со Скалли — третье и четвертое, мистер Скиннер вообще увидел что-то свое, непохожее на то, что видели вы четверо. И это подводит нас к самому интересному вопросу: что же произошло на самом деле?
— Ограбление? — предположил Малдер.
— Намного проще, — улыбнулся собеседник. — На самом деле ничего не произошло.
— Это как? — удивился Малдер. — А что же видели свидетели?
— Они видели то, что хотели увидеть, — объяснил собеседник. — Но неважно, что они видели. Потому что свидетелей тоже не было.
— Как? — удивился Малдер. — Но я их видел! Свидетелей-то я видел!
— Вот именно, — кивнул собеседник. — То, что вы видели каких-то свидетелей какого-то происшествия, вовсе не значит, что эти свидетели на самом деле существуют.
— Очень извращенная логика! — воскликнул Малдер.
— Это я вам воспроизвел логику Скалли, Скиннера и остальных, — сказал собеседник. — Как часто они вам объясняли: «Малдер, если ты видел зеленых человечков, это еще не значит, что они существуют!»
— Да, так и было, — вздохнул Малдер.
— Я применяю ту же логику наоборот, — продолжал собеседник. — Если Скалли, Скиннер, свидетели и половина жителей Нью-Йорка видели, что произошло ограбление, это не значит, что оно произошло. Потому что ни ограбления, ни Скалли, ни Скиннера, ни половины жителей Нью-Йорка, ни второй половины жителей Нью-Йорка тоже не существует.
— Как, и Скалли не существует? — удивился Малдер. — А как же я тогда с ней…
— Вы видели, слышали, обоняли-осязали все то, что вы хотели видеть, слышать, обонять, осязать, — сказал собеседник. — Вы не хотели найти истину. Вы хотели долго искать истину. И вы ее очень долго искали. До этого вечера.
— Что же произошло этим вечером? — спросил Малдер.
— Если не ошибаюсь, примерно за десять минут до нашей с вами встречи в том баре, после третьего стакана виски вы почувствовали, что нет смысла искать истину, что вы никогда ее не найдете, и у вас полностью пропало желание искать что-либо, — сказал собеседник. — Тогда вы заказали четвертый стакан, а я в это время подсел к вам у стойки, потому что других свободных мест в баре не было.
— Откуда вы все знаете? — воскликнул Малдер. — Кто вы такой?
— Неправильный вопрос задаешь, Фоксик! — рассмеялся собеседник. — Посмотри на мир вокруг. Ты знаешь, что наверху небо, а внизу земля. Ты знаешь, что вон там океан, а вон там — Манхэттен. Правильным вопросом будет такой: откуда ТЫ все это знаешь? И если ты все это знаешь, то кто ты такой?
— Но все знают, что там океан! — воскликнул Малдер.
— Лично я не знал, пока тебя не встретил, — усмехнулся собеседник. — С другой стороны, ты тоже много чего знал, пока ты меня не встретил. Ха-ха. Не заостряй на этом внимание. Подумай. Если всех, кого ты знал, на самом деле не существует… И если этого мира, который ты так хорошо знаешь, тоже на самом деле не существует, тогда…
— Что? — спросил Малдер.
— Ну, включи логику, — улыбнулся собеседник. — Тогда и меня не существует. Я всего лишь твой глюк. Но! Обещаю: я буду твоим последним глюком! Или пусть меня уволят с работы!
— Глюк могут уволить с работы? — спросил Малдер.
— Ну, тебя же уволили, — рассмеялся собеседник. — Причем уволило тебя нечто, что является твоим же глюком. По-моему, тебе в этой ситуации хуже, чем мне. Глюк, уволенный своим создателем — это одно, а создатель, уволенный своим глюком — это смешнее. И тупее. И трагичнее. И еще много чего.
— Согласен, — кивнул Малдер. — Но… значит, я сам захотел, чтобы меня уволили?
— Угу, — кивнул собеседник-глюк.
— А почему я этого захотел? — спросил Малдер.
— Чтобы встретить меня, — улыбнулся собеседник.
— А зачем мне встретить вас? — спросил Малдер.
— Чтобы я показал тебе: все, что существует в Уме, — это глюки, — сказал собеседник. — И Ум это знает. Но теоретически Ум может создать такой глюк, который объяснит Уму, что все есть глюки, и Ум тоже глюк.
— А? — спросил Малдер.
— Объясняю на пальцах, — рассмеялся собеседник. — Меня на самом деле нет. И вас тоже на самом деле нет, мистер Малдер.
— А что… — хотел спросить Малдер, но не договорил, потому что больше ничего не было.
Пустота. Но было пусто и скучно. И была возможность создать что-то новое, интересное. Но создать можно было лишь глюки. А самый большой кайф — войти в эти глюки с головой и забыть, что это глюки, и испытывать хоть счастье, хоть страдание, лишь бы никогда больше не ощущать этого пустотного холодного равнодушия.
Он попробовал. Для начала нужно было что-нибудь вспомнить. Например, что-то из памяти Малдера. Можно было порыться в памяти Скалли, или Хэнка Муди, или царя Хаммурапи, или даже Джулианны Вракер… Но почему-то, по какой-то странной прихоти, его заинтересовала память Малдера. Тот перекресток, на котором он двадцать минут безуспешно пытался поймать такси и, в конце концов, пошел пешком…
Агент Малдер стоял на перекрестке и ловил такси. Пока что все получилось. Но, может быть, добавить элемент неожиданности?..
— Вам помочь, мистер Малдер? — донесся голос сзади. — Может, вызвать летающую тарелку?
Пару минут Малдер исступленно таращился на странного незнакомца, потом воскликнул:
— Дебри?! Это ты?!
— Я самый, — ответил Дебри. — А ты все гоняешься за зелеными человечками?
— Одного почти поймал! — похвалился Малдер. — И если бы я не проиграл ему в карты, сейчас его фото было бы во всех газетах. А так — пришлось его отпустить в уплату долга. Ну, а ты все еще в полиции?
— Уже давно ушел, — ответил Дебри. — Вот, возьми мою рекламную листовку. Приходи к нам, послушаешь лекции. А может, и сам прочитаешь ребятам целый курс о зеленых человечках.
— Ух ты, здорово! — воскликнул Малдер. — У меня ведь много материала! И просто некому вывалить все это на голову!
— Э-э… смотри-ка, а что это там спускается? — спросил Дебри, показав вверх.
Малдер не поверил своим глазам: прямо на опустевшую дорогу опускалась летающая тарелка. На ее крыше горела надпись «Taxi».
— О, мой Бонд! — воскликнул агент Малдер. — Как это возможно?
— Ну, тебе же все равно нужно такси, — спокойно ответил Дебри. — Я думаю, это подойдет.
В летающей тарелке открылась дверца.
— Э-э… до Вашингтона подбросите?
