— А как вы воспитываете брата? Ему сейчас восемь?
— Да, уже совсем взрослый, — она тепло улыбнулась. — Я не воспитывала его, он с детства очень смышленый и проницательный – истинный владыка. Я часто гуляла с ним по городу и все недалёкие поездки он был со мной, я показывала ему бедность, показывала разруху, войны…
— Моему старшему сыну сейчас восемь, и я не готов показывать ему ничего из перечисленного, — император махнул рукой.
— Это ваше право, но помните, что прежде всего ваш сын – наследник, будущий император. Сейчас вы щадите свои отцовские чувства, но кто пощадит народ? Кто пощадит вашего сына, когда гнёт реальной жизни свалится на его неподготовленные плечи? Стрельба из лука, бой на мечах, верховая езда – это всё прекрасно, это развивает тело, но прежде всего владыка должен быть силён духом. Восемь лет это тот возраст, когда ребёнок прекрасно понимает всё вокруг, он уже умеет анализировать, умеет возражать, сейчас строится его характер, растёт тот взрослый, который после будет править целой империей. Не упустите возможность, скоро ничего уже нельзя будет изменить…
— Вы жестокая…
— Вы даже представить себе не можете, насколько, — улыбка вышла совсем не радостной, скорее даже болезненной, и император понимал подобные чувства – страшно представить, что пережила эта девочка на пути к власти, да даже что она переживает сейчас, одна в чужом государстве. Именно в этот момент Марк Дементий осознал, что постарается всеми силами помочь бойхайской владычице и её младшему брату.
— Вы обустроились?
— Диана перенесла все вещи в мои новые покои, так что, наверное, да. Я бы хотела знать, чем мне заниматься во дворце, какова моя роль.
— Отдыхайте, наслаждайтесь…
— Вы правда думаете, что я могу? — она хмыкнула. — Чем занимается ваша жена?
— Сопровождает меня, — Самор пожал плечами. — В целом, её дни наполнены покупками, музицированием и вышивкой.
— Невероятное веселье, — девушка поморщилась. — Разве в обязанности императрицы не входит управление внутренним двором?
— Входит, но это ведь только слова. Придворные иногда откровенно наглеют, особенно фрейлины, а я не хочу в это лезть. В целом, они никому не вредят, просто немного раздражают.
— Я поняла ваш невысказанный намёк. Честно, я не очень сдержана, так что не обессудьте, если к вам строем пойдут недовольные…
— Ну кто-то же должен сбить с них спесь.
— Действительно… Сафмет!
— Ниа, хатун, — Хадаан поморщилась, заинтересовав Марка.
— Что такое «ниа хатун»?
— «Да, госпожа».
— А что вам не понравилось?
— Не не понравилось… — слукавила девушка. - «Хатун» - обращение к замужней даме, непривычно. — Сафмет, кай-ли даратам?
— На, самарат.
— Тао?
— Кай-ли.
— Тиамо?
— Ниа, хатун, — Сафмет улыбнулся.
— Я разобрал часть, — улыбнулся император. — Что-то про отдых или?..
— Вы запомнили мои слова в день приезда?
— Не все, но «даратам» - да. Это ведь «отдых»?
— Верно. Я спросила «войско отдыхает», Сафмет ответил, «нет, проверяют», я уточнила «что?», он сказал, что воинов. Тогда я догадалась, что мои кай-ли тренируются с вашими стражниками.
— Кай-ли – войско?
— Воины. Я навещу их, интересно, как у вас всё обустроено, да и без своего контроля не хотелось бы оставлять, совсем ведь расслабятся.
— У вас есть командующий?
— Я, — Хадаан с насмешкой следила за реакцией императора. — В моё отсутсвие – Сафмет, в его отсутствие — его правая рука.
— Скажу честно, для меня это дико, но, видимо, придётся привыкать. Вы хотели знать, чем вам заниматься: я не буду настаивать на том, чтобы вы в срочном порядке обзавелись фрейлинами – не нужно, присмотритесь к девушкам и выберите тех, кто ближе вам. В вашем войске есть женщины?
— Есть.
— Можете пригласить их?
— Они проклянут меня, если я притащу их во дворец, — рассмеялась Хадаан.
— Ну что же, значит, не судьба… Во дворце вы можете следить за своим войском. Чем вы обычно занимались? Можете пообщаться с министром торговли, уверен, вам будет интересно. Если он будет сопротивляться, пригрозите общением со мной. Уверен, ерепениться лорд будет только поначалу, пока не поймёт, насколько вы подкованы в вопросе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо.
— В целом, Амадей должен рассказать вам всё, но не думаю, что мы найдём его в ближайшее время, — сейчас, когда свадьба уже состоялась, Самор не боялся озвучить истинное положение вещей. — Поэтому делайте просто всё, что захотите.
— Можно даже покидать дворец?
— Пока нет.
— А наведаться в темницы?
— Тоже не стоит.
— А что с вашим войском?.. Я поняла, не трогать бедняг, хорошо. Вы запрещаете всё самое интересное.
— Увы. В идеале вам бы гулять с придворными дамами по парку, музицировать да заниматься вышивкой, но…
— Я умею только зашивать, вышивка точно не входит в круг моих интересов, как и живопись. Туда же можно отнести и музыку, но если вы найдёте мне цитру…
— Мы найдём вам цитру, Хадаан.
— В таком случае может и услышите мою игру, — она улыбнулась.
— Буду ждать, — император ответил ей тем же. — Что же, с вами очень приятно вести беседу, но дела не ждут, — он встал, вместе с ним и хо-каана, и вежливо поклонился. — И, Хадаан… Вы можете столкнутся с непомерной грубостью и глупостью. Я прошу вас не спускать этого с рук никому, даже императрице.
— Я вас услышала, ваше величество. У меня последний вопрос, ответите?
— Спрашивайте, Хадаан.
— Вы планируете отслеживать мои письма? — Самор задумался, не зная, сказать правду или… — Значит, планируете. Тогда кому я могу передавать свою корреспонденцию, чтобы вашим людям не пришлось её вылавливать?
— Моему кавалеру, Сарону. Вы можете использовать его, когда вам будет нужно, он будет рад помочь.
— Хорошо, ваше величество, — девушка поклонилась и не поднимала головы, пока император не покинул приёмную. — Диана, принеси в мою спальню перечень жителей дворца.
— Да, госпожа. Мне отправляться сейчас?
— Иди. Я пока буду в казармах.
— Ваше высочество, но уместно ли вам без сопровождения?..
— Уместно, — закатила глаза Хадаан и приказала Сафмету идти с ней к кай-ли.
Глава 5
Жаркое солнце не жалело воинов, сражающихся в казармах дворца. Пот стекал по их абсолютно гладким мышцам, на теле мужчин будто бы не было волос, что резко контрастировало с густыми заплетёнными бородами и причёсками. Служанки млели от каждого движения натренированных лоснящихся тел: такие необузданные и необычные, дикари возбуждали воображение, посылая в женские головы самые невероятные и страстные картины.
Фриссцы тоже были прекрасны, обнажённые по пояс, они притягивали взгляд, но для служанок этот вид был уже привычным и поднадоевшим.
— Хо-каана Хадаан! — крикнул кто-то, и все – абсолютно все – бойхайцы пали на одно колено, прижав правую руку к груди, ввергая в шок своих новых сослуживцев. Но, увидев гостью, фриссцы удивились ещё сильнее.
Бойхайская принцесса, горячая и яркая словно солнце, махнула рукой, приказывая своим войнам встать, и только в этот момент фриссцы опомнились и поклонились. Что великая госпожа могла забыть в грязных казармах?
— Ганэ! [построение] — интонации были столь властными, что даже ничего не понимающие имперцы последовали примеру дикарей, выстраиваясь в несколько рядов. Они старались не смотреть на диковинку, но нет-нет, да окидывали взглядами женскую фигуру. — С этих пор, — бойхайка говорила на родном, сразу же переводя на фрисский, — каждый воин должен знать язык империи. Мы должны чтить народ, на землях которого мы находимся, потому я буду говорить с вами на двух языках. Я знаю, что многие из вас говорят на фрисском, потому прошу помогать друг другу в обучении. Как и раньше, кай-ли находятся под моим командованием, потому приказы вам могу отдавать только я. Но не забывайте про уважение и почтение, изучайте традиции и правила Фрисса, чтобы ни словом, ни действием не оскорбить наших соратников.
