– Ммм... – Он расхаживал по толстому восточному ковру, устилавшему пол библиотеки, и делал вид, что занят изучением этого ковра. Потом резюмировал раздумчиво: – Вы хотели встретиться со мной. Теперь хотите меня узнать. Что потом? Станете изучать шрамы и родинки на моем теле? – Он взял со стола бокал вина и неторопливо отхлебнул глоток, как мужчина, уверенный, что держит ситуацию под контролем.
Но Марго протянула ему в тон:
– Да вроде пока не собираюсь.
От неожиданности Джон поперхнулся и закашлялся так, что ей пришлось постучать его по спине. Потом она велела ему поднять левую руку как можно выше. Как ни странно, это помогло.
– Когда еще раз соберетесь сказать что-нибудь дурацкое, предупреждайте заранее.
– Да, сэр.
– Вот-вот, уже лучше. Продолжайте в том же духе.
– Не уверена, что мои заявления дурацкие, но если мы покончим с экивоками, полагающимися при первом знакомстве, и вы будете не против, то можно перейти и к теме шрамов и родинок.
– Кажется, мне лучше сесть.
– Что, перебрали?
– Ваше платье положительно меня искушает, это выше моих сил.
– Выше ваших сил? – Марго нахмурилась, но тут же улыбнулась. – Правда?
– Вы флиртуете по каким-то своим правилам, я даже не знаю, с какой стороны к вам подступиться. Но...
Она хихикнула.
– Прекратите! – сердито оборвал ее Джон.
– Но я наконец оценила ваше чувство юмора.
– Не слишком ли быстро?
– Быстро?
– Именно, – подтвердил он с кислой миной. – Скольких же мужчин вы вот так довели до психушки, и теперь бедняги сидят в темных углах больничных палат и бормочут себе под нос: «А ПОТОМ она сказала...»?
– Пока никого, но я еще ни с кем не была настолько откровенна.
– Не уверен, что это правильно.
– Ладно, не будем об этом. Я вижу, на нашем чайном столике есть скатерть; почему бы не откинуть вот эти боковины и не сервировать настоящий стол?
– Отлично. – Он поднялся и пошел за стульями. Попробовав сдвинуть один, он удивился его тяжести. Пришлось поочередно отрывать их от пола и с трудом перетаскивать к чайному столику. – Хотел бы я посмотреть, как вы сами справились бы с этими стульями.
– А что?
– Они такие тяжелые, монолитные – вы не сдвинули бы их с места.
– Поэтому-то я и занялась столиком: я знала, что тогда вы принесете стулья.
– Ух! Похоже, я что-то себе растянул. Может, посмотрите?..
Марго даже не взглянула на него, поглощенная выбором закусок.
– Самое нелепое ухищрение из всех, которые мне приходилось выслушивать.
– И кто же еще просил вас обследовать его?
– Ну, первым, кажется, был Джо, а может, его звали Барни? Я не помню точно.
– И когда произошло это знаменательное событие?
– Мне тогда было лет пять... Фрэнсис велела не обращать на них внимания.
– А потом кто еще?..
– Какой-то тип в библиотеке, который...
– Вы думаете, что я тоже намереваюсь... – Он сурово сжал губы. – Я шокирован вашим мнением обо мне. И это после всех разговоров о моей порядочности?
Она любезно согласилась объяснить:
– Мужчина ведет себя на людях совсем не так, как наедине с женщиной.
– Вы считаете, что я выхожу за рамки?
Она широко улыбнулась.
– Дорогой мой, я считаю, что вы будете выходить за рамки, даже когда вам будет за сто и вас будут катать в инвалидном кресле в доме для престарелых.
– Да что вы?
– Точно.
– Почему вы тогда не обижаетесь на меня?
– Вы ведете себя так, потому что Пассия ранила ваше самолюбие.
– Люсия.
– Какая разница? Я уже давно ломаю голову: и как такая женщина могла вам понравиться?
– Давно?
– Я видела вас на вечеринке у Лемона в прошлом году.
– В Сан-Антонио?
– Да.
– Так вы там тоже были?
– Конечно, я же говорю, что видела вас.
– Не могу поверить. Как я вас не заметил?
– Вы ни на кого не обращали внимания, кроме этой...
– А ведь я мог бы уже целый год знать вас...
– Нет. Чтобы оценить меня, нужно было сначала узнать Пассию.
Джон, глядя на нее с шутливым укором, покачал головой. Его глаза заблестели.
– Многие мужчины таковы, – продолжала Марго свои нравоучения, не забывая выбирать с тарелки кусочки мяса и отправлять их в рот. При этом она облизывала пальцы с таким видом, будто так и положено, оттого это получалось у нее как-то особенно элегантно. Затем задумчиво произнесла: – Однажды я видела двух собак у нас на газоне. Мне показалось, что одну из них сбила машина: она лежала на животе, тяжело дыша. Эта собака, наполовину лайка, была очень пушистая, ее шерсть напомнила мне... концы волос Пассии.
– Ладно, никакая машина ее не сбивала, и?..
– Пушистую собаку охранял другой пес, крупный и короткошерстный. Он не издавал ни звука, но чувствовалось, что он настороже. Меня растрогало, когда большой пес подошел и лизнул лежащую собаку в нос. Я уже было собралась пойти и позвонить в общество защиты животных, когда собака, казавшаяся больной, поднялась.
– Значит, с ней все было в порядке?
– Она прихрамывала. Вместе с большим псом они пересекли улицу, а когда я пошла посмотреть, куда они направляются, увидела, как к ним подбежали два других пса. Оказалось, у той сучки была течка.
Казалось, Марго полностью поглощена перебиранием лакомых кусочков в своей тарелке. Потом она медленно подняла глаза от тарелки на своего собеседника.
– Вы сравниваете Пассию с той сучкой?..
Ошеломленная его догадливостью, Марго изо всех сил старалась остаться невозмутимой и не выдать, что именно это она и имела в виду. Но все же не выдержала.
– Как вы узнали? А, понимаю. Цвет волос! Впрочем, у собаки шерсть была хотя бы одного цвета от корней до самых кончиков, не то что у вашей Пассии. Может быть, собака использовала краску получше.
Джон снова изобразил укор.
– Вы просто несносны! Вы хоть это осознаете? Я пришел в библиотеку, чтобы побыть одному, вспоминая уходящий год. Ведь после полуночи наступит новый год, где нет места моим отношениям с Па... Люсией.
– Удивительно романтично! – Она заломила руки. Потом разжала пальцы и – будто в мольбе – вытянула их перед собой. – Какая же она клуша, что пренебрегла вами! Не могу поверить, чтобы женщина могла быть настолько глупа. – Она покачала головой, показывая, что это выше ее разумения. – Да к тому же у корней ее волосы мышиного – нет, вы подумайте, даже не светлого – цвета! За это нет ей прощенья. – Она еще пуще принялась жестикулировать. – Нет! Нет прощенья! Вы просто чудом вырвались из ее хищных лап. Радоваться надо.
Марго поискала в тарелке, чего бы такого повкуснее съесть, выбирая понравившиеся кусочки, и при этом со вкусом облизывалась. В исполнении ритуала чревоугодия принимало участие все ее тело: спина была вытянута изящной струной, которая, вибрируя, с грацией кобры покачивалась из стороны в сторону, изображая крайнюю степень наслаждения. Неожиданно вскинув глаза на Джона, Марго, как и ожидала, нашла его совершенно загипнотизированным и довольно ухмыльнулась, чем заставила рассмеяться самого Джона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
