Субъект подходил поближе, видимо испытывая непреодолимое желание проверить качество своих каблуков. Он наверняка был большим любителем до этого дела. Но только любителем. Потому что профессионал заметил бы, что я успел подтянуть ноги. И уж наверняка не стал бы, как советуют конюхи, подходить к лошади сзади. Субъект нарушил эту заповедь и встретил контраргумент в виде двух ног, синхронно врезавшихся в то место, что пониже пояса и повыше колен. Я-то когда-то был профессионалом...
Скрутить руки корчившемуся от боли противнику его же собственным ремнем не представляет особого труда. Потом я перевалил тело через парапет и сам спрыгнул следом. Меня поташнивало.
- Не ушибся? - поинтересовался я.
В ответ он начал материться.
- Заткнись, - посоветовал я ему. - Будешь говорить, когда разрешу.
Он замолчал, а я достал сигарету и прикурил.
Потом, не гася пламя, поднес спичку к его лицу. Глаза у субъекта были водянистые и неприятные.
- Давай-ка быстренько отвечай, кто тебя подослал? - спросил я.
- Никто. Нечего с нашими девками путаться.
- Купи себе мороженого гуся и рассказывай ему сказки. А мне некогда. Кто был сначала с этой девушкой?
Он промолчал и отвернулся.
- Живо! - прикрикнул я. - Таких подонков, как ты, ненавижу. Так что на гуманное отношение не рассчитывай.
И я наклонился, словно собираюсь поднять камень.
- Барином его зовут, - вдруг сказал субъект. - Барином, и все тут. Больше ничего не знаю.
- Это он тебе сказал?
- Нет, не сам. Пацана одного прислал.
- Что за пацан?
- Не знаю, он не впервой от Барина приходит. Вертлявый такой, на педика смахивает.
- Так, значит, Барин... этот... - я не удержался и хмыкнул.. - Чего же тогда он меня приревновал?
- Не, у Барина с этим делом все в порядке.
Я быстренько обыскал его карманы. Грязный, носовой платок, порнографический календарик, и небольшая картонная коробочка. Я открыл коробочку и понял, что это такое. Как-то давно уже
приходилось сталкиваться. Но тут другая история.
- Этим, что ли, Барин шестерок своих оплачивает? - спросил я, доставая ампулу морфина.
Парень задергался, и пришлось потуже затянуть ремень.
- Ну, этим, - наконец прохрипел он. - Знаешь, сколько пацанов на игле сидят?
- Ты-то на морфиниста не похож, зачем тебе? Кстати, трех ампул в упаковке не хватает. Где они?
- Ну, Верке дал. А когда тебя спровадим, должен был остальные отдать.
- Она что - тоже? На игле?
- А ты думал? На игле как на... Ее залетный приучил, с которым она раньше тусовалась.
- Ты ей продал морфин?
- Нет, просто отдал. Продажу мне не пришьешь. Просили передать - я передал. Пост-сервис, понял?
- Ладно, ври дальше.
Парень менялся на глазах. С каждой минутой трусил все больше.
- Ее, значит, к этому времени всегда ломать начинает, вот она и спустилась ко мне. Я ей сунул, она пошла в туалет, а мы тебя позвали.
- Стало быть, не в первый раз наркотиками снабжаешь? Если она знала, к кому идти?
Он заскулил:
- Не докажешь, не докажешь...
И я понял, что большего пока не добиться.
- Значит так, - рассуждал я вслух, - некто по кличке Барин
приказывает тебе дать наркотики девушке и набить физиономию ее
кавалеру. Ты все беспрекословно выполняешь. Тут что. -то не так.
Как ты с ним связан?
- Никак...
- Где этот Барин работает хотя бы знаешь?
- Ну, знаю... Нигде, наверное.
- Тунеядец, значит?
- Во-во. Мне бы таким тунеядцем...
- Тебе, я думаю, в ближайшее время придется заниматься физической работой на свежем воздухе.
- А я-то при чем? Он мне через пацана товар присылал, я, кому он указывал, передавал. Откуда мне знать, что в сверточках этих было. Они без этикетки, а внутрь я не заглядывал. Навар, конечно, был. Только это - как чаевые. Больше ничего не докажешь. Я Барина в глаза ни разу не видел.
- Ладно, повторяешься. Курьер на общественных началах.
Наверху послышались шаги. Двое остановились совсем недалеко от нас. Я быстренько зажал субъекту рот рукой.
- Куда Вовик делся? - послышалось в темноте.
- Кабы знать. Сказали этому опущенному в дверях стоять. Может, смылся?
- Вот сукин сын, не может без выкрутасов. Пойдем в подсобке посмотрим.
Шаги стали удаляться, и я понял, что пора сматывать удочки. Наклонился к субъекту:
- Где Вера? Уже ушла?
- Разве она уйдет? Ей, чтоб приход заловить, пол-упаковки надо. В зале сидит, ждет.
- Тогда лежи тихо. А то вернусь.
Я поднялся в бар. Вера сидела на прежнем месте.
- Пойдемте, - я наклонился и взял ее за локоть.
- Куда еще? - она вжалась в стул.
- Нам пора уходить.
- Зачем? Никуда я не пойду. Я отпустил локоть, сунул руку в карман и молча показал край картонной упаковки.
- Откуда это у вас? - глаза у нее сузились.
- Сейчас некогда объяснять. Я ухожу. Советую идти следом.
- Вы... из милиции?
- Нет.
Я повернулся и, не оборачиваясь, пошел к стойке. Она меня догнала.
По моим подсчетам, в запасе оставалось минуты три. Не больше. А выход, скорее всего, уже отрезан. Я перегнулся через стойку м поманил барменшу.
- Разве вы еще не ушли? - она улыбнулась.
- Как видите. Хочу вас предупредить.
- Что такое?
- Боюсь, может произойти скандал. И я тому виной. Вы ведь не любите скандалов?
- Так я и знала, - барменша бросила неприязненный взгляд на мою спутницу.
- Да, да, - я кивнул, - не всем понравилось мое поведение. Отсюда есть запасной выход? Нам надо спешить.
- С правой стороны стойки дверь, - она чуть повернула голову, - сейчас открою. Пройдете по коридору, через окно - и по пожарной лестнице. Лучшего предложить не могу.
- Лучшего и не надо, - мне понравилась ее решительность.
Правда, стало немного жалко свой светлый свитер. Но все обошлось. Немного ржавчины на плече и разорванный чулок у спутницы.
Недаром я полчаса крутился вокруг дискотеки, прежде чем туда пойти. Зато теперь я знал прилегающие дворы ничуть не хуже аборигенов.
Когда мы очутились на другом берегу реки, я уже порядком устал, а моя спутница так и вовсе валилась с ног.
- Все, - наконец сказала она, - дальше никуда не пойду!
И уселась прямо на асфальт. Я остановился.
- Давайте коробку, - она протянула руку.
- Пожалуйста.
Она открыла упаковку, которая, как я и ожидал, оказалась пуста. Ведь ампулы уже лежали в кармане рубашки, и я боялся их раздавить, пока лез по пожарной лестнице.
- Падла, - она устремила на меня жесткий, с прищуром взгляд
- Падла, так надуть...
- 0 чем это вы? - спросил я наивно.
- Где доза? Ты суешь мне пустую коробку...
Она попыталась встать, но мешала узкая юбка.
- Сидеть! - я слегка хлопнул ее по плечу, и она опешила от окрика.
- Вы чего?
- Где Бессонов? - спросил я резко.
- Я не знаю.
- Знаешь!
- Нет, честно.
Я сунул руку в карман и достал найденный в кладовке носовой платочек.
- Твой? - показал Громовой.
- Нет.
Кажется, правда. По-моему, у нее сроду платков не было.
- Когда ты видела Бессонова в последний раз?
- Три дня назад.
- Где?
- В сквере, за институтом.
- Назначил свидание?
- Да... Он дал мне денег. На прошлой неделе... А теперь...
-Денег? Зачем?
- Сказал, чтобы купила...
- Морфий?
- Да.
- Бессонов, что - поощрял твое увлечение?
- Нет, что вы. Он меня лечил.
- Тогда зачем он давал тебе деньги на морфий?
- Не знаю, - она пожала плечами.
- Что было дальше?
- Я смогла достать всего упаковку. Отдала ему.
- Ему?
- Да. Он что-то там задумал. И знаете, что странно... - она внимательно разглядывала в свете фонарей пустую коробочку, которую я ей дал. - Е-мое, это та самая упаковка.
- Как это - та самая?
- Вот видите - в углу звездочка нарисована? Фломастером? Он как ее увидел прямо затрясся. Потом ругать начал.
- Кого ругать?
- Я не поняла. Он не матерно, а так - дрянь, сволочь...
- У кого упаковку купила?
- У Вовика. Он на входе сегодня стоял, может, заметили.
- Имел удовольствие. Что было потом?
- Потом? Положил упаковку в карман. В куртку. Я деньги оставшиеся вернула он взял. Мне нельзя надолго деньги давать, все спускаю. Правда, морфий не всегда удается достать. А другое я не могу, пробовала варить - не могу...
Она подняла ко мне лицо, и по щекам вдруг покатились по-детски крупные слезы.
- Когда ты на иглу села? - спросил я.
- После десятого класса.
- Как это произошло?
- Я тогда с одним мальчиком встречалась, - она невесело улыбнулась, - ему тоже семнадцать было. А тут как раз в нашей компании парень один объявился. Олег. Он из колонии вернулся. Боялись его все ужасно. А я нет - дурной он, что ли, думаю, что-нибудь выкинуть, чтобы снова туда загреметь. Мы на танцы как-то пошли - и я с этим Олегом потанцевала. Он и решил, что я его. А я с этим мальчиком после танцев ушла... Олег нас догнал
- говорит, иди ко мне. А я - катись ты... Тогда он меня кулаком
- в лицо. И еще раз. Потом еще. Я поднялась, вся в грязи, губы разбиты, из носа кровь. И плюнула ему в рожу... А мальчик мой перед этим Олегом в той самой грязи ползает. И плачет - не бей, Олег, не бей... Тогда я с Олегом и пошла. Грязно все потом было, думала - повешусь. Он тут шприц мне в руки и сунул. Попробовала - и как будто не со мной все происходит. А потом
