– Спасибо.
Я роюсь в кармане, ища завалявшиеся сотки, которые недавно припрятала там. Пристальное внимание барменши напрягает.
– Я заплачу, – слышу звонкий голос парня, сидящего слева от меня, с которым девушка недавно разговаривала. – Запиши на мой счёт.
Я вскидываю голову, устремляя взгляд на незнакомца, который только что спас меня от позора, потому что, кажется, я всё-таки забыла засунуть деньги в карман куртки. Или же выронила их на улице, когда доставала пачку с сигаретами.
– Твой счёт? – барменша коротко смеётся, отходя от меня. – Когда ты вообще в последний раз платил за алкоголь? Я спаиваю тебя здесь бесплатно.
– Ты на мне зарабатываешь куда больше, чем я выпиваю, так что не жалуйся, – его голос постепенно становится тише и перестаёт излучать игривые нотки.
Я смотрю на него, и моё дыхание перехватывает. У парня синяк под левым глазом и рассечена губа, но раны не свежие, им как минимум дня три. Волосы короткие, русые. Лёгкая щетина. Глаза голубые-голубые. Он сидит на барном стуле, облокотившись одним предплечьем о столешницу, вторая рука безвольно висит между его ног.
– Что застыл? – насмешливо тянет барменша. – Влюбился с первого взгляда? На тебя не похоже. Смотри, – она обращается ко мне, – он тот ещё развратник.
Парень не отвечает. Я смотрю на него и совершенно не узнаю. Он изменился, плечи стали шире, волосы короче, лицо более взрослое и грубое, нежели раньше. Глаза тоже. Я видела два его взгляда: когда мы только познакомились и когда расставались. Но этот, нынешний, не похож ни на тот, ни на другой. Этот взгляд нечто иное, совершенно новое.
Егор Штормов, парень, которого я когда-то любила, сидит напротив меня и смотрит так, словно готов вонзиться мне в глотку зубами и разорвать на куски. Или мне просто кажется?
Я поспешно отворачиваюсь, собираясь сделать вид, что не узнала его, но, кажется, уже поздно об этом думать.
Убираю сотовый в карман и хватаю бутылку с пивом, делая глоток и пытаясь игнорировать пристальный взгляд парня. Проходит целая вечность, прежде чем наше молчание разрушается.
– Розина, – это даже не вопрос, это утверждение.
– Штормов, – тихо говорю я, не смотря на Егора.
Всё внутри меня сжимается и превращается в месиво. Я не знаю, что думать и что говорить.
Я представляла нашу встречу по-другому. Я думала, что парень будет в инвалидной коляске, замученный и исхудалый, скрюченный, изливающийся ненавистью. Я думала, что поговорю с ним, извинюсь или ещё что-нибудь. Приму любые обвинения, потому что заслужила их.
Но я вообще не ожидала увидеть Егора таким.
– Вы знакомы? – встревает барменша, но никто не обращает на неё внимания.
Я коротко выдыхаю, пытаясь собраться с мыслями, но воспоминания обрушиваются на меня с такой силой, что я не могу даже шевелиться. Не думала, что встреча с Егором окажется для меня настолько сложной. Я ещё не готова.
Сделав ещё один глоток для храбрости, я медленно поднимаюсь на ноги.
– Уже уходишь? – насмешливо тянет Шторм.
Я хватаю свой шлем и поворачиваюсь лицом к парню, смотря на него сверху вниз и вспоминая, как три года назад на территории больницы, когда снег хрустел у меня под ногами, а мороз сковывал движения, Егор сидел в инвалидной коляске и заявил мне, что ненавидит меня. Невидимая рука сдавливает мою шею и перекрывает кислород.
– Да, – коротко говорю я.
Шторм фыркает и быстро скользит языком по губам. Медлит, затем усмехается и встаёт настолько неспешно, словно всем своим видом показывая, что его ноги в отличном состоянии и что я не смогла сломать их полностью. Егор выше меня, куда выше, чем был раньше. Он скользит по мне взглядом с таким видом, словно получая неимоверное удовольствие.
– Не останешься? – почти обиженно тянет парень. – Скоро мой бой. Посмотри хотя бы, раз пришла.
Я бросаю взгляд на ринг, затем скольжу им по телу Штормова и останавливаюсь на ногах. Неуверенность сковывает меня, и я ничего не могу с собой поделать.
– Ты дерёшься? – задаю глупый вопрос, продолжая сверлить взглядом его колени.
– Как видишь, со мной всё отлично, – безмятежно говорит Егор, намекая на свою травму. – А вот с тобой… – я вскидываю голову и замечаю его скептичную улыбку. – Катаешься на байке? Светлые волосы? Кожанка? Серьёзно?
Я сжимаю пальцами шлем и сглатываю. Он что, издевается?
– Зачем ты пришла, Розина?
Я переступаю с ноги на ногу.
– Ты же сбежала в тот раз. Зачем вернулась? – голос Егора одновременно и приветливый, и холодный, из-за чего мурашки скользят по моей коже, въедаясь в неё.
– Ты сам меня оттолкнул, – поджимаю губы, смотря ему прямо в голубые немного безумные глаза.
– И? – Шторм вскидывает брови. – Ты кричала, что не бросишь меня не при каких обстоятельствах, а тут я просто психанул, и ты тут же сбежала. Если бы ты действительно меня любила, тебе было бы плевать на мои слова. Кому нужен жалкий колясочник… Ты только и ждала повода, чтобы избавиться от меня.
Меня словно обливают холодной водой. Да что он такое говорит? Я же… Я…
А ведь он прав. Я каждый день говорила, что никогда не оставлю его, что бы не случилось с нами, а стоило ему обидеть меня, так я сразу сбежала. Я прекрасно понимала, что ему тяжело, что он страдает и что я лишь нагнетаю своим оптимизмом, но… Я просто не смогла вынести ту боль и бросила его, хотя до этого чуть ли не кровью клялась, что этого не случится.
– Не правда, – бормочу я, глотая воздух. – Я…Я…
– Я… Я… – передразнивает меня Егор, усмехаясь. – Что ты, Розина? Я лишился бокса по твоей вине. Так, зачем ты вернулась?
Я трясу головой, пытаясь загнать слёзы обиды обратно.
– Конечный пункт определяешь не ты, – вырывается у меня.
Я собираю все свои силы и смотрю на Егора с таким отвращением, на которое вообще способна сейчас, но оно тает под пристальным скептичным взглядом Шторма.
– Что? – не понимает он.
– Это ты шлёшь мне письма? – напрямую выпаливаю я. – Ты написал это, и я пришла. Сраный конечный пункт! Сознавайся!
Парень теряется, но ухмылка не исчезает с его лица. Он скрещивает руки на груди, защищаясь.
– Ты про карточки со всяким бредом? – недовольно бурчит Штормов. – Мне они тоже приходят, но я давно уже перестал их открывать, так что понятия не имею, о чём ты. Я про тебя ни черта не знаю, и уже не помню даже, когда вспоминал о тебе в последний раз. Мне заняться больше нечем, как тебе писать подобное.
Я поджимаю губы, чтобы парень не заметил, что они начинают дрожать. Обида ещё сильнее стискивает моё горло своими безжалостными пальцами, и единственное желание, которое вертится у меня в голове, – уйти отсюда и больше никогда не возвращаться.
– Но раз ты пришла, тогда почему бы тебе не остаться, Розина? – Егор улыбается. – Ей, Шершень, – парень оборачивается к барменше. – Поставь мне бой. Сейчас.
– Что? – она озадаченно смотрит в нашу сторону. – Он у тебя заказной через час.
– Мне плевать. Тогда позови Макса, скажи, что хочу размяться. Живо, шевелись.
Девушка кривится, мол, какого чёрта ты раскомандовался здесь? Она неохотно выходит из-за стойки и исчезает. Егор снова смотрит на меня.
– Что, Розина. Хочешь посмотреть, каким я стал? – Шторм нагибается ко мне почти вплотную. – Каким ты меня сделала…
Я ничего не отвечаю – парень ухмыляется и разворачивается.
– Дай мне минуту, Розина. Я покажу тебе, кто я теперь.
Я смотрю в его спину и совершенно не узнаю того Егора Штормова, которого я встретила в школе. Он другой, взрослый и более грубый, не такой наивный и…
Мои ноги словно прирастают к полу – я наблюдаю за тем, как парень на ходу надевает перчатки и запрыгивает на ринг. Толпа девчонок, которая сидит недалеко, взвизгивает и улюлюкает, начиная подбадривать Егора. Он улыбается и что-то говорит им – всё вокруг меня превращается в сплошной водоворот, пол уходит из под ног, и ад затягивает меня в свои глубины.
Второй парень, очевидно, Макс, про которого говорил Шторм, запрыгивает на ринг и разминается. А потом они начинают драться. Не так, как раньше. Движения у Шторма отличаются, они более агрессивные и решительные. Это уже не просто бокс, это бои без правил. Незаконные бои без правил.
Я шумно втягиваю в себя воздух, и, когда Егору прилетает смачный удар коленом в живот, я разворачиваюсь и почти бегом направляюсь к выходу. Всё это слишком сложно для меня, слишком… Мучительно больно.
Мот – Стелит
Егор.
Я останавливаюсь возле дома Матвея в половину восьмого вечера, глушу мотор, открываю окно и прикуриваю. Мысли вертятся вокруг предстоящего спарринга, в котором я должен буду слить бой ради крупной суммы денег. Мне не нравится эта затея, и я до конца ещё не уверен, смогу ли поддаться противнику. За всю работу в «Конечном пункте» я ни разу не соглашался участвовать в подставном бою, но Шершню всё равно. Даже если я проигрываю, то хозяйка в любом случае зарабатывает прибыль. Мы получаем лишь проценты от своих драк. Победил – тридцать процентов от прибыли на бою. Проиграл, всего десять.
