лотерее индивидуума берут себе по третьему куску торта. Третьему! Тут один-то крошечный уже ощутимо давит на пуговицу джинсов, а они…
А они пили чай, ели торт и развлекали Светку. Ну, точнее, они просто трепались обо всем понемногу — о себе любимых, о своем детстве, о семье. Наверное, они устроили этот вечер воспоминаний, в том числе, и для Светы — чтобы она лучше узнала Артура. А она и в самом деле многое узнала. А еще — смеялась. И удивлялась.
Было чему удивляться, так-то. Изначальные предположения Светы об уровне дохода семьи Артура и Миланы оказались неверными. Светлана его, этот уровень состоятельности, просто тотально недооценила. Оказалось, что эти ребята не просто из небедной семьи. Главой этой семьи был человек, которого, судя по рассказам его детей, можно уже было, наверное, называть олигархом. Или нет? У Светки катастрофически мало информации — об Артуре и Милане в частности, и об олигархах вообще.
— Слушайте, а какая у вас фамилия? — вдруг задала Светлана очень очевидный, но совершенно запоздалый вопрос. И Артур, и Милана одновременно замолчали. А Света наморщила лоб. Что, вопрос не только запоздалый, но и неправильный? Неуместный? Нетактичный? Ну так у нее с чувством такта всю жизнь нелады были. — Нет, ну раз это такой секрет… А я спросить еще хотела, чем ваш отец занимается? Ну, в смысле, какая деятельность или… Зря, наверное, хотела… — Света махнула рукой: — А, ладно, проехали!
Ее жест, конечно, увидела, только Милана. А Света увидела, как руки Миланы и Артура на столе коротко коснулись друг друга пальцами. А потом Милана встала. Прошла мимо Светы, открыла шкаф и достала убранный туда пару часов назад пакет с мукой. Он была наполовину полон. Или наполовину пуст — это как посмотреть. Его Милана и шлепнула на стол перед Светкой — так, что вверх взметнулось небольшое белое облачко.
— Вот.
— Что — вот? — непонимающе смотрела Света на пакет с мукой. Мука как мука, «БалашовЪ», хорошая, Светка всегда ее берет.
— Вот наша фамилия. И то, чем занимается наш отец.
Тупила Светка долго, качественно. Минуты две. А потом до нее дошло. Ну не каждый день ты встречаешь людей, чья фамилия стоит в каждом супермаркете на полке!
— Так вы… — Света переводила взгляд с Миланы на Артура и обратно. — Вы — Балашовы?
— Угу, — меланхолично ответила Милана и принялась разрезать на куски вторую половину торта.
— И мне отрежь! — тут же среагировал Артур. А Светка продолжала переваривать. Нет, не торт. Полученную информацию.
— И ваш отец… — она взяла в руки пакет с мукой, перевернула, нашла маленькую надпись внизу, из тех, которые никто никогда не читает: — Агрокомплекс «Балашовский» — это ваше, да? Точнее, вашего отца?
— Ну почему, — хмыкнула Милана и плюхнула брату на тарелку кусок торта. — Как раз наше. Точнее, — Арчи.
— Вот сейчас вообще нечего не поняла, — честно призналась Света.
Повисло молчание.
— Расскажи ей, Милан, — вздохнул Артур, врезаясь ложкой в шоколадную мякоть торта.
* * *
Основу нынешнего благосостояния семьи Балашовых заложил еще дед Артура — и еще в бытность существования страны под названием СССР. Он Брежнева живым видел! И даже входил в круг приближенных лиц генсека и чего-то там возглавлял — то ли по сельскому хозяйству, то ли по пищевой промышленности, то ли — и там, и там. Когда предыдущий государственный строй начал разрушаться, Балашов-самый-старший сумел вовремя подсуетиться, много чего прибрать к рукам, а потом это прибранное — не только не разбазарить, но и преумножить. Был Борис Петрович Балашов, что называется, мудрым руководителем, хорошим организатором и крепким хозяйственником. Более того, уже после распада СССР, когда многое стало можно и многое вытащили из пыльных закромов памяти и таких же пыльных архивов, выяснилось, что в предках Бориса Петровича значились купцы первой гильдии, торговавшие как раз мукой. И что мука эта даже получала золотые медали на выставке в Париже. С новой властью предок Бориса Петровича поладил тем, что во времена Гражданской войны даже под страхом расстрела отказался давать муку немецким оккупационным войскам. За это купцу первой гильдии простили его отнюдь не рабоче-крестьянское происхождение и даже не посадили. В общем, крепкий был род. Да и сам Борис Балашов — крепкий был мужик, ушел из жизни семь лет назад, в почтенные восемьдесят с хвостиком. Именно с этого момента круто изменились жизни и Артура, и его отца.
Ни Милана, ни Артур не знали причин конфликта между своими отцом и дедом. Но конфликт был, и серьезный. Вся серьезность этого конфликта обнажилась, когда огласили завещание Бориса Балашова. Наследником он назначил не сына. Внука. Артура.
Гнев Антона Балашова невозможно было описать словами. Он изливал свое бессильное недовольство в многословных монологах из злых слов. Он кричал, что будет оспаривать завещание. Но собственные юристы быстро отговорили Антона Балашова от этой идеи — завещание было составлено по всем правилам, а во вменяемости Бориса Балашова сомнений не было ни малейших. Тогда Антон Борисович взялся за сына и потребовал оформить дарственную. А Артур отказал, к огромному изумлению отца — да и своему собственному. Он сделал это больше из юношеского желания не подчиняться ничему и никому. Но Артур заявил, что не будет нарушать волю деда, как тот велел — так тому и быть. Но тут же поспешно добавил, что заниматься семейным бизнесом пока не собирается. Артуру было тогда чуть за двадцать и в его жизни было много гораздо более интересных вещей, чем семейный бизнес. Поэтому он безропотно подписал все необходимые документы, дающие отцу право на управление всей корпорацией. И продолжил преспокойно заниматься своими делами. Ровно до того момента, как…
— Достаточно, — оборвал сестру Артур. А потом чуть мягче добавил: — Мне кажется, этого достаточно.
Милана послушно замолчала. А Светка судорожно соображала обо всем, что ей рассказали. Кажется, ей не сказали чего-то важного, но она, если приложит усилия, сумеет сама об этом догадаться. Должна догадаться.
— Ты хочешь сам управлять вашей компанией?! — выпалила Света внезапную догадку.
— Да, — спокойно ответил Артур.
Светка осталась сидеть с открытым ртом. Как это возможно — чтобы слепой человек занимался управлением таким большим делом?! Это же… Это же… Это невозможно! Светлана перевела взгляд на Милану. Но она лишь пожала плечами. Артур будто увидел этот жест сестры.
— А Милана мне в этом поможет, — так же спокойно добавил он. — Да же, сестренка?
— Да, Арчи, — безо всякого энтузиазма согласилась Милана.
— Ни хрена себе, — выдохнула Света. — Ну вы даете… Слушайте, это же… вот
