— Упрямая… — я указательным пальцем сдвинул белье.
Бархатная плоть под подушечкой горела. Как назло, вспомнился мой язык здесь же и глубоко в ней. Вместе с ним в памяти всплыл вкус — карамельная ириска. Никогда не был фанатом такого вида секса, но вчера не смог остановиться. Завёлся, стоило закинуть ноги девчонки к себе на плечи. Хватило взгляда, удивленного, смущенного, будто это был её первый раз.
— Всё, хватит!
Когда я оказался уже совсем близко к чувствительной плоти, Рыжая наконец одумалась. Колени резко сошлись вместе, выталкивая мою руку, а руки обхватили плечи.
— Идея с кляпом была не такой уж и плохой, — глядя в сторону, созналась она.
— А ты не безнадежна, — я уже привычным движением перетянул через неё ремень.
Вместо ответа мне достался всхлип. Неожиданный. Растерянный.
— Так говорил… мой бывший. А вчера я узнала, что он консультировал отца и составлял мой брачный контракт.
От такого откровения я чуть не нажал на тормоз вместо газа. Вот же скотство! Чуял же задницей! Бывший, контракт, покрытая тайной роспись — в миг все встало на свои места. Понятным оказался не только вчерашний приступ нимфомании, но и сегодняшние сюрпризы.
Оглядевшись по сторонам, я осторожно вырулил из дворика.
— Опель, который за нами ехал, находится в угоне. Это точно не охранное бюро и не компания развлекающихся подростков.
— Ты считаешь, что кто-то хочет… — она прижала ладонь к губам.
— Для выводов мне не хватает информации, так что давай начистоту, — ситуация слишком изменилась. Пора было расставить точки над "i".
— Что ты хочешь узнать?
Секундная слабость прошла, и ко мне повернулась уже прежняя маленькая фурия.
— Это договорной брак?
— Да, — кивнула. — Подробности сделки не спрашивай. Я не могу распространяться.
— Хорошо. Кому он не выгоден?
— Мне.
— Это я уже понял. Кому ещё? — снова внимательно присмотрелся к отражениям в зеркалах.
Если у девчонки не будет ответа, придётся позволить себя задержать и вытрясти информацию у противоположной стороны. Вариант был хреновым. Один я бы даже не стал задумываться — тормознул бы сразу, как заметил хвост. Но с "грузом"… страховки от несчастного случая в моей работе не было.
— Кредиторам и некоторым из акционеров, которые с ними повязаны. — Рыжая откинула голову на подголовник и закрыла глаза. — Им выгоднее, чтобы отец объявил о банкротстве. Тогда компанию можно будет отобрать по частям за бесценок.
— Подробнее! Как твой брак может помешать? Мне нужно понимать уровень ставок и опасности для тебя.
— Я… я думала, что опасности нет. Все переговоры велись напрямую с Давидом. Мне самой сообщили лишь вчера, — она стыдливо отвернулась, но продолжила: — Отец мог бы взять кредит, но под него нужен залог. Папа не получил бы никогда согласия акционеров на такое. Потому вместо залога я и мой брачный контракт.
На этом моменте руки так и зачесались развернуть машину и ещё раз пообщаться с "добрым" родителем. Подставить под удар дочь, не способную по какой-то причине сказать "нет" — как додуматься вообще можно было до такого?
— Ты знаешь, кто именно из акционеров заинтересован в банкротстве? — я стиснул челюсть и продолжил путь.
— Нет. Отец сам точно не знает. Его служба безопасности сейчас над этим работает.
— Понятно. — Взял в руки мобильный телефон и прямо под взглядом девчонки набрал номер.
— Ты звонишь папе, — Рыжая оказалась внимательной. — Скажешь, что отказываешься от заказа?
В карих глазах мелькнула тревога, а губы сжались в нитку.
— Нет, — нога нажала на газ. — Хочу сообщить, что цена на мои услуги выросла. И предупредить, что доставка будет позже.
Глава 11
Алиса.
Меня потряхивало. Вчерашний стритрейсинг с Костей оказался детскими покатушками в сравнении с тем, что устроил Штерн. У этого человека была реакция зверя. То, как он умудрялся лавировать между пешеходами и автомобилями на узких улочках, казалось фантастикой. Если бы еще фантастикой была причина гонки…
Информация о моей свадьбе все же просочилась. Папа клялся, что это невозможно, но случилось как в попсовой песенке: "Невозможное возможно". О том, кто мог раскрыть акционерам план, думать не хотелось. Подробности знал лишь один человек — тот, кому я признавалась в любви и видела своим мужем.
Вчера от этой догадки стало бы плохо. За два года Юра пустил корни в моем сердце. Но сегодня меня хватило только на злость. Чувств не осталось. И не подозревала раньше, что способна так быстро разлюбить, хотя… Раньше я об этом не задумывалась, плыла по течению, а ведь, может, любви и не было?
Впервые Юра появился в нашем доме, когда мне только исполнилось пятнадцать. Высокий, красивый, с манерами аристократа — настоящий принц из сказок. В восемнадцать из-за желания понравиться ему я пошла на юрфак. Потом каждую практику напрашивалась в его фирму.
Там, в уютной комнатке для клиентов он и взял меня первый раз. На кожаном диване. Извиняясь за спешку, за неподходящую обстановку. Мягко ругая, что не предупредила заранее об "отсутствии опыта". Ласковый, внимательный, довольный.
Отец узнал, что мы встречаемся, спустя месяц. Он не стал благословлять, но и ругать тоже. Тогда это казалось счастьем. Я на крыльях летала. Теперь сутки встряски на многое заставляли посмотреть иначе.
Влад, мой брат, как-то смеялся, что Юра в качестве бойфренда был папе удобен. Что прикормленный ручной ухажер — мечта любого родителя. Особенно такого, которому хватало проблем с неуправляемым, вечно встревающим в неприятности родным сыном…
Раньше я отмахивалась от этих слов Влада. Ругала его. Теперь… Не удивлюсь, если узнаю, что папа изначально был за наши с Юрой отношения. Познакомил нас именно он, на юрфак согласился без единого вопроса, а о практике в бюро каждый раз договаривался лично.
Он будто срежиссировал мою романтическую влюбленность, а когда понадобилось ее прекратить, сам отозвал своего цепного пса.
Мысли эти были прилипчивыми как паутина. Пока Штерн обсуждал с отцом стоимость своих услуг, я старательно пыталась переключится на что-нибудь приятное. Но не получалось. Мой случайный любовник, а ныне охранник так жестко отвечал отцу и проталкивал свои условия, что я невольно заражалась его прямотой.
— И еще раз, — когда все было уже оговорено, подвел итог Штерн: — Увеличилась не только сумма, но и срок. У меня дополнительные сутки, собственный маршрут и возмещение любых затрат.
Никогда в жизни не слышала, чтобы кто-то говорил с отцом в таком тоне. Штерн приказывал.
— Отлично. Секретарь сейчас пришлет Вам дополнительное соглашение. Как только мы получим с вашего электронного ящика подписанную копию, я принимаюсь за работу.
Я даже на соседнем сиденье услышала гневное возмущение, но Штерн и бровью не повел.
— Будем считать, что мы договорились. Жду подтверждения.
После того, как разговор закончился, мой охранник что-то нажал на экране бортового компьютера и у появившейся там головы симпатичной дамы в очках уточнил:
— Все слышала? Дай юристу задание, и как только придет соглашение, сразу сообщи мне.
Больше не уточняя ничего, он отключился.
— Мы сегодня не летим? — эмоции окончательно перемешались. Я не знала, рада я, огорчена или встревожена.
— Твоя роспись послезавтра. Успеем, — словно мы собрались на выставку народного творчества, ответил Штерн.
— А сейчас ты отвезешь место домой?
Я сама не обратила внимания, как скрестила пальцы. Больше всего хотелось услышать "нет". Пофиг, если оно будет без подробностей. Главное — нет!
Будто прочел эти мысли, мой охранник ухмыльнулся.
— Мы едем в аэропорт, но летим не в Тель-Авив. Сделаем небольшой крюк.
— А Давид, он ведь ждет…
— Это проблемы твоего отца. Скажет, что ты не устояла перед достопримечательностями. Или еще какую-нибудь ерунду.
