Дорнас справился — она ощутила, как заклинание диагностики сорвалось с его рук, ушло вглубь лежащей на столе свиньи. В университете Прагса любили использовать свиней для отработки, те реагировали на магию практически так же, как люди.
— Ну, что?
Остальные смотрели с лёгкой завистью: им пока что не удавались даже знаки.
— У неё будут поросята, — неуверенно ответил Дорнас.
Лицо его было покрыто капельками пота. Одриш набычился, бросил на свинью умоляющий взгляд, словно ожидая, что та ему подскажет. Свинья, заранее оглушенная заклинанием, молчала.
— Сколько?
— Пять? — подумав, ответил Дорнас.
— Почти. Шесть. Ты молодец, Дорнас, — она позволила себе лёгкую улыбку.
Молодой горец снова покраснел, не в силах справиться с чувствами. У неё самой получалось закрыться гораздо лучше. Иначе какой она мастер целительской магии? Да ещё и с дипломом университета Прагса?
Несмотря на влиятельность её семьи, несмотря на звание лучшего целителя королевства, для многих горцев она всё ещё оставалась молодой вдовой, которую давно пора пристроить за крепкого мужика. Это накладывало ограничения. Только покажи кому-нибудь лишний раз своё благорасположение, многочисленная родня быстренько зашлёт сватов, стремясь выдать замуж так и не нажившую детей родственницу. И не посмотрят, что маг.
— Мастер! Уважаемый мастер Светла! — ворвался в помещение гонец.
Красный, задыхающийся, в цветах короля.
— Отработай диагностические чары ещё три раза, — обратилась она к Дорнасу как ни в чём не бывало. — Теперь, когда ты знаешь ответ, постарайся как следует вникнуть в ощущения, передаваемые заклинанием.
Только после этого она подчёркнуто бесстрастно повернула голову в сторону вбежавшего в помещение парня в гвардейском мундире.
— Что вам угодно?
* * *
Полминуты спустя мастер Светла уже бежала, забыв о приличиях, неслась по коридору больницы, а следом за ней бежал задыхающийся королевский гонец. Импульс магии — лошадь рванула так, что всё вокруг сливалось в единую серую пелену зданий и лиц. Перестук копыт, возгласы стражи, стены и коридоры дворца, Светла пришла в себя, только оказавшись перед лицом короля Гарриша Второго.
— Ваше величество, — склонилась она, задыхаясь не хуже отставшего гонца.
— Мастер Светла, — кивнул тот в ответ.
Странное дело — Гарриш всегда казался ей ужасно похожим на отца. Пожилой добродушный горец, повидавший жизнь, всегда готовый подбодрить непутёвое дитя добрым советом и вразумляющим подзатыльником. Тем более странным казалось даже ей самой её отношение к магистру Хатчету.
— Можно было не спешить так, — сказал Гарриш, — я жив, спасибо Агостону и Гиозо, даже не ранен, а пробравшийся во дворец — мёртв, так что ему тоже помощь не требуется.
Светла бросила взгляд на тело на полу. Проломленная голова и орудие убийства — королевский скипетр рядом.
— Это Агостон его так, — добродушно пояснил Гарриш. — Получил рану и ловко притворился убитым, а затем как поднялся, да как проломил голову, без всякой магии!
Светла ощутила, как темнеет в глазах, пошатнулась.
— Ну-ну, сюда, — чьи-то сильные руки поддержали её, усадили в кресло. — Отдышитесь, мастер.
— Гери тет ли, — пробормотала Светла, переплетая пальцы в сложной фигуре.
Привычная тёплая волна целительской магии омыла её, придала сил.
— Но мне казалось, — пробормотала она растерянно, взирая на труп.
Подмастерье Ларрон Ферниш, придворный маг, уже отошел от изъеденной чем-то стены, теперь колдовал над трупом.
— Гонец сказал, что вы при смерти!
— Вечно всё перепутают, — покачал головой Гарриш. — Что там, Ларрон?
Придворный маг выпрямился, приподнимая палочкой какой-то амулет на цепочке, обвивавшей шею трупа.
— Артефакт, — произнес он с задумчивым отвращением, — и довольно сильный.
В отличие от Светлы, Ферниш учился в университете Миры, столицы Латии, и специализировался на защите и сокрытии. Благодаря этому он стал придворным магом, занимался защитой короля и дворца, и, как ни странно, благодаря этому же до сих пор не стал мастером. Мало практики — придворные колдуны князей мало того что не дотягивали до его силы (и не имели дипломов университетов), так ещё и не рисковали наводить порчу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Стойте, — вскинул он руку, когда Гарриш шагнул ближе. — Такие артефакты часто бывают закляты на владельца. Любой другой, взявший их в руку, получит порчу. Мне надо будет провести пару ритуалов, потом я смогу сказать точнее. Хм, имеонская школа.
— И внешность имеонская, — вырвалось у Светлы.
Агостон когда-то жил там. Агостон! Он ранен! Светла попробовала вскочить, но ощутив, что колени подгибаются, а силы оставляют её, рухнула обратно.
— Имеон? — удивленно переспросил Гарриш. — Им-то какое до нас дело?
— Я выясню, ваше величество, — сказал появившийся Гиозо. — Как он обошёл защиты?
— Артефакт, — повторил Ларрон, снова приподнимая амулет палочкой.
Светла наблюдала за ними, собираясь с силами и снова наколдовывая на себя исцеление. Возможно, это знак. Возможно, ей следует пересилить себя и признаться Агостону в своих чувствах. Он, конечно, не догадывается о них, но что, если бы этот убийца дотянулся до него?! При одной только мысли о том, что магистр Хатчет мог погибнуть и она дотянула, едва не упустила свой шанс из-за глупого смущения, сердце опять зашлось в ужасе.
Да, сейчас она соберётся с силами, отдышится и отправится лечить Агостона, а в процессе лечения признается ему во всём.
Глава 2
— Ох, ты ж лышенько! — взревела могучим голосом Киэра, увидев раненого «Агостона», осторожно выбирающегося из кареты.
Лица эскорта были мрачны, один из горцев дёргал себя за ус. Сопровождавший Реймонда, тот же самый паренёк, что приглашал его к королю, всё порывался поддержать «магистра» и выступить в роли опоры. Сам Реймонд ощущал лёгкое головокружение и боль в ране, но и только, действовать и поддерживать иллюзию они ему не мешали. Тем не менее ранение отвечало его планам, и Реймонд в дороге поработал немного над иллюзией, усилил эффекты.
Судя по виду Киэры — перестарался.
— Тихо, — рыкнул Реймонд, подражая злому деду.
Киэра моментально замолчала.
— Меня не беспокоить!
* * *
Оказавшись в мастерской, Реймонд сразу начал действовать. Добыл из сундуков деда ещё тканей и перевязал себе рану, не слишком умело, но надёжно, благо опыт имелся — после кабацких драк в Вагранте. Остатки ткани израсходовал на то, чтобы ещё раз обернуть деда, для надежности. В иллюзиях запахов и звуков Реймонд был слабее, чем в зрительных, и лёгкий аромат яблок никак не скрыл бы духана трупного разложения.
Если не выбрасывать тело в реку (а вдруг всплывёт?) и не хоронить (вдруг раскопают?), то вариантов избавления оставалось не слишком много: замуровать где-то под башней, вручную (ибо Реймонд не владел геомантией) выдолбив нишу, а потом вручную же её замазав и заложив обратно камнями, да так, чтобы запах не просачивался. Или забальзамировать тело, чтобы оно не пахло и высохло. Или найти тайную пещеру, вытащить туда тело ночью и замуровать.
У всех вариантов были свои недостатки, а раскрыть смерть деда Реймонд не мог. Пока не мог.
— Эх, ну как же так меня угораздило? — вздохнул в тысячный, наверное, раз Реймонд.
Тут он вспомнил про дедовскую библиотеку, и Реймонда перекосило. Учиться! Добровольно! Мысленно послав убийце и тому, кто его прислал, ещё сотню проклятий, Реймонд вздохнул и поплёлся к выходу из мастерской.
* * *
— Тётя Киэра! — радостно закричал Реймонд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Домоправительница выронила сковородку, и куски рыбы разлетелись по полу. Откуда-то снизу выскочил Мурчель и вонзил когти в добычу, рыча не хуже тигра из юго-восточных эльфийских джунглей, вздыбил шерсть и помчался прочь, задрав хвост трубой. Разумеется, кот магистра и без того получал вдоволь еды, но Мурчелю нравилось охотиться и сражаться.
