— Эй! — раздается совсем рядом голос. Я поднимаю взгляд. — Лара? Неужто ты?
Передо мной белобрысый парень.
— Марк Филлипсон. Не помнишь? Мы вместе в школе учились.
— Марк! Боже! Как твои дела?
Марка я почти не помню, ну разве что в памяти осело то, что он играл на бас-гитаре в школьной рок-группе.
— У меня все отлично! Просто замечательно! — Он вдруг меняется в лице. — Но ты что делаешь в полиции? С тобой все в порядке?
— У меня тоже все замечательно. Я здесь, видишь ли… — я машу рукой, — из-за убийства.
— Убийства? — Он потрясен.
— Ну да, обычное дело. В смысле, необычное, — поспешно исправляюсь я. — Но лучше об этом особо не распространяться. Расскажи о себе.
— Женился на Анне, помнишь ее? — Он поднимает руку, показывая обручальное кольцо. — Работаю здесь художником. Пока не подвернулась работа получше.
— Так ты же полицейский, — не верю я, и он смеется.
— Полицейский и художник одновременно. Люди описывают негодяев, я их рисую, это позволяет мне платить аренду. А ты-то как, Лара? Замужем? У тебя кто-то есть?
Я как идиотка продолжаю улыбаться.
— Встречалась с одним человеком, — вымучиваю я. — Но не сложилось. Впрочем, я не особо переживаю. Наоборот, я в очень хорошей форме.
Я с такой силой сжимаю пластиковый стаканчик, что он трескается. Марк, похоже, немного расстроился.
— Ну, увидимся, — поднимает руку он. — Ты доберешься домой сама?
— Вызову такси, — киваю я. — Спасибо. Приятно было встретиться.
— Не дай ему уйти! — неожиданно пугает меня голос Сэди. — Он поможет!
— Заткнись и оставь меня в покое, — бормочу я, едва двигая уголком рта и одаривая Марка еще более лучезарной улыбкой. — До свидания, Марк! Передавай привет Анне.
— Он может нарисовать ожерелье! Тогда ты будешь знать, что искать. — Она материализуется передо мной. — Попроси его! Немедленно!
— Нет!
— Попроси его! — Она орет так пронзительно, что барабанные перепонки вот-вот лопнут. — Попроси его, попроси его, попроси его…
Господи, она меня точно в могилу загонит.
— Марк! — вскрикиваю я громко, парни в кожанках перестают лаяться и оглядываются. — У меня крошечная просьба, если у тебя, конечно, найдется минутка.
— Конечно.
Мы скрываемся в небольшой комнатке. Располагаемся за столом, и Марк достает карандаш и бумагу.
— Так, так, — поднимает брови он. — Ожерелье. Это что-то новенькое.
— Я однажды видела его на антикварной выставке, — сочиняю на ходу я. — Хотелось бы заказать похожее, но я так плохо рисую… А для тебя это не проблема.
— Ну конечно. Давай, начинай. — Марк отхлебывает чай, занеся карандаш над бумагой, я же кошусь на Сэди.
— Оно из бусинок, — Сэди шевелит пальцами, как будто ощупывая ожерелье, — два ряда почти прозрачных бусинок.
— Два ряда бусинок, — вторю я, — почти прозрачных.
Он кивает и набрасывает круглые бусинки:
— Похоже?
— Более вытянутые, — уточняет Сэди, заглядывая ему через плечо. — Бусинки из стекла, и горный хрусталь между ними.
— Бусинки более вытянутые, — твержу я как попугай, — а между ними — горный хрусталь.
— Понял. — Марк стирает нарисованное и тут же набрасывает более вытянутые бусины. — Такие?
Я жду комментариев Сэди. Взгляд ее прикован к бумаге.
— И стрекоза, — мурлычет она. — Не забудь про стрекозу.
В течение пяти минут Марк рисует, стирает, снова рисует, а я озвучиваю пожелания Сэди.
— Это оно! — Глаза Сэди восторженно сверкают. — Мое ожерелье!
— Великолепно, — хвалю я Марка. — Просто один в один.
Мы любуемся рисунком.
— Красивое, — хвалит ожерелье Марк. — И необычное. Не пойму, что оно мне напоминает. — Он напряженно изучает рисунок, потом отрицательно качает головой: — Не могу вспомнить. — Взглянув на часы, добавляет: — Прости, но мне пора.
— Конечно, — спохватываюсь я. — Спасибо тебе огромное.
Он уходит, а я продолжаю изучать нарисованное ожерелье. Должна признать, оно очень эффектно. Длинные ряды бусинок и большая оригинальная подвеска в форме стрекозы, усеянная горным хрусталем.
— Значит, вот что мы ищем.
— Да! — Сэди явно воодушевлена. — Именно его. С чего начнем?
— Ты что, издеваешься? — Я беру куртку и встаю. — Самое время. Лично я домой, пропущу стаканчик вина. А потом съем куриную корму с нааном.[4] Это такая новомодная еда, — объясняю я, поймав ее недоуменный взгляд. — И сразу в кроватку.
— А мне что делать? — теряется Сэди.
— Понятия не имею!
Я выскакиваю на улицу. Такси как раз высаживает пожилую пару рядом с полицейским участком, и я устремляюсь вперед с криком:
— Такси! Довезете меня до Килбурна?
Усаживаюсь в машину, расправляю рисунок и пытаюсь представить ожерелье. Бусинки, по словам Сэди, бледно-желтые, палевые. Горный хрусталь даже на рисунке переливается всеми гранями. В реальности украшение должно производить сильное впечатление. Да и стоит, должно быть, прилично.
Да, найти его было бы большой удачей.
Но я тут же одергиваю себя. А может, оно вообще не существует. А если и существует, то велики ли шансы найти ожерелье, ведь оно могло потеряться, сломаться, да просто исчезнуть. Три миллиона к одному. Если не три миллиарда.
Складываю рисунок, прячу поглубже в сумку и откидываюсь на сиденье. Не знаю, что там делает Сэди, да мне и неинтересно. Не обращая внимания на непрерывно вибрирующий мобильник, я отключаюсь. Ну и денек.
Глава четвертая
На следующий день лишь рисунок ожерелья напоминал мне о произошедшем. Сэди исчезла, растворилась точно сон. В девять тридцать я уже сидела за своим рабочим столом, потягивала кофе и изучала рисунок. Что за бес вселился в меня вчера? Видно, мозги расплавились от напряжения. Ожерелье, девушка с пронзительными завываниями… Впервые я поняла своих родителей. Я бы тоже волновалась за такую дочку.
— Привет. — Наша секретарша Кейт открывает дверь и спотыкается о кучу папок, которые я положила на пол, когда доставала молоко из холодильника.
У нас не самый просторный офис в мире.
— Ну как прошли похороны? — Кейт нависает над ксероксом, пытаясь дотянуться до крючка и повесить плащ.
— Не так чтобы очень. По правде говоря, все закончилось в полицейском участке. Со мной случилось что-то вроде нервного припадка.
— Господи! — пугается Кейт. — Как ты сейчас?
— Нормально. По крайней мере, я на это надеюсь… — Надо собраться с силами. Я поспешно складываю набросок, бросаю его в сумку и застегиваю ее.
— Я подозревала что-то подобное, — замечает Кейт, стягивая светлые волосы на затылке в хвост. — Твой папа звонил вчера днем и интересовался, не была ли ты слишком взвинченной в последнее время.
Я бросаю на нее тревожный взгляд:
— Надеюсь, ты ничего не сказала про отъезд Натали?
— Нет! Разумеется, нет. — Кейт в курсе, что следует говорить родителям, а о чем лучше умолчать.
— В любом случае, — подбадриваю себя я, — ничего страшного не случилось. Все хорошо. Кто-нибудь звонил?
— Да. — Кейт деловито тянется за записной книжкой. — Ширин вчера оборвала все телефоны. Обещала перезвонить сегодня.
— Отлично!
Ширин — это единственное светлое пятно в работе «L&N — подбор суперперсонала». Мы недавно подобрали ей должность операционного директора компьютерной фирмы «Макросант». Она должна выйти на работу на следующей неделе. Надеюсь, она звонила, чтоб поблагодарить нас.
— Кто-то еще? — спрашиваю я, но тут раздается звонок.
Кейт смотрит на высветившийся номер, и ее глаза расширяются.
— Да, кстати… — торопливо добавляет она, — Джанет из «Леонидас Спортс» хотела узнать, как продвигаются поиски. Собиралась перезвонить в девять утра. Вот и она.
Видя мое вытянувшееся лицо, она предлагает:
— Хочешь, чтобы я ответила?
Нет, я хочу провалиться в тартарары.
— Э-э-э… да… лучше ты.
Нервы мои на пределе, в животе урчит. «Леонидас Спортс» — наш главный клиент. По всей Великобритании разбросаны их магазины спортивного инвентаря, и мы обещали подобрать им директора по маркетингу.
Точнее говоря, Натали обещала.
— Соединяю, — произносит Кейт голосом образцовой секретарши, и через секунду телефон у меня на столе начинает звонить.
Я осуждающе гляжу на Кейт и поднимаю трубку.
— Джанет! — восклицаю я с энтузиазмом. — Рада вас слышать. Как раз собиралась вам звонить.
— Привет, Лара. — Какой же у этой Джанет Грэйди хриплый голос. — Хочу узнать, что там с нашими поисками. Натали рядом?
Я никогда не видела Джанет Грэйди. Думаю, это усатая гренадерша ростом под два метра. Когда мы говорили первый раз, она охарактеризовала команду «Леонидас Спортс» как «расчетливых и упертых игроков с мертвой хваткой». С тех пор они внушают мне ужас.
