Вошла Кэрол, и я тут же отключился от мыслей о Еве. Мисс Рай выглядела великолепно. На ней было серебристо-голубое вечернее платье и накидка из горностая.
– Почему ты не рассказала мне? – вскочив с кресла, спросил я. – Я ужасно рад и горд за тебя, Кэрол.
Она испытующе посмотрела на меня.
– Приятно, не правда ли? Клив, может быть, теперь ты пойдешь с нами… нужно отпраздновать…
Я хотел пойти, но у меня было более важное дело. Если бы мы отправлялись с ней вдвоем, то я бы пошел, но с Питером мне идти не хотелось.
– Если я смогу вырваться, я присоединюсь к вам, – заверил я. – Где состоится торжественный ужин?
– На Вейн-стрит в «Браун-Дерби», – ответил Питер. – Когда приблизительно ждать тебя?
– Все зависит от обстоятельств, – сказал я. – Если мне не удастся открутиться, то после ужина встретимся здесь… не возражаете?
Кэрол подала мне руку.
– Ты должен прийти. Клив, ты сделаешь все возможное, чтобы быть с нами, правда?
Питер встал.
– Идемте. Тебе по пути с нами?
– Я обещал быть у издателя в восемь, – объяснил я. На часах было 7.30. – Кэрол, ты не будешь возражать, если я на несколько минут задержусь здесь? Я допью свое виски и позвоню по телефону.
– Не буду заставлять тебя, мистер Фарстон, искать телефон где-то в другом месте. Пойдем, Питер, мы не должны мешать деловым разговорам. – Кэрол помахала мне рукой. – Значит, мы увидимся? Ты намерен сегодня возвратиться во Фри-Пойнт?
– Да, если, конечно, не задержусь здесь слишком долго. Я хотел бы начать работу завтра утром.
Когда они ушли, я снова налил себе виски и взял телефонный справочник. В нем я нашел целый список людей по фамилии Марлоу. Потом я увидел ее имя, и меня охватило волнение. Она жила на Лаурел-Каньон-Драйв. Я не имел ни малейшего представления о том, где находится эта улица. Немного поколебавшись, я поднял телефонную трубку и набрал нужный мне номер. Я прислушивался к гудкам. Когда трубку на том конце сняли, кровь бросилась мне в голову. Какая-то женщина, не Ева, спросила:
– Кто говорит?
– Мисс Марлоу?
– Кто говорит? – снова послышался осторожный голос.
Я усмехнулся и ответил:
– Мое имя ей ничего не скажет. Оно ей неизвестно.
Воцарилось молчание, потом женщина сказала:
– Мисс Марлоу просила узнать, что вам нужно.
– Попросите мисс Марлоу подойти к телефону, – сказал я. – Мне посоветовали позвонить ей.
Снова длительная пауза, а потом прозвучал голос Евы:
– Слушаю!
– Могу ли я повидаться с вами? – Я изменил голос, чтобы она не узнала меня.
– Когда?
– Через полчаса.
– Полагаю, что да. – В голосе ее была какая-то нерешительность. – Я знаю вас?
– Скоро узнаете, – сказал я и рассмеялся. Она тоже рассмеялась, и ее смех прозвучал как музыка.
– Тогда приезжайте, – разрешила Ева и повесила трубку.
Как же все оказалось легко и просто!
5
Я остановился на углу улиц Санта-Моника и Мелроз и спросил полицейского, как проехать на Лаурел-Каньон-Драйв. Поставив ногу на подножку машины и сдвинув шляпу на затылок, полисмен сказал, что это не улица, а переулок, находившийся между Голливудской улицей и Сансет-стрит. И самым подробным образом объяснил мне дорогу. Проехав мимо бесчисленных магазинов, таверн, бунгало и многоэтажных домов, я наконец-то нашел то, что искал. Лаурел-Каньон-Драйв оказался узеньким переулком с типовыми домиками, спрятанными за живыми изгородями и пышными клумбами. Я ехал медленно, чтобы заметить и не пропустить нужный мне дом. Увидев написанный на калитке номер, я остановился и вылез из машины. Ева жила в этом доме. Улица была пустынная, дом казался необитаемым. Как только я вошел в калитку, высокий забор скрыл меня от взоров тех, кто мог бы в это время находиться в переулке. Кругом царила тишина, и у меня появилось ощущение, что я попал в сонное царство. Тропинка вывела меня к двери, которая была скрыта встроенным крыльцом. С обеих сторон от двери были окна, прикрытые кремовыми муслиновыми шторами. Поднявшись на крыльцо, я остановился. Прежде чем постучать, я внимательно рассмотрел дверной молоток в виде железного кольца, насаженного на обнаженную женскую фигуру. Эта незначительная деталь дома Евы хоть и казалась остроумной, напомнила мне снова, к кому я пришел. Однако назад дороги не было. Я постучал и стал ждать какого-нибудь признака жизни в этом доме. Ожидание привело меня в волнение, с которым я справлялся с трудом. Наконец я услышал, как щелкнул выключатель, и вскоре после этого дверь открылась. Загородив своим телом весь проход, на пороге стояла высокая, почти такого же роста, как я, угловатая женщина. Я почувствовал, что ее глаза впились в меня, потом, словно удовлетворенная моим видом, она посторонилась и пропустила меня.
– Добрый вечер, сэр! Вас ожидают?
– Добрый вечер, – ответил я. – Мисс Марлоу дома? – Обойдя женщину, я вошел в прихожую. Чувствовал я себя неловко, и это злило меня. Мне было мерзко оттого, что эта женщина с худым, красным лицом, остреньким носиком и маленькими, горящими глазами оценивающе разглядывает меня, и оттого, что она великолепно знает, для чего я явился в этот убогий, скрытый от любопытного взгляда домик.
– Не пройдете ли вы за мной, сэр? – женщина прошла по коридору и открыла дверь.
Во рту у меня пересохло, в висках от волнения пульсировала кровь. Я вошел в комнату. Она была небольшой. Прямо напротив двери я увидел трюмо, перед ним лежал белый толстый ковер, на котором стояли изящные стеклянные фигурки животных. В глубине комнаты справа стоял дешевый платяной шкаф. Широкий диван-кровать, покрытый розовым покрывалом, занимал все остальное пространство. Ева стояла перед потухшим камином, рядом находилось уютное кресло и прикроватный столик с настольной лампой. На столике лежало несколько книг. На Еве – знакомый мне голубой халат с короткими рукавами. Ее грубо загримированное лицо хранило застывшее деревянное выражение. Мы посмотрели друг на друга.
– Хэлло, – широко улыбаясь, проговорил я.
– Хэлло. – Выражение ее лица не изменилось, она не сделала ни единого движения. В ее приветствии были подозрительность и безразличие.
Я стоял и смотрел на Еву, немного обескураженный тем, что она не выказала ни малейшего удивления при виде меня, и раздраженный, что она предстала передо мной в халате. Но несмотря на мое раздражение, кровь горячей волной разлилась по моим жилам при первом же взгляде на эту маленькую женщину.
– Вот мы и встретились, – слегка заикаясь, проговорил я. – Вы не удивились моему появлению?
Она, наклонив голову, ответила слишком уверенно и буднично:
– Нет… я узнала ваш голос.
– Бьюсь об заклад, что это не так, – сказал я. – Вы шутите.
Ева поджала губы, недовольная высказанным мной сомнением.
– Я узнала вас… Кроме того, я ожидала, что вы придете.
Увидев выражение крайнего изумления на моем лице, она внезапно рассмеялась. Напряжение тут же спало.
– Вы ждали меня? – спросил я. – Почему?
Женщина сделала такое движение, словно хотела отмахнуться от прозвучавшего вопроса, и без особого желания, как будто через силу, промолвила:
– Это не имеет значения.
– Для меня имеет, – настаивал я. Без приглашения я прошел к креслу и расположился в нем. Вынул портсигар, открыл его и протянул женщине. Она немного помедлила, но сигарету все же взяла.
– Благодарю вас, – промолвила Ева и, постояв в нерешительности, села на кровать, стоящую рядом с креслом. Я тоже взял сигарету, вынул зажигалку и, когда Ева наклонилась, чтобы прикурить, спросил опять:
– Ответьте, почему вы ждали меня?
Она заявила, покачав головой:
– И не подумаю.
По тому, как Ева нервничала, я понял, что она чувствует себя неуверенно и скрывает свое истинное состояние за маской холодности и равнодушия. Но я решил, что сорву эту маску и загляну в душу Евы. Я изучающе смотрел на нее и видел, что она внутренне приготовилась к любой неожиданности с моей стороны. Как только Ева ощутила на себе мой взгляд, она подняла глаза и глянула мне прямо в лицо.
– Ну? – резко спросила она.
– Зря вы так грубо наложили грим. Это вам не идет.
Ева встала и посмотрела в зеркало, висящее над камином.
– Почему? – спросила она, внимательно разглядывая свое лицо. – Разве я плохо выгляжу?
– Хорошо, но вы выглядели бы гораздо лучше без этой маски на лице. Вам это ни к чему.
Женщина продолжала изучать себя в зеркале.
– Я была бы просто ужасной без грима, – сказала она, словно разговаривая сама с собой, потом обернулась и, нахмурившись, взглянула на меня.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы интересная женщина, – спросил я, не давая ей возможности заговорить. – В вас чувствуется характер, а этим может похвастаться далеко не каждая женщина.
Заметно было, что Ева не знает, как отнестись к моим словам. Поэтому ответ последовал не сразу. Женщина молча вернулась к кровати, села, раздумывая над услышанным. Вид хозяйки дома можно было назвать озадаченным. Но только на одну минуту мне удалось сбить Еву с толку, на лице ее тут же появилось знакомое мне деревянное выражение.
