Стилет молчал, и я видел, что он поражен.
Конечно, он не мог ожидать от молодого и, как он считал, неопытного человека такой резкости. Теперь между нами не было никаких недоговоренностей. Конечно, я не собирался призывать его к ответу за убийство авторитетов, но он должен был увидеть, что разговаривает не с мальчиком.
Я помолчал и спокойно сказал:
– Я за свой базар отвечу. И ты получишь обещанное. Но не напрягай меня со сроками, не надо. Спешить нам некуда, сам понимаешь…
Он ошеломленно покачал головой и сказал:
– Ну, Знахарь, не знал, что ты такой… Уважаю. Я вообще-то пробить тебя хотел, посмотреть, какой ты там внутри, ты уж извини!
– Ну и как, пробил? – и тут я вспомнил, как в Ижме меня пробивал Железный.
– Нормально, – ответил Стилет, окончательно взяв себя в руки.
Но в его глазах я, как в букваре, спокойно прочитал, что теперь у меня есть еще один смертельный враг, который уберет меня при первой же возможности. Так что насчет уважения – не надо ля-ля.
– А насчет тех четверых, то знаешь, Знахарь, тут ведь как получается, если ты не поднимешь этот вопрос на обществе, значит – мы с тобой в этом деле повязаны!
Да, неплохой ход. Опытный подонок, ничего не скажешь.
– А это я еще посмотрю, – сказал я, – мы теперь с тобой повязаны другим. А чем – сейчас объясню. Как ты думаешь, кому из нас хуже будет, мне, если народ узнает, что я деньги прижал, или тебе, если станет известно, что ты авторитетов валишь по своему усмотрению направо и налево?
– А нам с тобой одинаково будет, – ответил Стилет, и я снова увидел перед собой уверенного в себе и спокойного, как мамонт, урку.
Он помолчал и добавил:
– Дальше могилы все равно не улетим. Все там будем. А насчет того, что ты вор в законе…
Он сделал паузу и сказал:
– Да какой ты вор в законе, Знахарь! Это я тебя вором в законе сделал, не забывай. Ты, конечно, парень крутой, по-настоящему крутой, я, честно говоря, не ожидал от тебя такой прыти, но не забывай, что игры взрослых дядек покруче будут, чем ты думаешь. Помни об этом, Знахарь.
– Да, я буду иметь это в виду.
– Вот и хорошо. А насчет денег – все-таки поторопись. Если какая помощь нужна – обращайся. Я, что могу, сделаю, сам понимаешь.
– Ладно.
Мы повернулись и молча пошли обратно.
Эх, если бы он знал, подумал я… Но это мое счастье, что он не знал.
Когда мы подошли к «БМВ», Стилет повернулся ко мне и, протянув руку, сказал:
– Между нами все в порядке?
– Конечно, о чем ты говоришь, – ответил я.
– Вот и хорошо, – сказал он и, помолчав, добавил: – Нам бы с тобой в паре работать, Знахарь, горы бы свернули.
– Посмотрим, – ответил я.
Он сел в машину, и «БМВ», медленно развернувшись, укатила.
Горы бы свернули! Да с таким партнером скорее шею себе свернешь!
Я проводил взглядом стилетовскую телегу и пошел во двор, где в «лендкрузере» меня дожидался Доктор.
Выехав на Большой проспект Васильевского острова, Доктор, не торопясь, поехал в правом крайнем ряду. Это я сказал ему, чтобы он не гнал, потому что мне нужно было спокойно переварить разговор со Стилетом.
Опустив противосолнечный козырек, на обратной стороне которого имелось небольшое зеркальце, я стал поправлять повязку на левом глазу и, бросив случайный взгляд на убегавший назад асфальт, насторожился.
В тридцати метрах за нами так же медленно и спокойно катилась видавшая виды зеленая «шестерка» с темными стеклами. Ну, катилась и катилась, мало ли помоек ездит по городу. Может быть, человек выехал денег заработать, вот и катит себе не спеша вдоль поребрика, авось кто руку протянет.
Но тут произошло кое-что интересное.
С тротуара на проезжую часть шагнул приличный мужик с портфелем и протянул перед собой руку. Жест, на который любой бомбила реагирует, как павловская собака на звонок. Тут же начинает выделяться слюна, а нога сама давит на тормоз. Ан нет, «шестерка» проехала мимо него и продолжала держать ту же дистанцию. Ага, подумал я, хвост!
Хвост, – подумал Штирлиц, увидев в зеркале медленно ехавший следом за ним автомобиль. Штирлиц, – подумал пьяный водитель, пытаясь не врезаться в задний бампер машины Штирлица.
– Слышь, Доктор, – обратился я к моему ангелу-хранителю.
– Чего? – отозвался он, не отрывая взгляда от дороги.
– А покатайся-ка ты по городу, да не спеша.
– Все равно, куда?
– Абсолютно. Но – не спеша.
– Годится. Мне как раз надо за фотографиями на Сенную заехать.
– Валяй, – согласился я и поинтересовался: – А что за фотографии?
– А мы с Толяном тут с двумя телками кувыркались, так нащелкали аж четыре пленки. Толян вчера отдал проявить, а я сегодня заберу.
– Ага… Это вы, стало быть, собственную порнуху забацали?
– Гы-ы-ы!.. – весело отозвался Доктор. – А что, клевые телки! Получу фотки, сам посмотришь.
– А эти, в фотоателье, ничего не скажут?
– А им-то какое дело? Им денег дали, они проявили. Им это по барабану, хоть фотографии секретных объектов, хоть голые бабы.
– Кобель ты, Доктор, – вздохнул я. – Может, тебя кастрировать? Кони после этого такие смирные и работящие становятся, что просто любо-дорого!
– Да ладно тебе, Знахарь, сам-то ведь тоже иногда птичек на сучок принимаешь!
– В том-то и дело, что иногда. А ты со своими бабами совсем бдительность потерял. Вот за нами уже десять минут хвост волочится, а ты и не чешешься.
– Где? – Доктор аж подскочил.
– В рубиновой звезде. Не дергайся и не вертись. Спокойно ехай на Сенную за фотографиями. И не зырь в зеркало, чичи потараню!
Доктор насупился и уставился прямо перед собой.
Увидев это, я рассмеялся и сказал:
– Да расслабься ты, ей-богу. Хвоста не видел, что ли?
Он криво улыбнулся, но расслабился.
Когда мы приехали на Сенную и Доктор отправился получать своих голых телок, я оглянулся и увидел, что зеленая «шестерка» приткнулась к поребрику метрах в пятнадцати от нас.
Вероятность растет, подумал я. Надо покататься еще немного, а там видно будет. Доктор вернулся быстро, и мы поехали по Садовой в сторону Невского. Я просмотрел фотки и не увидел на них ничего особенного. Голые девки и голые Доктор с Толяном. У обоих – члены торчком. И все дела.
Я бросил фотографии на заднее сиденье и снова посмотрел назад. Зеленая «шестерка» так и тащилась за нами.
И тут мне в голову пришла нормальная такая, веселая хулиганская идея.
– Слышь, Доктор, размяться хочешь?
– А что?
– Давай-ка повертись по центру, да похитрее, чтобы точно убедиться, что этот хмырь едет именно за нами. Только не оторвись от него, понял?
– Понял. А дальше что?
– А дальше, если мы увидим, что он все-таки пасет именно нас, выйди и дай ему как следует в рыло. Годится?
– Годится, – радостно ответил Доктор.
Однажды, выйдя рано утром во двор, я увидел странную картину. У толяновской «пятеры» было опущено левое стекло, и на водительском сиденье стоял большой боксерский мешок. Рядом с машиной стоял Доктор и методично лупил кулаком в этот мешок сквозь окно. Спросонья я не сразу понял, что он делает, но когда до меня дошло, то я подошел к Доктору и, сказав ему «доброе утро», похвалил за сообразительность и пообещал выдать медаль за повышение боевой подготовки. Он отдал честь, молодцевато крикнул: «Рады стараться, ваше превосходительство» и засадил в мешок так, что тот лопнул.
А теперь я предоставил ему возможность применить отработанный навык на практике, и он, конечно же, обрадовался.
Проехались мы по Садовой, потом мимо Цирка, потом через Фонтанку, повернули направо, свернули налево на Невский, потом направо на Литейный, потом налево на Колокольную, направо на Марата, направо на Разъезжую, а «шестерка» все не отставала.
Тут я Доктору и говорю:
– Ну все ясно. Можешь исполнять.
Глаза у Доктора загорелись, и он, поглядывая в зеркало, стал притормаживать. И как раз на Пяти Углах загорелся красный.
Мы остановились прямо под светофором, а наш хвост – чуть дальше. Доктор, не торопясь, вышел из машины, оставив дверь открытой. Ленивой походкой, вразвалочку, он подошел к стоявшей через одну машину «шестерке», небрежно оперся о нее левой рукой и неожиданно пробил водителю правой в голову.
Водитель исчез. Так же лениво, слегка потряхивая ушибленной кистью, Доктор вернулся к «лендкрузеру» и сел за руль.
Морда у него была довольная, как у кота.
– Ну как? – спросил я.
– Ништяк, – ответил он, – приложил что надо. У него там что-то треснуло.
– Где треснуло? – не понял я.
– В башке треснуло, – ответил Доктор, трогаясь на зеленый свет.
– Не убил? – я забеспокоился.
– Не знаю. Но приложил хорошо.
Я посмотрел в зеркало и увидел, что неподвижную «шестерку», за рулем которой никого не было видно, объезжают другие машины.
