ногах я шла по коридору, застеленному мягким чёрным ковром, приглушавшим всякие звуки. Картина осталась в той комнате, у меня за спиной.
Последовали две недели напряжённого ожидания. Картину сфотографировали и внесли в каталог аукциона. В оцифрованном виде она выглядела ещё лучше, чем в реальной жизни. На экране монитора цвета поражали своей насыщенностью. Начальная цена составила 450 000 крон, но картине следовало отлежаться ещё десять дней, прежде чем она пойдёт с молотка. За это время со всех концов света приходили предложения по покупке. Я даже подключила услугу оповещения: каждый раз, когда кто-то всерьёз интересовался картиной, на телефон поступало смс-сообщение. В первые три дня ничего не происходило, и я начала сомневаться в том, что дело выгорит. И даже почувствовала облегчение при мысли, что смогу забрать обратно своего Пикассо и забыть свою неудавшуюся аферу. Но на четвёртый день последовало предложение в 100 000 крон, а следом один за другим появились ещё пять покупателей.
Вскоре стартовая цена была достигнута. Дороги назад больше не было, и теперь я с ужасом думала о том, что произойдёт, если всё откроется. Когда до аукциона оставалось два дня, цена достигла отметки в 500 000 крон, и ещё три потенциальных покупателя включились в игру. Я расслабилась, позабыв все свои страхи, и принялась строить планы.
И вот настало время оглашения заключительной суммы. Покупатель номер семь предлагал сумму в 500 000 крон. Ему противостоял покупатель номер два, предлагавший ту же сумму. Оставались только эти двое, и номер семь определённо казался куда более предпочтительным. Его предложения были быстрыми и решительными. Но и покупатель номер два тоже не сдавался. После стремительной дуэли между ними, за которой я следила затаив дыхание, была опубликована цифра финального предложения. Я не поверила глазам: 820 000 крон. Покупатель номер семь победил.
У меня пересохло в горле. Зазвонил телефон. Сначала я даже побоялась брать трубку, но потом всё же нажала на зелёную кнопку на экране.
– Поздравляю! Всё прошло просто замечательно, – сообщил оценщик.
Может, это ловушка? Я почувствовала себя немножко параноиком. Зачем он звонит?
– Вы звоните просто поздравить?
Оценщик в трубке рассмеялся:
– А у вас есть чувство юмора.
– Спасибо. Когда я получу деньги? – Это всё, что я сумела выдавить из себя.
– Что касается денег, то они поступят на ваш счёт в течение пяти дней. Всё действительно прошло как нельзя лучше, но так всегда бывает, когда на руках владельца действительно стоящая вещь. Думаю, вы вполне можете отпраздновать свой успех.
Отпраздновать? Что отпраздновать? Продажу поддельной картины? А главное, с кем?
И тут пришёл ужас. Боже, что я наделала? Но повернуть время вспять было уже невозможно.
Тревога и муки совести исчезли как по мановению волшебной палочки, едва деньги поступили на счёт. При этом никто не пострадал. Никого не пристрелили, не избили и не изувечили. Облегчение оттого, что можно погасить все долги и в придачу выдать тебе дополнительную сумму денег на поездку в Лондон, было куда сильнее, чем чувство вины, что я испытывала вначале. Я позвонила Анне и сказала, что она права, мне действительно следует развеяться и подумать о себе, и что решено: я еду в Барселону. Более того, я отправилась в ломбард и выкупила то кольцо. Тем же вечером я показала его тебе.
– Когда тебе исполнится восемнадцать, оно станет твоим.
Ты была поражена и с трудом верила своим ушам.
– Ну, ты даёшь мама, вот это да… О боже мой! А можно я возьму его с собой в Лондон?
– Конечно! Только не забудь написать адрес и указать время, когда воры смогут за ним прийти.
Помнишь, как мы тогда с тобой радовались?
Недели шли, и всё случившееся стало видеться теперь совершенно в новом свете. Напоминания о неоплаченных счетах остались в прошлом, а впереди маячило только светлое будущее. Про Эрика я почти не вспоминала, и меня перестала мучить бессонница. Я подумала, что хватит сидеть и ждать приглашений от работодателей, и вместо этого решила открыть собственное пиар-агентство. Теперь у меня был стартовый капитал, и я разработала свой бизнес-план, заказала сайт, зарегистрировала предприятие, напечатала визитные карточки, устроила довольно дорогой торжественный ужин, прошедший вполне удачно, куда пригласила важных для дальнейшей работы персон. Вскоре мне удалось заполучить своего первого клиента. Конечно, должно было пройти время, прежде чем предприятие раскрутится и начнёт давать доход, но это было куда лучше, чем сидеть и ждать у моря погоды. Жизнь снова налаживалась. Теперь я могла спать спокойно.
На меня снизошло такое облегчение, что я решила отметить начало своей новой жизни в качестве матери-одиночки и свежеиспечённого предпринимателя. Я повесила на то место, где раньше висел Пикассо, чёрно-белую фотографию, на которой были запечатлены две японские ныряльщицы за жемчугом. Похожие на русалок, они погружались вертикально вниз в чёрную бездну океана, их крепкие обнажённые тела определённо вызывали вдохновение. Я откупорила бутылку охлаждённой «Вдовы Клико», налила себе, подняла бокал:
– Спасибо, папа! Твоё здоровье, покупатель номер семь!
Выпал первый снег и укутал Виикен белоснежным покрывалом. Воздух сделался сырым и промозглым, и любой звук, едва родившись, тут же глох, замирая под серой хмарью неба. Кроме меня, в то утро больше никто не вышел на пробежку, лишь какая-то пенсионерка в отдалении выгуливала своего пса. Спустя какое-то время до моего слуха донёсся шорох шагов ещё одного бегуна, который приближался сзади. Я сбавила скорость, чтобы пропустить его вперёд, однако шаги замедлились. Я обернулась и увидела молодого крепкого мужчину в спортивной одежде, очерчивавшей каждый мускул его тела. В глаза бросились чёрная ухоженная борода
