По данным экспертов ВОЗ, в статье «Опасность потребления морской воды» (1965) морская вода не может использоваться для питья по трём причинам.
Во-первых, концентрация солей в морской воде океанов составляет 35‰ (35 г/л). Поскольку концентрационная способность почек человека равна 20 г/л, то на 1 л выпитой морской воды для выведения содержащихся в ней солей кроме этого же литра потребуется еще 750 мл внутренней воды организма, то есть тем самым обезвоживание и жажда усугубляются.
Во-вторых, морская вода содержит большое количество сульфатов натрия и магния, которые являются выраженными солевыми слабительными. Вызывая понос, эти соли приводят к обезвоживанию организма.
В-третьих, 80 химических элементов, находящихся в морской воде, приводят при её употреблении к галлюциногенному эффекту.
На этом фоне предстояло решить вопрос: можно ли всё же использовать исходную морскую воду как добавку к дистилляту, получаемому в опреснителях кораблей для минерализации «нездоровой» опреснённой воды.
В 70-е годы прошлого века в Советском Союзе проводились фундаментальные исследования биологического действия дистиллированной воды. В Москве в Научно-исследовательском институте коммунальной гигиены им. А.Н. Сысина была создана лаборатория гигиены опреснённых вод.
Её возглавил молодой учёный кандидат медицинских наук Юрий Анатольевич Рахманин. В последующем этот институт под новым названием НИИ гигиены окружающей среды и экологии человека им. А.Н. Сысина возглавлял академик РАМН Ю.А. Рахманин. Командировки в НИИ, ознакомление с работой лаборатории, изучение полученных результатов исследований послужили хорошей базой для проведения собственных научных изысканий.
Базовая вода, полученная в опреснительной установке атомной подводной лодки «Золотая рыбка» в Западной Лице, собственноручно была доставлена в Ленинград для экспериментальных исследований на белых крысах. Три стеклянных 20-литровых бутыли адъюнкт вёз в общественном транспорте и поезде. Окружающие не верили, что капитан медслужбы везет просто воду.
На кафедре ВМРГ хранилась натуральная морская вода всех океанов, привезённая из океанографических экспедиций сотрудниками кафедры.
Фактически можно было приступать к эксперименту. Но необходимо было определиться с пропорцией смешивания опреснённой и морской воды. Сколько допустимо и максимально добавлять морской воды океанов к дистилляту, чтобы ни один из 80 химических элементов первой не превысил предельно допустимую концентрацию для питьевой воды.
Расчёт и анализ показал, что из всех растворенных ионов лимитирующими являются бор и бром морской воды. Для бора критическим органом в токсикологическом плане являются яички, для молодых людей (матросов и офицеров) недопустимо превысить ПДК. Бром тормозит активность нервной системы, что также при превышении ПДК в питьевой воде может не только вредить организму, но и снижать функциональные возможности корабельных специалистов, особенно операторского профиля.
На основании этих расчётов допустимой пропорцией дистиллята и морской воды является 1000:3, то есть на тонну дистиллята добавляется 3 литра морской воды. При этом если принять дистиллят как абсолютно обессоленную воду, в результате смешивания получается питьевая вода с солесодержанием 105 мг/л. В лаборатории гигиены опреснённых вод такую воду оценивали как допустимую для питьевых нужд. Предстояло провести собственные эксперименты на животных.
* * *
Оценка качества питьевой воды, создаваемой на основе корабельного дистиллята, должна пройти её апробацию собственно потребителем. Четыре воды, используемые в эксперименте на животных, широко представлялись на закрытую дегустацию различным категориям военнослужащих: курсантам, проходившим обучение на кафедре, слушателям академических курсов и факультета усовершенствования, преподавателям.
Нужно было водам под присвоенными им номерами дать оценку по запаху и вкусу. В этом исследовании желательно было получить положительный отзыв о воде, которая приготовлена на основе дистиллята с добавлением морской. Исследования давали положительные результаты без ущерба для изобретенной воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На основе этого исследования к конференции молодых учёных академии были подготовлены тезисы в сборник.[5] Трудно вспомнить, почему я оказался в кабинете заместителя начальника академии по учебной и научной работе профессора генерал-лейтенанта медслужбы Валентина Алексеевича Долинина.
Можно себе представить с удивлением и восторгом, что человек такого высокого должностного уровня занимался экспертизой тезисов адъюнктов! Ко мне он ласково придрался (он был высокоинтеллигентным, добрым, говорил тихо и медленно) по поводу слов в названии тезисов – «модельных вод». Пришлось объяснить, как проводилось приготовление этих вод, это, видимо, устроило Валентина Алексеевича. А далее он стал рассказывать о своём детстве, проведенном в Таганроге, где он дружил, гонял голубей и бегал по улицам с А. Гайдаром.
От В.А. Долинина исходила душевная теплота и ненавязчивое покровительство над молодым учёным.
Исследование по оценке качества опытных вод, по мнению научного руководителя, поддержанное коллективом кафедры на моём заслушивании после года обучения в адъюнктуре, должно было проводиться и в натуральных условиях – на корабле. Решено было направить меня в командировку на надводный корабль, несущий боевую службу в Средиземном море. Началась подготовка к научной экспедиции. В программу исследований был включён и пункт по микробиологическому анализу корабельного дистиллята.
Для его выполнения требовался термостат. На медскладе академии оказались «портативные» ТК-37, объёмом с малый холодильник. Портативный – он для установки в автомобильной технике, а транспортировка до Севастополя, откуда планировался выход в море, получение и погрузка на корабль, обратный его путь представляли значительную трудность, которые не испугали адъюнкта.
Перевозка термостата, «зашитого» в деревянную обрешётку собственноручно, оказалась еще более многотрудной. Эту «штуку», как называли его помогавшие с погрузо-разгрузочными делами матросы, пришлось загружать сначала на теплоход «Кубань», идущий в Средиземное море со сменным экипажем дизельной подводной лодки, отдохнувшим в Севастополе (внутрипоходовый отдых), с «Кубани» перегружался на баркас уже в Средиземном море, а с баркаса – на большой противолодочный корабль СФ «Адмирал Зозуля». На последнем этапе при перегрузке на корабль обрешётка была сломана, но термостат не утонул, а заработал, как полагается.
На «Кубани» мы расстались с подполковником медслужбы Петровым Юрием Николаевичем – старшим научным сотрудником кафедры ВМРГ, который в Средиземном море должен был пересесть на водоналивное судно (ВНС). Тема НИР предполагала исследование всех сторон гигиены водоснабжения кораблей ВМФ питьевой водой в плавании.
БПК «Адмирал Зозуля» (проект 1134) – двухсотметровый красавец, названный американцами «поющий фрегат». Скорость хода по спецификации корабля – 40 миль в час (одна морская миля – 1856 м). На корабле имелось несколько цистерн запаса питьевой воды (более 100 тонн), которая доставлялась периодически водоналивным судном. Вода за валюту покупалась в иностранных портах: греческих Пирей и Ираклион, сирийских Латакия и Тартус.
Вода из цистерн анализировалась в динамике хранения. Если её химический состав не изменялся, то микробиология показала интересные данные. Кишечной палочки при анализах не находил, а вот с общим микробным числом (сапрофитная микрофлора) происходил синусоидальный процесс: рост и падение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В одном анализе количество бактерий, росших на МПА (мясопептонном агар-агаре), было огромным, а на следующий день эта вода была с ничтожным ростом. Такие результаты повторялись многократно. Все факторы, мешающие стерильности отбора проб и посева на чашку Петри, мной старательно исключались.
Объяснение полученного факта мной давалось следующее: пока в воде есть питательная среда – белок, в том числе самих отмирающих бактерий, шёл их рост. Если же заканчивалась пища – рост прекращался. Однако выжившие микробы после появления белкового корма давали бурный рост. Эту гипотезу до сих пор вынашиваю без опровержения.
