на пыльном полу.
- Только не бейте меня, я не с пустыми руками! - выхватив из кармана копейки, принялась ссыпать их на кровать.
В голову тут же полетел ворох одежды, состоящий из юбки, платья – чуть новее того, что было на мне – и штопаных колготок.
- Умывайся, - вполголоса прошипела женщина и кивнула на табурет, поверх которого устроился таз с водой. - Переоденешься и живо на кухню. А вздумаешь задерживаться - не посмотрю на гостя, за лохмы оттаскаю!
Сдунув упавшую на лицо рыжую прядь, она окинула меня полным ненависти взглядом, и выскочила за дверь.
4.3
Умываясь резко пахнущим куском коричневого мыла, в отдающей тиной холодной воде, я грустно вздыхала по собственной душевой, и молилась, чтобы под утро кожа не превратилась в наждак.
Впрочем, какая разница? Тут бы понять куда я попала и как из этого всего теперь выбираться. А не переживать по пустякам.
Промокнув лежащей рядом серой тряпкой лицо, я подошла к сундуку. Приоткрыв крышку, посветила лампой и вытащила обнаруженный еще утром деревянный гребень без пары зубчиков. Затем огляделась в поисках зеркала.
Оно нашлось висящим на стене у окна. Небольшое, округлое, со сколотыми краями. Ничем не примечательная вещица, при взгляде на которую меня охватил панический страх.
Собрав всю волю в кулак, я сделала несколько шагов, встала напротив и резко подняла голову. А затем шумно выдохнула, разглядывая в нем… себя.
Либо мы с Машей из этого времени были дальней родней, либо - астральными близнецами. По-другому то, что я видела, не объяснить. Те же черты лица, глаза, нос, губы. Ничего не изменилось. Та же темная копна волос, собранная еще утром в высокий узел.
Распустив его, я принялась разглаживать пальцами пряди, которые даже без дорогих шампуней и кондиционеров смотрелись достойно.
Настроение резко скакнуло вверх. И словно второе дыхание открылось.
Жить можно. Выдыхаю.
Стащив с себя платье, в котором провела весь сегодняшний день, я быстро переоделась в новое. Пригладила руками складки юбок, похлопала себя по щекам и отправилась знакомиться с женихом.
Кухня, в этой маленькой квартирке нашлась очень быстро. По запаху жареной рыбы и несмолкающей ведьминой трескотне. За круглым деревянным столом сидело две фигуры, что при виде меня резко замолчали.
Не знаю, к чему я готовилась, что представляла, но оценив все «достоинства» Пал Сергеича, не сдержалась.
- Капец.
- Все верно, милая Мария Андревна… Капец Пал Сергеич. К вашим услугам, - картавя проговорил совсем не старый бородатый карлик. Затем закряхтел и стал сползать со стула.
Меня перекосило.
Дело было не в его росте. И не в проплешине. И уж точно не сизом носище, что свешивался на пол-лица. Меня сразил стойкий запах пота и резкого одеколона, что, смешавшись, сбил бы с ног даже вчерашнего медведя.
Добравшись до пола, Пал Сергеич встал передо мной, прижал ладонь к груди и склонил голову. Не зная, как ему ответить, то ли руку пожать, то ли в реверансе растелиться, я выбрала нечто среднее: развела в воздухе ладонями и поклонилась.
Бросив косой взгляд на мачеху, и заметив ее поджатые губы, поняла, что налажала. Но жених, словно не заметив оплошности, принялся отодвигать для меня стул.
- Присаживайтесь, Мария Андревна. Попьете с нами чаю? Ваша маменька испекла вкуснейшее печенье, - услышав об угощении, я чуть в пляс не пустилась.
За целый день в моем желудке побывало всего две миски похлебки. Так что я бы сейчас даже от ненавистной жареной рыбы не отказалась. Только вот предлагать мне ее никто не собирался.
А жаль.
Сев за стол, я сложила ладони на колени и принялась ждать, когда ведьма наполнит мою чашку. Рот открывать не спешила. Сами позвали, пусть вводят в курс дела.
Первым, прочистив горло, заговорил Пал Сергеич.
- Я уже давно ждал нашей встречи, Мария Андревна. Молил Анастасию Кузьминишну, - он кивнул на ведьму, - поскорее все обстряпать и свести, наконец, вместе две заблудшие души. Слышать о вашей красоте, и не иметь возможности ее лицезреть. Это ли не мука?
Да ему впору стихи писать, вон как складно сочиняет. Впрочем, может он и есть… поэт? А чего так покраснел? В чай что-то подлили? Или пришел просить руки и волнуется?
- Дорогой Пал Сергеич, - принялась ковриком стелиться мачеха. – Вы не смотрите, что Машенька молчит. Она у меня девушка скромная, стыдливая. Как узнала о сватовстве, так взволновалась…
Еле откачали.
Пока эти двое соревновались в словоблудии, я стащила с блюдца печеньку и засунула целиком в рот. Ведьма зыркнула, но промолчала. Да так красноречиво, что стало ясно, будь мы одни, по рукам бы отходила.
Пал Сергеич, между тем, продолжил заливаться соловьем.
- Вы само очарование, Мария Андревна. Прекрасная, как картинка.
- Спасибо, - вымучила я улыбку. – Вы тоже… ничего.
Внезапно под столом больно прилетело по ноге, заставив меня выпрямиться.
- Ну, раз знакомство состоялось, предлагаю обсудить грядущую свадьбу, - едва не потирая руки, объявила Анастасия Кузьминишна.
Подавившись остатками печеньки, я громко закашлялась. Пал Сергеич потянулся своей маленькой ручкой, чтобы постучать мне по спине, но не достал.
И слава богу.
- Свадьбу? – переспросила я, когда смогла, наконец, вздохнуть.
- Ну не прекрасная ли новость, Мария Андревна? – засветился лампочкой жених. – Мой папенька уже обо всем договорился. Через неделю обвенчаемся, и сразу переедем в наш фамильный дом. Он намного просторнее вашей квартирки. Я уверен вам понравится.
- А как же я замуж… без приданого? – притворно взгрустнула я, прощупывая почву.
- Пал Сергеич человек щедрой души! – погрозила потолку пальцем мачеха. – Ему и приданое твое не нужно. Он сам за тебя мне телегу свежих овощей готов отдать.
Отлично. Меня продали за мешок картошки. Так, а спросить? Что это еще за произвол?
Естественно, вслух я возмущаться не стала. За ведьмой не
