Однако его не оставляла мысль о том, что должно быть что-то еще, удерживающее Эбигейл. Не ошибается ли он относительно ее чувств к нему? Ей сейчас двадцать один год. Если бы она действительно хотела остаться с ним, они могли бы пожениться и вместе поехать в Англию.
Конечно, если она не презирает Англию так же, как он. Ее дедушка сражался с британцами за свободу, а ее брат погиб за форт Макгенри всего три года назад. Уилл решил, что, скорее всего дело в этом. Она ждет его возвращения, чтобы выйти за него замуж.
Уилл взглянул на конторские книги и бумаги, лежавшие перед ним. Это выше его разумения. Чтобы разобраться во всех тонкостях, ему нужна профессиональная помощь солиситора, которому он мог бы доверять. Однако в Лондоне он никого не знал. Он едва ли вспомнит кого-нибудь из тех, кого знал, когда ему было восемь лет. А это означает, что ему снова придется поговорить с маленькой мегерой. Что ж, тогда это надо сделать немедленно. Он отодвинул кожаное кресло и вышел в холл.
— Элизабет! — крикнул он, перегнувшись через перила.
— Ваша светлость, если я могу…
Уилл отмахнулся от лакея и снова крикнул:
— Элизабет, спуститесь сюда!
Послышались мягкие шаги. Она смотрела на него сверху.
— Это вы только что крикнули мне, чтобы я спустилась, так, словно я ваша служанка?
Краска залила его щеки. Он забыл, что он не в маленьком доме, где нет слуг.
— Да, я.
— У нас, в цивилизованной стране, с людьми так не разговаривают. — Она круто повернулась и пошла к себе.
— Я так не думаю, — пробормотал он и стал торопливо подниматься по лестнице.
Уилл уже был в коридоре, когда дверь в ее комнату захлопнулась. Он бросился к двери, постучал.
— Элизабет, мне нужно поговорить с вами.
— Я соглашусь лишь в том случае, если вы будете говорить другим тоном.
Уилл сжал кулаки и поднял глаза к потолку.
— Элизабет, позвольте мне сказать, пожалуйста.
Дверь медленно открылась.
— Вам нужна моя помощь, ваша светлость? — с улыбкой спросила Элизабет.
— Не могли бы мы поговорить в кабинете? У меня возникло несколько вопросов, ответить на которые можете только вы.
Она кивнула:
— Как пожелаете, ваша светлость.
Каждый раз, когда она называла его так, им овладевало раздражение.
— По-моему, я просил вас называть меня Уиллом.
— Да, ваша светлость. — В открытую дверь он увидел на ее кровати дорожную сумку.
— Вы уезжаете? — мягко спросил он.
— Вы просили меня об этом.
Она не может уехать сейчас. Он не представлял себе, как выжить в этой стране без ее разъяснений. Но он не мог признаться ей в этом.
— Вам не обязательно уезжать сегодня.
— Благодарю вас ваша светлость, — ответила она с облегчением.
Уилл провел ее в кабинет и закрыл дверь. Элизабет села напротив него за большой стол, а он — в своё кожаное кресло.
— Так чем я могу вам помочь? — спросила она тоном, в котором чувствовалась неприязнь.
Она хотя бы перестала называть его «ваша светлость».
— Боюсь, для меня единственный способ разобраться во всей этой неразберихе — это найти солиситора, которому можно доверять.
Элизабет ухмыльнулась:
— А чем я могу вам в этом помочь?
Он прищурился.
— Я не знаю здесь ни одного солиситора. Я подумал, не будете ли вы так любезны, не поможете ли мне его найти?
Она пожала плечами и поднялась.
— Вы ошиблись, я не могу вам в этом помочь.
— Элизабет, я сожалею, — прошептал он.
— Не извиняйтесь. Вы делаете только то, что считаете правильным для своей семьи. Хотя и тут вы не правы.
— Я знаю, что вы чувствуете, — произнес Уильям.
Она направилась к двери и на пороге обернулась.
— Вы представления не имеете, что я чувствую. Вы мужчина. Вы можете делать все, что хотите. Вам не приходится беспокоиться о том, что подумают о вас люди, узнав, что вы не нужны никому из родственников. — Элизабет быстро вышла.
Уилл смотрел ей вслед, не зная, как ей помочь. Но он знал, что должен что-то сделать.
Элизабет схватила сумочку и вышла из комнаты. Чертов упрямец вынудил ее сказать нечто ужасное. Даже если это было правдой. Сестрам она не нужна. Скорее всего, они знали или догадывались о правде. Тетушка, пусть и неохотно, готова принять ее, но тогда она неизбежно превратится в сиделку для нескольких пожилых леди.
— Вы собираетесь уходить?
Элизабет подняла глаза и увидела Элли и Люси, поднимавшихся по лестнице в свою комнату.
— Да, я хочу навестить свою подругу.
— Вы ездите с визитами?
— Да.
— Можно, мы поедем с вами? — спросила Люси и тут же получила толчок локтем от своей сестры.
— Невежливо просить об этом, Люси, — прошептала Элли.
— Ваша сестра права, Люси.
На лице Люси было написано разочарование.
— Конечно, Элли всегда права.
Хотя у Элизабет было четыре сестры, она жила с Джейн всего несколько лет. Она не понимала, как ведут себя сестры.
— Люси, вы еще не готовы предстать перед кем бы то ни было, — мягко начала Элизабет.
Элли рассердилась: — Мы недостаточно хороши, чтобы встретиться с вашей подругой?
Боже, теперь обе сестры пришли в негодование.
— Нам предстоит подготовить вас к появлению в обществе. Прежде всего, вам потребуются новые платья, туфли, шляпки, нижняя одежда. И вам надо будет выучить правила поведения в обществе.
Сестры переглянулись, затем перевели взгляд на Элизабет. Элли опустила глаза.
— Тогда не о чем беспокоиться. Мой брат скажет, что это пустая трата денег, если мы не остаемся.
— Я поговорю с ним, когда вернусь. — Примысли о предстоящем разговоре с этим человеком, кровь в ней закипела от возмущения. Она никогда не встречала такого бесчувственного, невежественного и красивого мужчину. Красивого?! Господи, нет! Она отказывается признавать его привлекательным.
— Чем же нам заниматься целый день? — спросила Люси. — Дома мы почти все время были заняты по хозяйству.
Элизабет улыбнулась:
— Пока меня нет, вы можете музицировать или заняться рукоделием. На понедельник я пригласила мадам Болье, чтобы она занялась вашим гардеробом.
Девушки заулыбались.
— А как же Уилл? — спросила Элли.
Она тряхнула головой.
— Я возьму это на себя. А теперь я должна идти.
Элизабет вышла из дома. Нагоняющий уныние дождь, который лил несколько дней, наконец прекратился, ярко светило солнце, в воздухе стоял запах свежести. Хотя она могла бы подождать в доме, пока будет подана карета, ей не хотелось оставаться в нем ни одной лишней минуты.
Приехав к Софи, она обнаружила, что у нее собрались все их подруги. Их кружок называли клубом незамужних девиц, и хотя Эйвис и Дженнетт уже вышли замуж, женщин по-прежнему связывала крепкая дружба.
