И это тогдашнее повсеместное положение выдавалось за переход к реформам. Было очевидно, что так долго продолжаться не может, что страна находится накануне взрыва или на пороге глубоких перемен.
И вот когда М.С. Горбачев в Верховном Совете Союза впал в сомнения и колебания, перестал быть последовательным, у нас в институте — сначала в кулуарах, а затем открыто — заговорили о том, что надо идти на помощь тем, кого мы видели в Верховном Совете Союза-проводниками демократических преобразований и за кого голосовали и всей душой переживали. И если М.С.Горбачев все-таки определится и протянет руку, то и ему надо помогать.
Тогда же мои коллеги завели со мной разговор относительно российского депутатства. Я попросил время на раздумье — подумать было о чем. Нужна была своя команда. Я понимал, что в одиночку, не успев обрасти политическими соратниками, идти в политику невозможно.
Дав согласие баллотироваться, я должен был на институтской конференции развернуть свою программу. Конференция была назначена на 27 декабря 1989 года. А накануне мы собрались с группой поддержки, человек двадцать, которую возглавил Олег Храпченков. Я начал с вопроса: «Представляете, на что меня толкаете?» И понял, что они не представляют. А у меня были ощущения, что предстоят и острые ситуации, и интриги, и, может быть, кровь и даже репрессии. Такому неискушенному в политике человеку, как я, нужны были и поддержка, и защита. Хотя бы здесь, в коллективе института.
В институте было два кандидата в депутаты России, оба демократической ориентации: заместитель секретаря парткома и я. Я не представлял, что на конференции будет так много вопросов, касающихся самых разнообразных сторон нашей жизни и зарубежья. Чувствовалось, что у людей многое наболело. Один из вопросов касался ввода войск в Чехословакию в 1968 году. Значит, переживания за бесчестный поступок брежневских властей были все еще живы.
Я очень волновался перед выступлением. Но стоило войти в разговор, понял, что хорошо чувствую аудиторию. Для меня словно приоткрылась дверь в новую жизнь. Там, в прежней жизни, были другие процессы, и реакция на них была другая: нервозность, неудовлетворенность, трудность выбора. Помню, как подходил к своему пятидесятилетию: был весь в сомнениях (что же удалось сделать?), переполняло недовольство собой.
Для кого-то возрастной рубеж — тридцать или сорок лет, у меня, наверное, таким рубежом стали мои пятьдесят. Ко мне многое пришло позже, чем к другим, — учеба в институте, начало научной работы, защита диссертации. Но я очень рано женился, очень рано обзавелись мы с Галей дочурками, очень рано и помногу занимался общественной работой. И все же тяжелый это рубеж — пятьдесят. Но когда его переступишь, дальше все идет спокойней, и чувствуешь себя раскованней. В моем случае это совпало еще и с переменами в обществе. У меня словно началась вторая жизнь,
Хорошо помню всех, кто хотел избираться по нашему избирательному округу, но их по разным причинам не зарегистрировали. Значительно позже я понял, что этот округ берегли для секретаря горкома партии В.К.Белянинова. Он был генеральным директором нашего института после смерти А.И.Целикова, хорошо знал партийную работу, наукой почти не занимался, и через некоторое время Б.Н.Ельцин в порядке укрепления кадров забрал его сначала в райком партии, а затем в московский горком. Но для меня это второй человек после Александра Ивановича Целикова, который вернул меня к жизни, я всегда питал к нему самые добрые чувства. И мне было бы морально труднее с ним бороться, если бы он представлял себя в личном качестве, а не партийную систему, которая пыталась сохранить свое правящее господство. Тем не менее это был единственный, по-моему, округ, где было зарегистрировано всего два кандидата. В остальных — по шесть, восемь, двенадцать кандидатов…
Парадокс в том, что и мы оба, и наши команды — из одного института, ну и, конечно, каждый из нас следил, как и что сказал соперник. Создавалось много поводов для подозрений, попыток нас открыто поссорить. Но были и попытки как бы показать, что разницы между нами нет. В стандартном плакатике, который выпускала избирательная комиссия с биографией каждого кандидата, я вдруг обнаружил, что вместо слов: «Филатов С.А. активно поддерживает программу межрегиональной группы народных депутатов СССР и является участником блока «Демократическая Россия», было написано: «Ведет активную общественную работу, является руководителем теоретического семинара по изучению экономической реформы». Пришлось перепечатывать всю партию плакатов.
Почему-то перед тем, как войти в суматоху предвыборной кампании, я вдруг почувствовал: надо съездить в Прибалтику, в Литву. Встретился со многими политиками и руководителями демократических движений. И понял, как далеко они ушли в подготовке законодательных I актов, как тесно связаны со шведами, с соседними Латвией и Эстонией, при этом на шаг опережая и ту и другую республики. Я почерпнул там много концептуальных идей и вернулся как бы обновленным. Мне стало очевидным, что Литва не просто стремится уйти из Союза и создать независимое государство, а хочет создать именно правовое государство и законодательно защищенное общество. Это понимание привнесло особую окраску в мои выступления перед избирателями: я постоянно повторял, что нам нужна законодательная база, правовое государство, всенародно избранный президент страны.
Между тем к выборам активно подключились ставшие уже довольно популярными Гавриил Попов, Сергей Станкевич, вся межрегиональная группа Верховного Совета СССР.
Сергей Борисович Станкевич непосредственно взял шефство над новичками-выдвиженцами от демократов: нас собирали, всесторонне инструктировали, как вести предвыборную кампанию. Деловой парень, мой тезка, он мне очень понравился своей основательностью, умением говорить просто и убедительно. Помню, работая в последующем советником Президента, он тщательно продумывал и отрабатывал каждый шаг, прежде чем предложить его главе государства. И, конечно, меня очень огорчила история (я уверен — сомнительная) со взяткой и то, что именно мне пришлось предложить ему уйти по этой причине с должности советника Президента в то время, когда я был руководителем Администрации Президента.
Примерно в середине февраля прошла первая встреча кандидатов в депутаты демократической ориентации, на которой был создан предвыборный блок «Демократическая Россия». Вот наши семь приоритетов: интересов народов России над интересами государственной бюрократии Союза; прав наций над структурами унитарного государства; власти Советов над партийными иерархиями; депутатского мандата над партийным билетом; прав граждан над интересами государства; экономики над идеологией; общечеловеческих ценностей над классовой моралью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
